Как сделать капитализм приемлемым для общества - Колин Крауч Страница 59

Остается неолиберализм второго, в значительной степени социал-демократического рода: самое широкое использование рынков там, где это возможно и полезно, при постоянной готовности к проверкам, регулированию и противодействию рыночным воздействиям там, где они угрожают разрушить некоторые общепризнанные цели и ценности, оставляя другие недостижимыми. Большинство альянсов, заключаемых неолибералами с другими политическими силами, в точности выражают такого рода компромисс, идет ли речь о религиозных, националистических, консервативных или социал-демократических ценностях. В то же время социал-демократия сама по себе, особенно в союзе с «зелеными» движениями, находясь в собственных рамках, наиболее явным образом придерживается того же компромисса между рынками и контролем над их воздействием на другие ценности. Последние, конечно же, имеют самый широкий диапазон и не способны сформировать внутренне связный пакет; поэтому остается необходимость принятия трудных решений о выборе ценностей. Но решающее значение имеет то обстоятельство, что распространение господствующей идеологии, связанной с неолиберализмом, происходит не вокруг него самого в сухой и не допускающей компромиссов чистой форме, а вокруг его разумного и взвешенного исправления. Одной из составляющих этого процесса сбалансированного внесения корректив являются последние изменения в подходах к рынкам МВФ, ОЭСР и Всемирного банка. В последнее время данный процесс получил новый импульс к развитию, обусловленный все более широко распространяющимся отрицательным отношением к функционированию глобальной финансовой сферы (наиболее чистое выражение совместной борьбы неолиберализма первого и третьего родов с неолиберализмом второго рода).

Формулируя сущность неолиберализма второго рода в виде лозунга «Рынкам, которые служат людям, – да, тирании рынков – нет!», мы получаем мощную риторическую основу. Ее более трезвая и спокойная форма предлагает довольно перспективную политическую программу. Осуществляя ее, социал-демократы – идет ли речь о партиях, профсоюзах или других движениях – не должны бояться возвысить свой голос, защищая интересы непопулярных меньшинств. Последние находятся в центре общественного мнения и политической реальности.

Проблема лежит не в сфере идеологии, а в сфере власти групп с особыми интересами, которые выигрывают от неолиберализма других родов; короче говоря – власти капитала. Последняя отчасти встроена в глобальный мобильный финансовый капитал, что определяет фундаментальное значение международного политического сотрудничества, а также является одной из причин, обусловливающих значительные трудности на пути к достижению этой цели. Однако власть капитала осуществляется и на общенациональном, и на местных уровнях посредством финансирования политических кампаний, владения средствами массовой информации, ресурсов, используемых для лоббирования, а также способности привлекать к себе на службу самых одаренных людей. Было бы глупо утверждать, что все перечисленное выше – не более чем «бумажные тигры». В некоторых отношениях глобализация капитала и сопровождающее ее углубление неравенства возвращают нас к типичному для XIX – начала XX в. дисбалансу классовых отношений, когда политика обслуживала интересы небольшой по численности элиты. На «чашах весов» покоятся два основных различия. С одной стороны, существующая власть избавлена от такой угрозы, как растущий и набирающий силу рабочий класс. С другой стороны, мы живем в открытом обществе, граждане которого пользуются широкими правами. В то же время население относится к существующей власти не столько с уважением, сколько критически, с подозрением, и в некоторых случаях оно становится неуправляемым. При этом политикам необходимы голоса населения, а фирмы нуждаются в растущем потреблении. Эти изменения и определяют современную форму действий оппозиционных политиков, отличительными чертами которой являются существенное ограничение роли сплоченных массовых организаций и одновременное возрастание роли деятельности, связанной с проведением множества различных кампаний, включая потребительские движения, направленные в равной степени и на корпорации, и на правительство.

Развернувшиеся в 2012 г. в развитых странах кампании, отразившие конфликт интересов между 1 % наиболее богатых людей и остальными 99 % населения, впервые за многие десятилетия подняли вопрос о новом разделении в обществе. Обычно границы пролегали между средним классом и рабочим классом или между основной массой населения и меньшинствами получателей социальных пособий и иммигрантов; эти разделения ни в коем случае не относились к числу тех, которые проводили бы черту между теми, кому принадлежит реальная власть, и остальным населением или угрожали бы легитимности власть предержащих. В случаях, если действия последних вызывают растущую оппозицию, носители власти будут вынуждены искать компромиссы. Очевидно, что это будут неудовлетворительные компромиссы, поскольку они обусловлены сохраняющимся огромным дисбалансом власти – 99 % никогда не смогут объединиться. Однако, если мы будем убеждать себя, что сделать ничего невозможно, что нет никакого смысла участвовать в кампаниях, вступать в профсоюзы или партии, не будет и никаких компромиссов с существующей властью.

Наиболее серьезные вызовы неолиберальному порядку брошены народами Греции, Испании и других стран Южной Европы, где в настоящее время существуют реальные основания опасаться и массовых беспорядков, и абсолютной неспособности людей и институтов справиться с шоковыми воздействиями на уровень жизни, возможности занятости и общественные услуги. Власти не смогут решить эти проблемы с помощью репрессий, как это было в прошлые десятилетия (хотя в Греции и Испании речь идет о не таких уж далеких 1970-х годах). Необходимо будет искать и находить компромиссы. К сожалению, участники протестов на юге Европы должны будут защищать социальную модель, которая не способна стать фундаментом для построения в будущем динамичной экономики, но это все, что у них имеется; по этой причине и они обращают свой гнев на ЕС или правительство ФРГ, стоящие за банками и «рынками» (на которые и должно быть направлено основное внимание протестующих). Выбор того, где именно должны вестись важные социальные баталии, едва ли возможен. Тем более важно, чтобы вызовы бросались, а критика велась возможно более широким фронтом. «Они» – те, кто пребывает у власти, нуждаются в нас – тех, кто трудится на своих рабочих местах, тех, кто делает покупки, голосует, в общем, действует (даже если не испытывает почтения к властям) и делает все это охотно. Они способны заплатить должную цену за то, чтобы у нас сохранялась эта готовность к труду.