Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - Кен Дженнингс Страница 55

Есть два способа дать правильный ответ на этот вопрос. Можно пристально всмотреться в этот довольно длинный список, чтобы понять, зачем Оскару могло понадобиться девять имен, почему именно эти имена, и вообще, что за всем этим может стоять. Либо провести все детство за изучением коллекции сборников, изданных бывшим авиадиспетчером из Сакраменто Фредом Вортом.

Мне повезло оказаться во второй группе. Я до сих пор визуально помню статью про «Оскара Зороастра Балтазара Оливера Лоренса Вольфганга Амброзиуса Ньютона Диггса» вверху страницы 514 книги под названием «Самая полная энциклопедия тривии», вышедшей в 1977 году. Статья располагалась между «Оскаром Ворчуном», чей день рождения отмечается 1 июня, и «Осгудом Конклином», директором школы из ситкома «Наша мисс Брукс», сыгранного Гейлом Гордоном.

Фреда Ворта можно с полным основанием назвать иконой тривии 1970-х. И я был в числе десятков тысяч фанатов, которые обладали его 800-страничной энциклопедией и двумя ее продолжениями. Я провел многие часы, листая сборную солянку из всевозможных фактов, безыскусно расставленных в алфавитном порядке, получая какое-то странное удовольствие от впитывания информации о событиях, о которых я никогда до того не слышал и многие из которых произошли за 30 и более лет до моего рожденья. «Запоздалый отсчет» в поединке Дэмпси-Танни, «Маленький Немо: приключения в стране снов», «Смеющаяся Гарбо», начальные титры сериала «Бен Кейси» — собранные вместе за десятки лет остатки былого культурного ландшафта, о котором я бы никогда ничего не узнал, если бы не богатые воспоминания и плодовитое перо Фрета Ворта. Благодаря Фреду я сразу вспомнил секрет Оскара Зороастра Балтазара Оливера Лоренса Вольфганга Амброзиуса Ньютона Диггса, что сделало меня богаче на $40 тысяч в финале игры и позволило продлить победную серию.

Телефонный справочник помог мне отыскать Фреда и навестить его в бунгало в Сакраменто. Безоговорочный гуру тривии из моего детства оказывается благодушным 60-летним жителем пригорода, слегка похожим на гнома с серой бородой оттенка газетной страницы. Так мог бы выглядеть Кенни Роджерс, играющий главную роль в телефильме про Орсона Уэллса, или, что было бы еще круче, наоборот. Я не пытался его себе никак представлять до нашей встречи, но сразу понял, что только так он и должен выглядеть.

«Заходи!» — говорит он, приглашая меня к себе в дом.

Закрывшаяся за мной дверь погасила яркое калифорнийское солнце, и несколько мгновений я никак не мог разглядеть затемненную гостиную. Пока мои глаза привыкают к сумраку, в нос мне ударяет знакомый с детства аромат чего-то старомодного и затхлого. Когда удается разглядеть стены, заставленные полками с пола до потолка, я узнаю запах. Старые книги. Тысячи старых книг. Дома у Фреда пахнет, как в букинистическом магазине. Это не та смесь ароматов пачули и кошачьего туалета, которая главенствует в маленьких семейных лавках с ветхими изданиями, но благородный запах древности, как в больших магазинах Powell’s City of Books в Портленде или Нью-Йоркском Strand. Это тяжелый, освященный веками запах миллионов и миллионов слов.

Помимо древнего Вюрлитцеровского музыкального автомата у северной стены и нескольких кинопостеров, все пространство покрыто книгами. Даже на диване напротив входа высился метровый стеллаж. Большая часть этих книг — расставленные по алфавиту биографии и мемуары Старого Голливуда — горючее, которое питало неугасимую любовь Фреда к кинотривии. «Из этих восьми книг про Элизабет Тейлор, — рассказывает он, делая ударение на каждой букве „т“, — я смог нарыть только восемь фактов, по одному на книгу». На одной заметной, хоть и узкой, полке стоят всевозможные издания книг самого Фреда. Здесь не только три его энциклопедии тривии, но и сборники вопросов, справочники по американским президентам, кино, Второй мировой войне и Элвису Пресли. Еще одна комната также заполнена книгами в жанре нон-фикшн, а художественная литература находится в гараже. В кабинете Фреда отведено место только под издания тривии, которые занимают все полки. Я вижу корешки многих знакомых книг. Неоднократно перечитанные, с загнутыми уголками страниц, они валялись кучей рядом с моей детской кроватью. «Лексикон распространенных заблуждений», «Не самые лучшие моменты в спорте», «Большие, еще больше и самые большие секреты», «Необыкновенное происхождение обыкновенных вещей». И, конечно, два ряда альманахов мистера Рипли «Хотите верьте, хотите нет».

И все же Фред не всегда был книжным червем и даже не всегда увлекался тривией. Он рассказал мне, что рос в бедной ирландской семье. Когда его мать, разведенная уборщица, не могла разрешить какой-либо спор, возникший между сыновьями во время обеда, она шла в читальный зал библиотеки, чтобы поискать ответ в авторитетном San Francisco Chronicle. Это все, что связывало его на тот момент с тривией. После окончания средней школы Фред попал в военно-воздушные силы и на три года уплыл служить за океан, в Англию. За все это время, по его словам, он прочел только одну книгу. Какое-то порнографическое издание.

Находясь за границей, Фред заметил одну особенность британских грампластинок — и это изменило всю его жизнь. Конверты с рок-н-рольными песнями, которые он покупал, пестрили информацией. Там были перечислены все сессионные музыканты, принимавшие участие в записи. На американских альбомах того времени такого не было. Обложки заинтриговали его, пробудив к жизни отличительную черту любого фанатика тривии — ненасытную страсть к деталям. После возвращения в Штаты и поступления в университет Фред впервые отправился в книжный магазин своего кампуса, чтобы поискать на стеллажах названия книг, о которых он хотя бы что-то слышал, но никогда не читал. «Человек-невидимка», «Гроздья гнева» [169]. «Пожалуй, стоит узнать, о чем это все», — сказал он себе и начал вести дневник, в который записывал заглавия всех книг, которые читал. К тому времени, когда он прекратил делать записи десятки лет спустя, дневник насчитывал около 6000 наименований.

Альбомы британского рока раскрыли Фреду глаза на окружающий мир, в котором можно получать бесконечное удовольствие от раскапывания редких причудливых фактов об интересующих тебя областях популярной культуры. Сегодня мы живем в мире, в котором развлекательная тривия стала мейнстримом, в котором есть DVD, полностью посвященные любой узкоспециальной теме, фанатские интернет-сайты, специализированные журналы для киноманов и любителей рок-музыки на любой вкус. Поэтому очень легко забыть, что мир не всегда был таким. Фред уверяет, что в 1950-х — начале 1960-х годов человек вообще не мог быть любителем тривии, связанной с Америкой. Для этого попросту не было ресурсов. «Можете ли вы себе представить, что с того момента, как Элвис Пресли стал звездой, до выхода в свет первой посвященной ему книги прошло 14 лет?! — негодует Фред. — В этой стране никого не интересовали подробности. По-европейски разработанные детали».

«Как вы думаете, в чем причина?»

«Погода. Вся история Англии состоит из поисков вещей, которыми можно было бы заниматься в помещении и не зависеть от погоды за окном. А в России погода еще хуже. Это объясняет, почему в русских романах может быть 182 персонажа. Всему виной плохой климат».