Королева улья, или Как выжить в Мире девочек - Розалинд Вайсман Страница 41

Алекс, 18 лет

...

В пятом классе у одной девочки выросла большая грудь. Это стало темой всеобщего обсуждения. Она была в центре внимания. Возможно, все было не так, но мне казалось, что ей это нравится. Девочки ужасно ей завидовали. Когда у меня был день рождения, мы стали издеваться над ней, запихав полотенца под кофты и притворяясь, будто кокетничаем с невидимыми мальчиками.

Симона, 17 лет

То, что Симона и подружки высмеивали девочку с ранним развитием, на самом деле скорее самообман. В действительности они пытались подражать ей и почувствовать, каково это – флиртовать с мальчиками. Кроме того, некоторым девочкам действительно нравится находиться в центре внимания, и они не чувствуют себя неловко. Такие люди руководствуются философией, согласно которой демонстрация сексуальности – источник их власти. Многие девочки, становясь старше, продолжают руководствоваться этим принципом, однако я считаю, что это опять же самообман. Если вы выставляете свое тело напоказ, чтобы привлечь внимание мужчин и манипулировать ими, – вся ваша власть остается очень поверхностной. Все дело в том, что культура (в лице людей, вас окружающих) потребует от вас и соответственного поведения. А это значит, что вести себя нужно как пятилетний ребенок. Вспомните девушек из журнала «Плейбой». Они веселые, глупые и милые. И в этом нет ничего общего с реальной властью.

Волосы на теле

Как только вашу дочь начнут дразнить за то, что у нее есть волосы на ногах, она с первого раза поймет, что отсутствие волос на теле – одно из важнейших правил Мира девочек. Действительно, это одна из первых проблем, с которой сталкиваются маленькие девочки в самом раннем возрасте. Прошлое поколение начинало задумываться о таких вопросах в возрасте двенадцати-четырнадцати лет. Теперь все начинается в десять, а то и раньше. Единственные, кого это не касается, – латиноамериканские и афроамериканские девочки. Но все остальные, у кого на теле растут волосы, чувствуют, что это неприемлемо, стыдно и что это необходимо исправить, если хотят, чтобы их оценили.

Итак, в вашем доме появляется одиннадцатилетняя девочка, которая начинает бриться. Позволите ли вы ей это?

Прежде всего вы должны понимать, что это определенный ритуал «перехода» и для вас, и для нее. Я понимаю, что в такой ситуации очень хочется сказать: «Ни за что! Поговорим об этом, когда тебе исполнится четырнадцать!» или вручить ей бритву и поставить точку. Но это на самом деле очень важный момент. Вот что я сделала бы. Запомните, что ваша первейшая задача – быть доброй и не осуждать дочь, потому что, возможно, ей и так неловко завести речь на эту тему. И так как вы стараетесь общаться по-доброму, спросите, какие плюсы и минусы в бритье. На мой взгляд, они заключаются в следующем: плюс – ее перестанут дразнить; минус – она изменит себя под чужим давлением. Если она продолжает хотеть это сделать, разрешите ей, потому что иначе она станет слишком явной мишенью для насмешек. Даже если вы не согласны с ее выбором, ваш разговор не останется пустым звуком. У вас был открытый и разумный диалог на тему, которая может вызывать неловкость, – и это станет прецедентом для последующих подобных бесед о половом созревании, знакомствах, сексе.

Но хотя я сказала, что вам стоит позволить дочери бриться, это не значит, что вы должны разрешать ей делать с волосами на теле все, что она пожелает. Я считаю, что разрешать ей делать эпиляцию воском «Бразильское бикини» (и тем более платить за это) нельзя ни при каких обстоятельствах. Вы должны объяснить ей, что это плохая идея. Если не верите мне, спросите у врача, когда в следующий раз к нему пойдете. Подобная эпиляция подразумевает практически полное удаление волос с лобка. Сейчас это очень популярно, поскольку, согласно требованиям современной моды, у сексуальной женщины волос на теле нет вообще. Но естественным образом такое возможно только у маленьких девочек, не достигших половой зрелости. Вот так все перемешалось.

Гонка, в которой нет победителей

...

Всю жизнь я страдала из-за веса. Два года назад я была намного толще, и надо мной постоянно смеялись. Я плакала почти каждый день после школы.

Анна, 15 лет

...

Мои родители очень много внимания уделяли весу моей сестры. Они постоянно говорили что-то вроде: «Тебе обязательно это есть?» или обещали ей что-то купить, если она похудеет. Сейчас ей двадцать два, и она продолжает толстеть. Мне очень ее жаль, и я не знаю, чем ей помочь, но самое странное, что родители не понимают: своими словами они делают только хуже.

Марк, 20 лет

...

У меня никогда не было большой попы. Меня часто дразнили за то, что я слишком худенькая. Я бы хотела общаться с людьми, которые принимают меня такой, как есть.

Алейша, 17 лет

...

Я учусь в школе-интернате. Иногда мне кажется, что почти у каждой девочки в нашем общежитии какое-то пищевое расстройство. Я думаю, причина в том, что девушек тут никто не воспринимает всерьез и никто ни с кем не дружит по-настоящему. Мы постоянно злимся и не знаем, как с этим справиться. Но это не помешало одной из старшеклассниц научить трех второкурсниц, как делать, чтобы тебя рвало после приема пищи. Ненавижу эту девушку.

Кэти, 18 лет

Для многих девочек с раннего возраста вес становится единственной мерой значимости. Но все еще более серьезно. Вес также символизирует контроль – особенно когда вам кажется, что это единственное, что по-настоящему важно. Девочки постоянно переживают, как похудеть или как стать более фигуристой. Они никогда не бывают полностью довольны собой. И что самое печальное, в компаниях подобная паранойя только усиливается, потому что девочкам кажется, что они внешне уступают подружкам. Когда подруга сидит на диете, в голове у каждой девочки сразу звучит голос: «Если она считает себя толстой, то я жирная». Кроме того, в душу закрадываются сомнения: «Я переживаю за нее или завидую, что у нее достаточно силы воли, чтобы побороть голод?»

Это письмо я недавно получила от десятиклассницы, у которой есть подруга-анорексичка:

...

Раньше мы были намного ближе, но теперь она отдалилась от всех, кто за нее волнуется. Но даже несмотря на то, что мы больше не лучшие подруги, как были раньше, я хочу помочь ей прекратить контролировать каждый кусочек, который она съедает (или не съедает). Я хочу, чтобы она радовалась жизни и принимала себя такой, какая она есть. И я не хочу, чтобы она забрала с собой эту болезнь в колледж, где она может совсем выйти из-под контроля.

Разумеется, я хочу ей помочь, но не могу этого сделать, тем более что она сейчас находится в первой стадии: отрицание, когда пытаться помочь ей – все равно что биться лбом о стену. Я уже не могу смотреть на нее, потому что она выглядит как голодающие дети из журнала National Geographic. Я стала настоящим специалистом по пищевым расстройствам. Я сразу вижу, когда кто-то из моего окружения не ест. У меня на этой почве развилась паранойя, каждый разговор с другими людьми теперь обязательно сводится к теме пищевых расстройств и наших знакомых, которые этими расстройствами страдают.