Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - Алексей Меняйлов Страница 40

Сомнительно, что мы когда-либо узнаем, что делал Сталин, оставаясь наедине с унитазом. Маловероятно и то, что когда спецархивы госбезопасности будут наконец рассекречены, там можно будет обнаружить записи признаний подследственных, какие они оказывали Сталину специфические услуги. Действительно, какая, вы думаете, могла быть реакция у следователя НКВД, если допрашиваемый вдруг сообщал, что он какал — и не раз! — на горячо любимого вождя пролетариата? Всякий следователь-коммунист должен был вскочить, выхватить револьвер и застрелить подлеца. А потом и сам застрелиться, потому что надо быть уж законченным тупицей, чтобы не понимать, что с такими знаниями ему, следователю, долго не жить. Впрочем, если следователь знал за собой подсознательную способность вытеснять из памяти неприятные события, то мог и не застрелиться. И забыть навсегда.

С другой стороны, мог ли кто из допрашиваемых рваться поделиться тайной? Нужно быть последним идиотом, чтобы не понимать, что в те времена следователь, во-первых, отказался бы в услышанное верить, несмотря на какие бы то ни было неоспоримые доказательства, а во-вторых, хотя бы во имя спасения своей шкуры просто был бы вынужден застрелить допрашиваемого, чтобы тот ни в коем случае не выдал, что и следователь теперь знает тайну Великого интернационалиста. Но так уж устроены люди, даже стремящиеся к смерти, что процесс своей кончины они затягивают и немедленному расстрелу предпочитают любые страдания, не говоря уж о простой отсидке в следственной тюрьме. Вот и получается — если они существовали, ковровые «любовники» Сталина, то должны были молчать даже под дулами винтовок на расстрельном полигоне...

И всё-таки всех расстрелять Сталину не удалось. Он был начитан, но с психоанализом познакомиться не удосужился, иначе бы расстрелял бы вообще всех, с кем разговаривал. Ведь в рамках психоанализа описывается один психический механизм неадекватного устранения душевного дискомфорта, который особенно часто наблюдался у Сталина. Речь идёт о проекции. Сущность этого процесса заключается в том, что человек, сохраняя своё идеализированное я, начинает незыблемо верить, что совершил некоторые не согласующиеся с идеалом поступки вовсе не он, а кто-то другой, чаще всего враг. Например, если А. хочет убить Б., но считает убийство безнравственным, но всё же от желания убить не отказывается, то он без всякого на то основания начинает обвинять Б. в подготовке на него, А., покушения. Примеров такого рода проекций в исследованиях о Сталине несть числа. Скажем, именно Сталин защищал идею явки Ленина на суд Временного правительства в 1917 году — и это исторический факт! — но, тем не менее, позднее Сталин в этом не признавался, а обвинял в этом Бухарина (расстреляли). Другой пример, особенно пикантен тем, что Сталин, вдохновитель тайно заключённого аморального пакта Риббентропа-Молотова, расстрелял Тухачевского за сговор с нацистами. Тухачевского, виновного в чём угодно, но только не в связях с Гитлером!

Итак, зная о существовании психического механизма проекции и о том, что Сталин был способен многократно многим людям врать, даже, по-видимому, не отдавая себе отчёт в своей нечестности, зная также и то, что у разных народов любовь к испражнениям, очевидно, удовлетворяется вождями разными способами, можно по-новому, то есть противоположно, осмыслить слова Иосифа Виссарионовича, Друга пионеров, ради которого дети предавали своих родителей, Корифея науки, который уничтожил многие отрасли знания, Великого интернационалиста, который в братских могилах объединил представителей множества народов, Продолжателя дела Ленина, и прочая, прочая, прочая, сказанные им Виктору Некрасову по поводу присуждения ему Сталинской премии за роман «В окопах Сталинграда»:

«И почему твоя книга мне понравилась? Задница у меня болит, вот почему. Все её лижут, совсем гладкая стала».

Противоположность Гитлеру есть.

Но как её увидеть, если все с восхищением взирают в одном направлении, а обращение (оборачивание) есть большой, а потому и редкий плод души?

Правильно, поскольку все окружающие предметы невротически «привязывают» нас к некрофилогенным рационализациям, глаза придётся прикрыть. И тем перейти в изменённое состояние, в котором другое всё, в том числе и восприятие.

Начнём с простого — с запахов.

Гитлер по многу раз в день мылся — душистым мылом. Четыре раза в день менял рубашки — ароматизированные. И овладевал человеческими душами.

Итак, вас пытается соблазнить женщина анально-накопительского типа — некрофилка, «проститутка», «признанная». Прикройте глаза и «посмотрите»: готовясь к нападению, она употребит духи?

Да!

И это не случайно.

Проводились психологические исследования: как мужчины по запаху воспринимают женщин и чем такое восприятие отличается от обыденного. Сначала молодым особям с мужскими половыми признаками предлагали выбрать себе подружку, пользуясь зрительными рецепторами. Оказалось, что милую юноши себе выбирали, руководствуясь исключительно бытующими в рекламных проспектах стандартами: она со вкусом одета, у неё длинные ноги, блондинка и т. п. (О том, какая из «эрогенных зон» была у неё самая главная, можно догадаться по тому, что Ева Браун тоже была фотомоделью.) Затем молодым людям глаза завязывали и предлагали выбрать себе подружку по запаху. (Претендентки от духов были предварительно отмыты.) Стиль одежды для людей с завязанными глазами неважен — сами понимаете, что есть что-то на претендентке, что нет — всё равно, цвет волос также оказался несущественным; а вот ноги тех, кого предпочли нюхающие, вдруг оказались, наоборот, полные и короткие. (Для тех, кто не разбирается, поясняем, что такой тип ног — признак эмоциональности, которую часто отождествляют с сексуальностью; здесь есть некоторая взаимосвязь, хотя и не прямая.)

Таким образом, совершенно очевидно, что от индивидов анально-накопительского типа запах будет один, а от людей генитального типа — совершенно иной. Понятия анальный запах, генитальный запах вовсе не основываются на специфике «аромата» от соответствующих органам типов испражнений, а основываются на классификации людей по Фрейду.

Анальный тип — это тип дегенеративный, это болезненная остановка на одном из этапов развития — таких людей множество. Люди, достигшие высшего уровня развития (преодолели все промежуточные стадии), — генитальные. Таких совершенных людей, по Фрейду, очень мало. Анальный тип — это неестественность, причём любая; генитальный же, напротив, — совершенство, проявляющееся во всём.

Подобное тянется к подобному, и миллионы женщин льнули к Гитлеру, посылая ему надушенные подушечки. Дело, разумеется, не в духах, а в неестественности запаха — Ева Браун была страстная курильщица (табак — своеобразные духи). Можно себе представить и такую некрофилку, которая будет много и часто мыться, стремясь к стерильной чистоте, и не пользоваться никакими препаратами, но запах от неё всё равно будет неестественным, потому что неестественно состояние её души — анально-накопительское.