Брак без крика и ссор - Дженни Ранкел Страница 5

Таким образом, за всеми этими ожиданиями и подготовкой я просто не мог перестать думать, мечтать и планировать, как мы будем вместе навсегда. Все, чего я хотел, это быть вместе, все время.

Дженни, однако, воспринимала все по-другому. Заметьте, она не испытывала особого страха (она ведь в конце концов решила выйти за меня замуж!!!), но определенно беспокоилась о таких вещах, как финансы, о том, что мы, студенты колледжа, создаем новую семью и теперь будем жить вместе. И еще о том, действительно ли ее муж относится ко всему этому достаточно серьезно.

Она была уверена в том, что любит меня, но не в том, сможет ли она стать хорошей женой, способной любить меня… вечно.

Ей было необходимо немного жизненного пространства. Она нуждалась в том, чтобы побыть некоторое время одной и серьезно спросить себя: «Готова ли я вообще стать партнером на всю жизнь?»

Ну, конечно же, она не была готова. Как прозорливо заметил доктор Дэвид Шнарх в «Страстном браке», никто не готов к супружеству до брака, поскольку ничто не способно подготовить нас к браку, кроме него самого. Но, по крайней мере, Дженни задавалась правильными вопросами. Мои же мысли касались лишь самого события, я был сосредоточен только на нашем официальном статусе, нашем единении. Таким образом, я не оставил места для реальных, важных вопросов: гожусь ли я для того, чтобы стать хорошим мужем, или способен ли я на самом деле быть в браке с одной женщиной до конца своих дней? А ведь это могло стать неплохой пищей для размышлений, успокоить мою настоящую тревогу и избежать неприятной ситуации, которую я был готов создать.

Ускоренная перемотка к медовому месяцу. Мы наконец-то были вместе, и я был необычайно счастлив. Три дня. Итак, мы сидели, наслаждаясь отличным лобстером, и вдруг меня словно что-то толкнуло: накатило чувство такого панического страха, какого никогда не доводилось испытывать. И момент для всего этого был самый неподходящий. Совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, я потерялся. Я говорю вам это совершенно серьезно. Я. Сошел. С ума.

Я смотрел перед собой через стол и видел Дженни — действительно видел — как будто впервые. Она больше не была просто моей подругой, она была женой, моей единственной, навсегда, пока смерть не разлучит нас. Мой пульс зашкалил, я покрылся холодным потом, и все вокруг расплылось. Дженни будто отдалялась от меня все дальше и дальше, как дверь в сцене из «Полтергейста». Вопросы вихрем проносились в голове.

Смогу ли я на самом деле остаться с этой чудесной, прекрасной женщиной до конца своей жизни? О чем я думал? Мне ведь только двадцать один! О боже, я что, действительно… женился??? Все те вопросы, которые мне следовало задавать себе задолго до церемонии, теперь вдруг заполонили мой разум. И тогда я резко встал, повернулся к своей прелестной молодой жене и задал ей худший вопрос, который только может быть задан во время медового месяца…

«ЧТО Я НАДЕЛАЛ?»

Дженни уставилась на меня, держа надкушенный лобстер, ее нагрудник-салфетка развевался на ветру. Она наклонила голову и недоверчиво подняла брови. Она пыталась осознать то, что услышала. Потом из моих пальцев выпала вилка, лязгнув по тарелке, что привлекло к нам внимание окружающих. Мне было все равно; я просто хотел уйти. И, как пели Flock of Seagulls в восьмидесятых: «Я бежал, бежал далеко прочь». Я оставил мою молодую жену с недоеденным лобстером, неоплаченным счетом — и с весьма неопределенным будущим.

Три дня. Добро пожаловать в брак.

Понятно, это еще не конец истории. На одной из улиц Гонолулу я остановился перевести дыхание. Я пытался справиться с паникой, начав разговор сам с собой. «Все в порядке, Хэл, тебе просто нужно немного личного пространства. Тебе требуется немного времени побыть в одиночестве. Все будет в порядке». Конечно, в этот день я не получил ни времени, ни возможности побыть одному. Дженни отправилась догонять своего новоиспеченного мужа, и в конечном счете ей это удалось. Задыхаясь от бега, в панике, со сбившимися мыслями, она кричала, чтобы привлечь мое внимание. Я обернулся и тоже начал кричать в ответ.

«Я не знаю, смогу ли справиться с этим! — признался я. — Я не знаю, смогу ли я справиться с тем, чтобы быть вместе всегда, вечно! Мне кажется, я схожу с ума!» И я был готов сойти с ума прямо здесь, на Оаху. «В смысле, черт, я просто пытаюсь сейчас уйти, а ты зачем-то стоишь здесь, рядом со мной!»

И тут вдруг я обнаружил, что во время моего поспешного бегства и грандиозной речи на мне все еще был надет нелепый полиэтиленовый нагрудник из ресторана.

То, что я был в нагруднике, было совершенно уместно, поскольку я определенно вел себя как ребенок. Я поступил так, как столь многие из нас поступают в своих отношениях: позволил себе быть незрелым, эмоционально реактивным. Ведь эмоциональная реактивность — это наш первый враг, когда дело доходит до создания серьезных отношений.

Позвольте повторить это еще раз.

Эмоциональная реактивность — наш злейший враг, когда дело доходит до создания серьезных отношений.

Эмоциональная реактивность, которую я назвал криком, не просто ухудшает существующее положение вещей; она приводит к тем самым результатам, которых мы надеемся избежать. Взять этот инцидент с нагрудником. Чего я пытался достичь, пребывая в панике? Я пытался дать себе личное пространство, которого, по правде говоря, требуют все отношения — даже у пар во время медового месяца. Однако, поскольку моя тревожность была тесно связана со свадьбой, я активно перескочил к другой противоположности, стоило почувствовать себя слегка загнанным в ловушку. Так что я взбесился и убежал. Но обрел ли я таким образом то личное пространство, в котором так отчаянно нуждался? Конечно, нет! Да и как это было возможно? Как и следовало ожидать, столь незрелый поступок, как бегство, мог привести лишь к обратному результату. Вот почему Дженни побежала за мной: моя чрезмерная реактивность практически заставила ее сделать это.

Такова сила эмоциональной реактивности, такова сила крика. Это приводит лишь к усилению реактивности супруга, что создает тот самый эффект, которого мы старательно пытаемся избежать.

Правда в том, что в браке все мы «кричим», поскольку каждый из нас становится тревожно реактивным. И эта реактивность может принимать агрессивные формы, такие как истерики, неконтролируемые всплески ярости, и даже приводить к побоям. Она также может проявляться пассивно-агрессивным поведением, например закрытостью и отдалением от партнера.

Способы проявления реактивности разные, но все обладают одинаковой разрушительной силой. На самом деле существует много способов кричать [1].

Ваш муж критикует вас на людях, и вы тут же еще более яростно набрасываетесь на него. Или, возможно, замыкаетесь в себе и отчуждаетесь от него на всю следующую неделю.