Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - Алексей Меняйлов Страница 59

Прежде чем продолжить, проделаем несложное умственное упражнение. Представим себе десятерых человек, из них один биофил, один яркий некрофил, остальные восемь — жухлые. Биофил верует вследствие своего общения с Богом; некрофил религиозен также, но по другой причине — приобщённость к высоким учениям для него есть способ почувствовать себя более значительным; остальные восемь существование неведомого Бога не отрицают. Убеждения биофила, в том числе и религиозные, не совпадают с убеждениями некрофила. Вопрос: за кем пойдут гипнабельные жухлые? Чьи убеждения: биофила (который никого не понуждает) или некрофила (который делает это шутя) станут национал-государственными? Правильно. Таким образом, феномен государственной религии как системы убеждений разоблачает себя уже одним только фактом своей общепризнанности.

Нет, не согласятся другие, «суббота» должна быть в воскресенье! Аргументация у них не оригинальная — такая же, по сути, как и у мусульман.

Почему воскресенье (в системе времяисчисления времён Христа — первый день недели), а не второй день, не третий, не четвёртый? Богословы самой массовой из государственно-христианских церквей — католической — утверждают, что да, действительно, Христос в Писаниях нигде не заповедовал изменять день поклонения. Но! В том-то, говорят они, и проявляется сила и власть католической Церкви, что святость седьмого дня волею Церкви была перенесена на день первый. Богословы других национальных, называющих себя христианскими, церквей (православной, лютеранской и т. п.), не желающие ни подчиняться диктату папы римского, ни, наоборот, восстановить субботу, глухо намекают на существование некоего евангельского основания для нарушения заповеди о субботе.

Что до библейского основания, то назначена, кажется, даже денежная премия тому, кто сможет в Библии это основание отыскать. Но «священнослужители» разных конфессий, тратящие массу времени, чтобы взыскать пожертвования на нужды своих приходов приёмами часто совершенно бесчестными, а потому явно в этой премии заинтересованные, никак в Библии это основание отыскать не могут. Поэтому вынуждены учить «субботе в воскресенье» так, без основания. Им, похоже, просто нравится учить. А паства — верует. Им, похоже, тоже просто нравится впадать в состояние, которое они называют верой.

Надо понимать отношение якобы религиозного некрофила к заповеди Божьей. Некрофилы любят иерархию, некрофилы любят приказывать и получать приказания, пусть даже в скрытой форме психоэнергетических кодировок. Эти приказы могут быть в форме заповедей, и их может быть даже десять. Но от заповедей Божьих, от Десятисловия, они непременно должны отличаться хотя бы иотой, хотя бы одной изменённой чёрточкой. Вполне достаточно изменить одну заповедь, чтобы обессмыслить весь Закон Божий, потому что он отнюдь не набор из десяти запрещений. Об этом учили Христос и апостолы. И вот здесь-то некрофилы получают двойное наслаждение: во-первых, они умерщвляют Закон, а вместе с ним и Бога в себе, и себя в Нём, во-вторых, они получают систему правил, основание для построения авторитарной садомазохистской иерархии. В этом — удовольствие для некрофила. Для одурачивания жухлых всегда будет придумано некое «но». (Некрофил, не нуждающийся для достижения своих целей прибегать к фальшивой религиозности, проще и естественней: он просто прелюбодействует и убивает, не скрывая, что это для него — кайф.)

Христос говорил, что недопустимо изменить даже чёрточку в начертании Десятисловного Закона. Но таковы люди, что получают они удовольствие именно от осквернения.

Библейского основания полагать, что суббота должна быть не в субботу — нет. Закон — это Слово, Слово же есть Христос. Христос говорил о неизменности Закона, что естественно, поскольку Он, как Сущий от начала, Сам же и начертал его на Синае за много веков до Своего воплощения. Позднее Он подтвердил незыблемость Закона в словах, записанных в знаменитой 24-й главе Евангелия от Матфея, главе, пророчествующей не только о грядущих событиях Суда, но и о пришествии лжепророков. «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою, или в субботу» (Матф. 24:20). Итак, поскольку пророчество о бегстве касалось падения Иерусалима, случившемся в 70 г. по Р. Х., то, очевидно, суббота для учеников Христа и через сорок лет оставалась субботой и притом в субботу. Суббота оставалась по-прежнему днём покоя для женщин, которые отложили, как написано, все приготовления к погребению распятого и снятого со креста Спасителя до воскресенья, первого дня недели. «Тогда некто именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете (на котором приговорили Христа к смерти) и в деле их, из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия, пришёл к Пилату и просил тела Иисусова; и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе, высеченном в скале, где ещё не был положен. День тот был пятница, и наступала суббота. Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось Тело Его; Возвратившись же приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди» (Лук. 23:50-56). Святое дело — похоронить Господа, отдать Ему последнюю почесть, тем более что на мысль о важности достойного погребения их мог навести пример Марии, сестры Лазаря, которая, плача, умыла ноги своему Господу, отёрла их волосами и умастила голову и ноги Его драгоценным миром. О ней Господь сказал, что где бы ни было проповедано Евангелие, там непременно воспомянуто будет и о Марии (Иоан. 12:3, Матф. 26:6-13, Марк 14:3-9). Удивительное дело! При проповеди Евангелия можно забыть рассказать о Петре, об Иоанне и о любом другом из апостолов, но вот о Марии, как предсказал Иисус, поведать не забудут. Почему? Не потому, что она отдала драгоценное миро — многие жертвовали Иисусу своё имущество; не потому, что она была женщиной — их также было достаточно среди учеников Христа; не потому, что она была сестрой Лазаря — кто из родственников воскрешённых Христом остался в памяти поколений? — но Мария первая из учеников Сына Человеческого поняла заповедь Иисуса буквально, с тем смыслом, с каким она и была произнесена: «…д`олжно Мне пострадать». Она поверила и умастила Его миром, ибо миро в те времена было неотъемлемым атрибутом погребения. Она не стала выдавать свои греховные желания за, якобы, аллегорическое, «духовное» понимание слов Спасителя. Для неё смерть Христа была всем: горем и спасением, нищетой и богатством мира, приготовлением Его ко гробу, для неё суббота была в субботу. И потому она — героиня и, в особом смысле, принцесса.

Погребение Господа должно было совершиться и к нему необходимо было умастить Тело Его, но женщины, как Он учил, не пренебрегли и заповедью. И они в субботу, как впоследствии и апостолы, «остались в покое по заповеди» (Лук. 23:56).

«Когда же увидите Иерусалим, окружённый войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него, потому что это дни отмщения, да исполнится всё написанное» (Лук. 21:20-22). При осаде Иерусалима, когда войска Тита, вскоре провозглашённого в Риме императором, на короткое время сняли осаду и отошли, христиане последовали заповеди Христовой, ушли из города — и не погибли. Сотни тысяч преданных национальной религии — иудаизму — погибли, а спасшееся непризнаваемое меньшинство — продолжило дело своего Господа. Так не погибнет и всякий, для кого исполнение заповедей — естественное следствие общения с Духом Святым.