Сеть и бабочка. Как поймать гениальную идею. Практическое пособие - Джуда Поллак Страница 7

«Я вижу эти деревья через тридцать лет. Они укрывают своей тенистой листвой аллеи бульваров, их мощные корни уходят глубоко в землю. Птицы и белки строят себе жилища в ветвях. Отдавая влагу, листья делают воздух прохладнее, так что все больше и больше людей будет здесь гулять».

Пока генерал описывал будущее военной базы, подчиненные кивали. Но идея еще их не увлекла. Джуда понял по сочетанию убежденности генерала с пока еще смутными объяснениями, что у того произошел интуитивный прорыв. Он знал о будущем что-то, что выходило за пределы его заботы об окружающей среде; он просто не мог адекватно передать это. В этом состоит парадокс интуитивных прорывов. В видении генерала было нечто большее, чем описание деревьев. Но что?

Когда группа собралась повторно, Джуда спросил генерала Питтарда, почему он так сосредоточен на том, чтобы сделать Форт-Блисс безотходной зоной. Генерал оживился. «Все просто. Наша армия потребляет энергию, и сейчас энергию мы получаем из нефти. Эта зависимость с точки зрения безопасности представляет риск: мы зависим от других стран и наносим ущерб окружающей среде. Разве вы не видите, — обратился он к подчиненным, — дело не в деревьях. Через тридцать лет окружающая обстановка может быть более мирной и более безопасной, если мы перестанем выкачивать из недр энергию, как делаем это сегодня. Деревья — это лишь первый шаг, который мы можем сделать в этом направлении прямо сейчас».

Генерал Питтард пытался донести до военнослужащих неизбежность и разумность рачительного отношения к окружающей среде. Идея была интуитивной. Мы можем не знать, сработала ли она через тридцать лет, но объяснение генерала помогло его подчиненным понять, что говорила ему его интуиция (хотя шутка о Чарли Брауне прижилась).

Помните, нет самого лучшего типа прорывов; все они одинаково хороши. У одних случаются разные типы прорывы, а у других тесные отношения с каким-то одним. Главное — узнать, какие из них ваши, и культивировать их.

С парадигмальными прорывами ассоциируются легендарные имена: Ньютон, Эйнштейн, Гейзенберг, Дарвин. Прорывы такого рода оказывают влияние на все человечество и меняют видение мира. Прорыв парадигмы — это глубинное озарение о системе мышления, которое фундаментально меняет правила, приписываемые этой системе. Когда Ньютон, глядя на яблоко, падающее на землю, понял, что та же самая сила, что тянет вниз яблоко, управляет движением небесных тел, он революционизировал систему.

Парадигмальные прорывы, так же как прорывы «эврика», обычно проявляются просто и ясно, но они отличаются по содержанию. При прорывах парадигмы происходит открытие больших теорий, универсальных законов, появляется объяснение разнообразных феноменов, не имеющее непосредственного немедленного применения. А вот прорывы «эврика» дают конкретное, применимое на месте решение специфической задачи.

Разные типы прорывов вызывают разные физические и ментальные ощущения. После прорыва «эврика» вы чувствуете прилив восторга и обновление. Мы слышали историю об ученом, который ехал после рабочего дня из городка НАСА, и вдруг к нему пришло решение сложной задачи. Он остановил машину посередине дороги, выскочил из нее и побежал обратно к себе в лабораторию.

Весь вечер его коллеги объезжали его машину, стоявшую на дороге, причем по особенно большой дуге, чтобы не задеть дверь со стороны водителя, которую он оставил открытой. Даже если в обычной жизни вы — ответственный человек, процесс, связанный с прорывом «эврика», может превратить вас в рассеянного профессора.

Парадигмальные прорывы имеют гораздо большее значение, однако с точки зрения личного опыта происходят более спокойно. Чаще они несут с собой ощущение благоговейного трепета и изумления, а не возбуждения и восторга. Они могут давать огромное интеллектуальное удовлетворение, но не обязательно ценны в финансовом или практическом смысле. И, как правило, для их полного развития требуется дополнительная работа, как в случае с теорией относительности Эйнштейна, которая была слишком сложна, чтобы «свалиться» на него в завершенном виде в одну секунду. Эйнштейн потратил полтора месяца, чтобы изложить свою теорию на бумаге. Мы привыкли думать, что прорыв — это момент, однако в случае теории относительности на практике все оказалось гораздо дольше, ибо значимость идеи была столь огромна, что на ее осмысление понадобилось время.

Парадигмальный прорыв — самый редко встречающийся тип прорыва и при этом самый мощный. Его возникновение обусловлено не только счастливым стечением обстоятельств и удачным моментом, но и способностями самого человека. У Эйнштейна прорыв парадигмы случился после череды более мелких по масштабам прорывов, уходящих в прошлое как минимум на сто лет, — от открытия и описания свойств электричества Алессандро Вольта и более точного определения этих свойств Джеймсом Клерком Максвеллом до опровержения существования эфира и более точного определения скорости света Альбертом Михельсоном и Эдвардом Морли и защиты концепции атомного строения вещества Людвигом Больцманом и, наконец, до создания Максом Планком квантовой теории.

Все эти открытия, эти более мелкие прорывы предопределили прорыв парадигмы Эйнштейна. Как раз этот ряд озарений имел в виду Эйнштейн, говоря об «интеллектуальном опыте прошлого» {22}. Времена Эйнштейна были богаты на смены парадигм. Он действительно «стоял на плечах гигантов».

Это нисколько не умаляет гений Эйнштейна, но важно понимать роль внешних факторов в прорыве парадигмы. И хотя все эти прорывы кажутся Святым Граалем, не стоит сосредотачиваться на них или стремиться их повторить.

Искушение совершить такой прорыв действительно велико. Все будут знать ваше имя. Ваше лицо появится на плакатах в спальнях. Но те, кто меняет парадигму, не делают этого преднамеренно — этот урок стоит усвоить всем новаторам.

Многие люди теряются в кроличьей норе в погоне за идеей, которая могла бы привести к смене парадигмы. Ученый из НАСА Питер Чизман рассказывает о своих коллегах, которые отправляются в погоню за сутью квантовой механики и не возвращаются. Специалист по искусственному интеллекту, успешный предприниматель и меценат-инвестор Барни Пелл называет это явление «умные люди, дурацкая проблема» {23}. Отец Оливии, ученый, вспоминает: «Первые 10 лет после получения докторской степени я страстно мечтал получить Нобелевскую премию, но не получил. Потом я остановился и наконец начал заниматься наукой».

Повторим еще раз: важно понимать, что разные типы прорывов одинаково желанны и нужно доверять своему мозгу, который приведет вас к прорыву наилучшим для него способом.

• Прорыв — это внезапный скачок в познании или понимании, который переносит нас через барьеры и позволяет увидеть и осознать что-то по-новому.