Психология любви и секса. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых Страница 57

Гейне писал: «Ангелы зовут это небесной отрадой, черти – адской мукой, а люди – любовью», а мудрый и педантичный философ Иммануил Кант, весьма скептически относящийся к романтической стороне любви, сказал: «Любовь – дар не небес, а земли, метаморфоза полового инстинкта».

Положение, при котором предмет спора неуловим и изменчив, мало кому понравится, что нашло отражение в остроумном сравнении Франсуа Ларошфуко: «Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел».

Другие выдающиеся люди все-таки признавали материальность любви, однако понимали, что выразить ее в едином образе не представляется возможным. Так, румынский художник Штефан Лукьян вполне справедливо писал: «Любовью именуют и разнузданное наслаждение, и целомудренную привязанность», а Сэврус, не довольствуясь двумя определениями, использовал уже три, понимая впрочем, их недостаточность: «Любовь входит в сердце, как незваный гость, утверждается, как тиран, и покидает, как предатель». В связи с этим мне вспоминается надпись, вырезанная безвестным мыслителем на столе в аудитории физфака Ростовского университета, которая запомнилась мне со студенческих времен: «Любовь – это пуля, которая разбивает сердце, бьет по карману и выходит боком».

В общем, подводя итог нашей заочной дискуссии, самое время вспомнить афоризм Николя Шамфора: «Любовь – единственное чувство, в котором все истинно и все лживо; скажи о ней любую нелепость – и она окажется правдой».

У писателя М. Веллера есть философский трактат под многообещающим названием «Все о жизни», в котором он подвергает тщательному анализу основные человеческие страсти, в том числе и любовь (показательно, что соответствующая глава его книги названа «Любовь зла…», а продолжить пословицу можете сами). Писатель считает, что принципиальное отличие любви от близких чувств (дружбы, расположения, привязанности, нежности, сексуального желания и т. д.) состоит в том, что любовь – это та степень чувства, когда оно достигает нерациональной силы. То есть пока эмоцию еще можно контролировать разумом, это еще не любовь. А вот когда у человека, образно говоря, уже «поехала крыша», когда он находится в состоянии постоянного аффекта, когда представления о предмете его любви превращаются в «синдром сверхценной идеи» – то это уже Любовь, причем с большой буквы. Как иронично отмечает Веллер, «истинно влюбленный – это параноик, маньяк, что с него взять». Ему простят любой проступок – даже преступление или измену, – если они совершены ради любви. Великий Антоний, например, ради Клеопатры и армию свою предал, и сенат, и Рим. Сражаясь за свою возлюбленную, он положил на алтарь своей страсти немало жизней своих соотечественников, но в мировой истории ему отвели роль не жалкого изменника, а величайшего трагического влюбленного.

В плане лучшего понимания любви интересны работы американского психолога Зика Рубина, который предложил свою методику предсказания развития взаимоотношений влюбленной пары на основе двух мотивов: любви и расположения, т. е. он разделил «люблю» и «нравится». Уже в обыденной речи «любовь» и «расположение» различаются не только количественно (любовь как высшая степень расположения), но и качественно. В «расположении» преобладает оценочный момент. Нравиться может только тот, кто обладает какими-то положительными или желаемыми качествами (в данном случае не важно – реальными или воображаемыми). А в любви это необязательно. Любовь – не расположение, а напряженная потребность в данном человеке, страстное желание обладать им, заботиться о нем, быть ему нужным независимо от оценки его качеств. Любимый может и не нравиться, а тот, кто нравится, далеко не всегда любим. Руководствуясь этими идеями, Рубин разработал две отдельные шкалы – любви и расположения, по 13 пунктов в каждой. Шкала любви включает пункты, измеряющие степень привязанности («Если мне одиноко, моя первая мысль – разыскать Х»), заботы («Если бы Х чувствовал себя плохо, мой первейший долг был бы поддержать его») и интимности («Я чувствую, что могу буквально во всем довериться Х»). Шкала расположения измеряет, насколько благоприятно испытуемый оценивает данного человека по ряду качеств (зрелость, приспособленность, интеллект, здравомыслие) и насколько он склонен считать этого человека похожим на себя. Применение этих шкал к 182 студенческим парам Мичиганского университета, связанных отношениями ухаживания, показало, что «любовь» и «расположение» действительно не совпадают, причем показатели по шкале любви позволяют предсказать вступление молодых людей в брак гораздо точнее, чем показатели шкалы расположения.

Роберт Стернберг из Йельского университета создал свою теорию любви, которую назвал триангулярной (по-русски этому наименованию соответствует термин «треугольный» – более понятный, но менее красивый и не такой загадочный). Смысл триангулярной модели состоит в том, что, согласно представлению Стернберга, настоящая любовь должна обязательно включать в себя три компонента: интимность, страсть и преданность. Эти компоненты любви можно уподобить сторонам треугольника, и в зависимости от их соотношения форма и площадь подобных «виртуальных» треугольников, символизирующих ту или иную любовь, будут различаться между собой. Интимность, по Стернбергу, является эмоциональным компонентом любви, который подразумевает близость и взаимную поддержку. Этот элемент любви, как правило, увеличивается по мере формирования отношений. Страсть является элементом мотивации и отражает сексуальную сторону любви. Стернберг уподобляет страсть наркотику, который манит людей и сулит им наслаждение, но далеко не всегда оправдывает ожидания. Как и в случае с наркотическим привыканием, внезапное охлаждение одного из партнеров может вызывать у другого «эффект отмены», проявляющийся в приступах депрессии и душевной боли. По мере развития отношений между людьми страсть на внешнем уровне постепенно уменьшается, хотя, согласно предположению автора, остается в скрытой форме в виде «позитивного потенциала». Третий элемент любви в этой модели – преданность, по мысли автора, представляет собой когнитивный (познавательный) компонент любви.

Когда один человек пожаловался Аристиппу, что его возлюбленная Лайда не отвечает ему взаимностью, тот ответил: «Я знаю, что вино и рыба меня не любят, и, однако, я с удовольствием пользуюсь тем и другим».

Плутарх. «Об Эроте»

Любовь – процесс, в который вовлечены двое, поэтому в ней можно выделить две стороны: эгоистическую и альтруистическую. С одной стороны, человек получает, с другой – отдает. Влюбленный получает радость, даже если только смотрит на предмет своего обожания, приятное томление охватывает его от простого прикосновения к ее руке, он находится наверху блаженства, целуя губы своей любимой, и испытывает ни с чем не сравнимое наслаждение, сливаясь с ней телами. Возлюбленная дарит ему целый букет удовольствий, и мир превращается в непрерывный праздник.

С другой стороны, человек и сам дарит своей любимой нежность прикосновений, дурманящую теплоту ласковых слов, рассыпает перед ее ногами все, чем владеет. Он отдает всего себя, причем отдавать при этом еще приятнее, чем получать. Для любящего человека желания другого становятся более важными, чем свои собственные.