Путь к изменению. Трансформационные метафоры - Мэрилин Аткинсон Страница 4

В третьих, нам следует показать, как происходит процесс трансформации: визуально, кинестетически и аудиально (тоном голоса), а также самим ходом истории. Нам нужно сделать этот процесс движения вперед захватывающим и ассоциативным, так, чтобы люди буквально всем существом прочувствовали его. Это позволит нам произвести центрирование и глубокое преобразование нашей идентичности в соответствии с более широким видением. Мы рассматриваем событие с позиции наблюдателя.

Моя бабушка очень любила вещи, окружавшие ее дома: свою мебель, посуду… Я столько времени провела среди этой обстановки, и все эти вещи были знакомы мне с детства, я и сейчас отлично помню каждый предмет.

Когда бабушке было под девяносто, она тяжело и долго болела пневмонией и сильно ослабла. Ее дочери уже были уверены, что дни ее сочтены, и обзвонили всех родственников, чтобы те приехали повидать бабушку. Я приехала к ней из командировки, проведя за рулем почти всю ночь, и рано утром вошла в дом.

Когда я увидела бабушку, она только что проснулась. В окна лился утренний свет. Мои усталые тетушки рассказали, что температура упала накануне вечером, она хорошо поспала, и было похоже, что дело идет на поправку. Худшее осталось позади.

Бабушка сидела в постели и с удовольствием пила чай. Она тихонько поздоровалась со мной. Мы любили друг друга, и я была так рада повидаться с ней и увидеть, что для нее наступает новый день жизни. Она была удивлена, что все еще жива, и сказала об этом. «Как интересно, – прошептала она. – Они говорили, что я умру, а я все еще здесь!»

Бабушка попыталась сосредоточиться. Она была в своей спальне. Здесь все было привычно. Стояла ее любимая мебель. Она посмотрела на нее новыми глазами и вдруг рассмеялась. «Это просто ящики», – сказала она, махнув рукой в сторону дорогих ей вещей, которые были у нее всю жизнь. Затем она с благодарностью взглянула на свои старые морщинистые руки. «А вот они до сих пор меня слушаются», – объявила она. Тут бабушка опять засмеялась и добавила: «Собственно, что такое тело? Интересно! Ты замечала, Мэрилин, что внутри мы одинаковые с рождения и до смерти? Тело – это только оболочка, как эта мебель – просто ящики. Может быть, наш внешний облик и меняется, но только не внутреннее Я».

Тут бабушка замолчала. Она расслабилась. В этот момент она мягко вошла в состояние свободно парящего внимания. Специалисты по квантовой физике называют это явление имплицитным порядком, непрекращающимся потоком волн от всех «электронов», всех частиц. Это «одинаковость», которая лежит в основе всех различий: нераздельная целостность, связующая всех нас. Я вошла в это теплое состояние вместе с ней, и так мы сидели вместе около получаса.

Затем она с благодарностью произнесла: «Мы действительно остаемся точь-в-точь такими же, как и тогда, когда только начинаем осознавать все вокруг. Я такая же, как была в двухлетнем возрасте. Абсолютно такая же!» Для нее это было потрясающим открытием. Она только что испытала чувство потока осознания и открытия. «Прекрасно», – сказала она и отпила еще глоток чая.

Как же это прекрасно – испытать всеобъемлющее осознание, почувствовать осознание как целостность. Всеобъемлющее осознание – в этом мы все одинаковы. Вот бабушкин рецепт радости: возьмите полчаса времени, погрузитесь на эти 30 минут в осознание. Выпейте чаю и просто почувствуйте, как все это замечательно!

Одна из важнейших задач метафор – найти вашу личную глубинную мудрость и разделить ее с другими, но не как совет, а как прекрасный дар. История становится тем трамплином, с которого совершается прыжок в глубочайший водоем внутреннего знания, к чему каждый из нас испытывает естественное стремление.

Начните с собственной истории, заряжающей энергией, – «истории личного развития». Вспомните, какие откровения и достижения присутствуют в вашей уникальной жизни? С головой окунитесь в тот момент, когда приобрели бесценный опыт, и вытащите его на поверхность, сделайте реальностью для других людей – и тем самым разделите с ними свои ценности, важные события и открытия, а также значение всего этого для вас. Поделитесь своим видением и вопросами. Какие двери вы можете распахнуть, чтобы другие могли в них войти?

Милтон Эриксон часто рассказывал своим студентам истории о жизни на ферме в Миннесоте, где прошло детство его самого и его младших братьев и сестер.

Мальчиком Милтон с другими детьми однажды в полдень играл на скотном дворе, когда чья-то лошадь – рыжая большая и полная сил – проскакала мимо них вниз по дороге, остановилась у корыта и начала пить.

Дети были поражены. Милтон, старший из всех, решился на отважный шаг. Он подкрался к лошади сзади и осторожно забрался к ней на спину. Лошадь немного встрепенулась и снова принялась пить.

Когда лошадь напилась, Милтон дернул ее за густую рыжую гриву и, понукая, сжал коленями бока. Животное подчинилось и поскакало назад по улице. На развилке лошадь замерла в нерешительности. Милтон ждал. В конце концов она выбрала направление, и мальчик снова сжал колени, чтобы подтолкнуть ее вперед.

Четыре часа спустя совсем на другом краю долины обгоревший на солнце фермер, оторвавшись от своих занятий, увидел Милтона и лошадь на спускающейся к его дому дорожке. Фермер сорвал с головы шляпу, помахал ею, как флагом, и бросил о землю, а потом восторженно воскликнул: «Так вот как лошадь вернулась обратно!» Затем обратился к Милтону: «Но откуда ты узнал, куда ее привести?»

И Милтон ответил: «Я не знал пути. Но его знала лошадь. А я просто помогал ей сосредоточиться на дороге».

«Вот точно так надо работать и с людьми, – такими словами Милтон сопровождал эту историю, рассказывая ее студентам. – Все люди сами знают свой путь. Все, что от вас требуется, это помочь им сосредоточить внимание на дороге».

Процесс глубокого обучения начинается тогда, когда мы начинаем извлекать смысл из видения предмета в его целостности. В чем польза метафор, так это в том, что они позволяют собирать в историю наши озарения и достижения, как если бы они были реальными действиями. И весь метафорический опыт предстает как единое целое, составляя своеобразную мандалу (как символ сложной структуры). Его части, как части мозаики, складываются в картину, а не просто являются набором разрозненных деталей.

И вновь повторим: метафоры ассоциативны. Мы сводим воедино истории реализации, как если бы это был наш реальный опыт. Они являются определенными аспектами целого. В будущем они могут послужить стимулирующим началом – это холистическое действие, влияющее на всю мандалу разума.

Для каждого из нас наша собственная «метафора жизни», какой бы она ни была, становится «привязчивой». Мы замечаем, как последовательность наших действий укоренена в этих метафорах. Если мы превратим эти метафоры в холистические двери, открывающие путь к креативности, они начнут эффективно проявляться на всевозможных уровнях нашего осознания. Они перестанут быть просто укоренившимися в сознании символическими структурами, а станут креативным опытом ума и тела.