Архетипическое измерение психики - Мария-Луиза фон Франц Страница 7

В современных снах решением является свадебный пир короля и королевы. Он символизирует объединение психических противоположностей. Этот освобождающий образ может оказывать свои эффект, только если сновидец примет на себя тяжёлую работу по достижению более высокого уровня сознания, который нужен для реализации этого образа. Подъём означает то, что Юнг назвал индивидуацией, другими словами, самореализацию. Бессознательное поставило перед сновидцем эту великую задачу. В первой половине жизни лучшая приспособленность к окружающему миру часто означает исцеление невроза. В случае же некоторых молодых людей и почти всех людей в возрасте после сорока лет, однако, исцеления может не произойти, если человек, о котором идёт речь, не найдёт внутри себя нечто, что он мог бы назвать смыслом своей жизни, решение или, скорее, его собственное решение общей проблемы времени. Для многих достаточно возвращения к их духовным корням и нового, улучшенного понимания старых истин. У других, однако, бессознательное стремится реализовать что-то, чего не существовало раньше, что-то творчески новое — не что-то новое, что полностью уничтожит старое, а то, что дополнит его, как новое годовое кольцо добавляется к растущему дереву. Эти последние люди обладают творческой натурой. Они никогда не избавлены от кризисов и страданий духовных родов — изоляции, ощущения непонимания, но не лишены и восторга достижения. В мировоззрении Карла Юнга, том, что пребывает неизменным, старое, ниспосланное традицией, и творческое новое не представляют какой-то абсолютной противоположности. Более того, мир архетипов представляет основные психические структуры, которые остаются самотождественными на протяжении тысячелетий, но которые в то же самое время являются движущим динамическим элементом, стоящим за каждым новым творением, так как они находятся движении и заново констеллируются в растянувшихся на столетия процессах трансформации.

Во времена потрясений и социальных перемен люди ищут лидера, который покажет путь либо к внутреннему изменению точки зрения, либо же к социальной реорганизации. Эти две цели противоположны друг другу.

Основная проблема взаимосвязи между индивидуальной трансформацией и социальной ответственностью возникает из проблемы психических противоположностей. Как объяснял Юнг, «всегда есть и всегда будут две точки зрения, точка зрения социального лидера, который, в той мере, в какой он идеалист, ищет спасения в более или менее полном подавлении индивидуума, и точка зрения вождя умов, который ищет улучшения только индивидуума». Эти два типа составляют «необходимую пару противоположностей, поддерживающих равновесие мира» [8]. Примеры лидеров социального типа с чувством ответственности за своих людей или без такового можно с лёгкостью обнаружить в средствах массовой информации. Поэтому в этом эссе я сосредоточусь на попытке дать детальное описание лидера другого типа. Для этого я выбрала нашего швейцарского святого, духовного лидера брата Никлауса фон Флюэ. Он был глубоко интровертированным человеком, еремитом-отшельником, который работал только над собственным самосовершенствованием, однако именно благодаря этому он стал политическим спасителем Швейцарии [9].

Никлаус фон Флюэ родился 21 марта 1417 года во «Флюэли», холмистой местности недалеко от Заксельна, в кантоне Унтервальден. Он был сыном уважаемого местного фермера, Генриха фон Флюэ, и его жены, Эммы Руберты. В XV столетии католическая церковь находилась в состоянии упадка и разложения, была насквозь коррумпирована и раздираема внутренними разногласиями, и именно это обстоятельство привело к тому, что многие верующие стали исповедовать внутренний подход к религии. Политическая ситуация в Швейцарии в то время также была трудной, так как старейшие кантоны в результате пагубного обычая молодых людей уходить из дома и присоединяться к зарубежным армиям (так называемый Reislaufen, швейцарские наёмные войска), были полностью истощены и находились на грани исчезновения. Хотя сам Святой Никлаус и не был вовлечён в такого рода деятельность, мы без сомнения обнаружим его имя в списках нескольких групп, которые отправились в мародёрские экспедиции.

И хотя он даже достиг звания капитана, считается, что он всегда пытался предотвратить ненужную резню и бессмысленные разрушения. В 1447 году, когда ему было 30 лет, он женился на Доротее Висс, которая со временем родила ему десять детей. С 1459 по 1462 гг. он занимал должность судьи и был членом правящего совета Унтервальдена. Как судья он часто становился свидетелем несправедливости и взяточничества. Это вызывало у него глубокое чувство гнева, а также отвращение ко всем мирским делам. Однажды во время судебного заседания у него было видение огня, вырывающегося изо рта несправедливого судьи.

Когда ему исполнилось 45 лет, он стал страдать от сильной депрессии, сопровождавшейся раздражением по отношению к семье и страстным желанием посвятить себя своему внутреннему религиозному призванию. Его друг Хайни ам Грунд, местный священник в Кринсе, порекомендовал ему регулярную молитвенную практику, однако этого не принесло ему облегчения. В конце концов, когда ему было 50 лет, Клаус (как его называли) сумел убедить свою жену, чтобы она позволила ему покинуть дом, и он отправился в неизведанный мир как нищенствующий монах.

Однако несколько происшествий, включая ужасающее видение, которое посетило его, когда он приблизился к швейцарской границе, заставили его вернуться домой. С помощью друзей и родственников он построил клетушку отшельника примерно в двухсот пятидесяти ярдах от своего дома в глубоком тенистом ущелье. Там он провёл остаток своих дней. Он не принимал никакой пищи кроме святого причастия. У него было множество видений, и постепенно он приобрёл такую известность в качестве духовного целителя и советчика, что очень часто по соседству с его отшельнической кельей возможности поговорить с ним дожидалось целых шесть сотен человек.

В возрасте шестидесяти четырёх лет Клаус оказался вовлечён в известные политические события, которые ознаменовались Станским соглашением 22 декабря 1487 [10]. Конфликт между исконными, более демократичными и сельскими кантонами с одной стороны и новыми кантонами, которые управлялись по более аристократическому принципу, достиг критической точки. Гражданская война казалось неизбежной. В этой ситуации священник из Кринса, Хайни ам Грунд, ехал всю ночь напролёт, чтобы добраться до приюта отшельника в Заксельне и попросить Никлауса обратиться к враждующим партиям. Клаус не покинул свою келью, однако отправил послание о том, что партии должны придти к взаимопониманию. Он убеждал их в необходимости сохранить мир, принять два новых городских кантона без чрезмерного расширения их территории и урегулировать конфликт путём переговоров. Авторитет Клауса был так велик, что обе партии покорно подчинились, хотя и не без недовольства, и это положило конец их спору. Если бы дело дошло до вооружённого конфликта, то скорее всего Австрия и Франция начали бы интервенцию, и Швейцария бы навсегда исчезла с карты. Всё это отнюдь не легенда, а непреложный исторический факт.