Рациональное животное. Как эволюция повлияла на развитие мозга - Владас Гришкевичус Страница 6

Неприятие потерь у обезьян и людей

Как вы полагаете, что произведет на человека большее эмоциональное воздействие: если он найдет $50 на улице или обнаружит, что $50 исчезли из его кошелька?

Если вы походите на других людей, то больше на вас повлияет потеря денег. Хотя люди в разумной степени радуются, когда находят деньги, все же они по-настоящему расстраиваются, обнаружив их утрату. Это суть эффекта неприятия потерь: психологически человек сильнее переживает потерю, чем равное по размерам приобретение. Для экономиста неприятие потерь иррационально, поскольку $50 остаются $50 независимо от того, нашли вы их или потеряли. Но является ли неприятие потерь такой уж глупостью? Давайте рассмотрим его с точки зрения эволюции.

До последнего времени предполагалось, что только человеческим существам свойствен эффект неприятия потерь. Однако новые исследования свидетельствуют, что он простирается гораздо глубже по линии нашей эволюции. В серии экспериментов, проведенных Венкатом Лакшминарайяном, Кейт Чен и Лаури Сантос из Йельского университета, обезьянам-капуцинам предлагались своеобразные жетоны, на которые они могли «купить» вкусные дольки яблока. Хотя обезьянки никогда не проходили курс экономики, они быстро научились использовать жетоны в качестве денег. Но исследователи придумали для них более хитрую задачу, предоставив животным выбор в приобретении долек яблока у двух разных людей. Человек 1 всегда показывал одну дольку и давал ее капуцину в обмен на жетон. Человек 2 каждый раз демонстрировал обезьянкам два кусочка, но давал за жетон только один из них.

С экономической точки зрения оба исследователя предлагали абсолютно равноценную сделку: один ломтик яблока за один жетон. Но человек 2, сначала показывая два куска, а затем давая один, концентрировал внимание капуцинов на том, что они теряли вторую дольку. И обезьянки уверенно предпочитали иметь дело с человеком 1, хотя в экономическом плане человек 2 предлагал им аналогичную сделку. Точно так же, как и люди, обезьяны не любят ощущения потери.

Был бы мозг человека (и обезьяны) настроен на неприятие потерь, если бы эта девиация постоянно приводила наших предков к неправильному выбору? Скорее всего, нет. В том, что наш мозг пришел к его нынешнему развитию с данным отклонением, имеется глубокий смысл, поскольку это когнитивное искажение исторически обеспечивало такие решения, которые повышали приспособляемость человека.

Естественный отбор — весьма эффективный процесс, поэтому если такие элементы поведения обнаруживаются как у человека, так и у других биологических видов, то лучше считать их результатом приспособляемости, а не какой-то глупостью.

При рассмотрении с точки зрения успеха эволюции многие из принимаемых людьми внешне иррациональных решений оказываются не такими уж неправильными. Большинство животных, включая и современников людей — обезьянок-капуцинов, всегда существовали на грани выживания. Палеонтологи, изучающие ранние человеческие цивилизации, нашли свидетельства того, что наши предки часто сталкивались с засухами и похолоданиями. Когда вы живете под угрозой голода, даже незначительное уменьшение запасов продовольствия повлияет на вас гораздо сильнее, чем их небольшое увеличение.

Антропологи, изучающие людей, живущих до наших дней в общинах и занимающихся охотой, собирательством и примитивным земледелием, обнаружили, что эти существа постоянно делают выбор в пользу получения не больших объемов пищи, а, наоборот, пусть недостаточных, но связанных с наименьшей опасностью. Другими словами, люди повсеместно настроены на то, чтобы прежде всего не опуститься ниже того уровня, который обеспечивает пропитание им и их семьям. Если бы наши предки не переживали так из-за потерь, а, напротив, стремились использовать все шансы только для того, чтобы получить больше добычи, скорее всего, они проиграли бы и никогда не стали бы нашими прародителями.

Хотя сегодня мы, возможно, живем в других условиях по сравнению с нашими предками из ледникового периода, мозг мы унаследовали от них. Поэтому для понимания нашего поведения в современном мире необходимо посмотреть на этот объект с широкого угла зрения. Эволюционные психологи пытаются соединить различные нити, сплести воедино разнообразные открытия в психологии и экономике с достижениями антропологии и биологии.

Когда мы рассматриваем логику принятия решений в ее глубинном аспекте и в многообразии животного мира, становится ясно, что осуществление выбора всеми живыми существами, включая нас, направляется стремлением продвинуться к давно укоренившимся в природе эволюционным целям.

Это очень важно, поскольку предполагает, что многие искажения в принятии решений, ошибки и неправильные оценки могут быть не недостатками конструкции нашего мозга, а его неотъемлемыми составляющими.

Представьте себе, что у вас есть подруга, которая только что потратила $5 на кекс с шоколадной начинкой, и вы хотите узнать причину, по которой она это сделала. Вы спрашиваете ее: «Почему ты купила этот кекс?» Возможно, она просто скажет: «Я голодна». Если бы ваша подруга была более склонна к анализу, она могла бы упомянуть, что ей нравится вкус шоколада и что она не смогла устоять перед восхитительным запахом свежеиспеченного кекса.

Эти объяснения относятся к тому, что биологи называют поверхностными причинами. В данном случае ассоциация с поверхностью означает, что причины эти «близкие». Они указывают на относительно близкие и непосредственные мотивы действий, например, что я сейчас ощущаю или думаю.

Поверхностные причины важны, но они раскрывают только внешнюю сторону явления и не отвечают на более глубокий вопрос: почему же вкус кексов кажется таким восхитительным?

Этот вопрос нацелен на то, что биологи называют глубинными причинами. Их прояснение уводит нас с поверхности вглубь, заставляя сконцентрироваться не на непосредственных импульсах нашего поведения, а на их эволюционной функции.

Данный процесс ставит перед нами вопрос о том, какую роль та или иная склонность человека могла играть в жизни его предков. В случае с кексом у всех нас — человеческих существ — загораются глаза, как только мы видим, вдыхаем аромат или потребляем пищу, богатую сахаром и жирами.

Такой механизм привязанности к кексам существует потому, что стремление к богатой калориями пище помогало нашим праотцам запасать энергию и выживать в условиях, в которых питательная еда была зачастую труднодоступной.

Это глубинная причина предпочтения, оказываемого большинством людей жирным и содержащим много сахара кексам гораздо более здоровому, низкокалорийному и не содержащему жира овощному супу. Хотя поверхностной причиной радостной покупки за $5 кекса с тройной шоколадной начинкой может быть любовь вашей подруги к приятному запаху выпечки, глубинным объяснением этого поступка является то, что выбор богатой сахаром и жирами пищи помогал решать критическую эволюционную задачу выживания.