Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис - Екатерина Сигитова Страница 8

Теперь немного уточню про уже описанные стадии. Например, стадия отрицания — это не всегда «этого не существует», на самом деле отрицание устроено чуть сложнее. Некоторые люди, например, говорят и думают так: «Я просто хочу, чтобы всё стало так же, как раньше. Я просто хочу, чтобы всё вернулось, и мы бы продолжили с того места, на котором всё пошло не так». Это тоже отрицание, только более продвинутый вариант. Для полного отрицания реальности в виде идеи «этого не существует» мы всё же должны быть немножко сумасшедшими, а мы ведь не сумасшедшие. Мы видим, что да, кризис, мы всё понимаем, но у нас есть такое вот сложное отрицание, выражаемое в явно ощущаемом желании: «Я просто хочу, чтобы всё вернулось назад. Я просто хочу, чтобы всё стало как было. Я просто хочу, чтобы не осталось никакого следа от того, что сейчас происходит».

У стадии гнева тоже есть продвинутый и усложнённый вариант — поиск козлов отпущения. Это значит, что у человека есть злость, которая направлена не туда, куда должна бы. Не на реальные причины кризиса и не на тех, кто виноват (особенно если никто не виноват), не на ситуацию, а буквально на кого угодно. Ищется кто-то, на кого можно все эмоции спустить и назначить стрелочником. Часто это властные структуры, даже если они совсем ни при чём: правительство, какие-то люди в лабораториях, врачи, полиция и т. д. В общем, поиск козлов отпущения — это подвид стадии гнева. Не все люди могут гневаться абстрактно и по делу. Многие понимают, что гневаться им особо не на кого, и тогда они ищут крайних [14].

От чего зависит, на какой вы стадии?

В первую очередь от того, в какой момент вас застал кризис и какая именно у вас произошла утрата. Насколько то, что вы утратили, было важно для вас? И что именно с вами теперь происходит? Дело в том, что некоторых людей кризис и утрата застают в какие-то странные периоды времени, когда у них нет прямо сейчас никаких целей. Кризис настигает их во время затишья и не рушит никаких жизненных планов, потому что планы ещё не успели созреть, а человек и так был на перепутье. Люди, находящиеся на перепутье, вряд ли будут переживать яркие стадии гнева, отчаяния и т. д. Они могут быть в недоумении, могут быть в депрессии, — и не более того. Они быстро переходят в стадию философского осмысления последствий кризиса и пересборки. Если вы переживали именно так, то это вариант нормы!

А вот если у человека на момент начала кризиса были важные цели и процессы и если всё это было ему очень нужно и ценно, то он или она могут очень быстро оказаться в отчаянии и гневе и в этих стадиях практически всё кризисное время и просидеть. Такие люди почти не могут делать процессинг (от английского processing — «переработка, переваривание») и пересборку матрицы, потому что у них разрушены ключевые опоры и им нужно время на минимальное восстановление.

Последнее, о чём хотелось бы сказать в этой заметке, — это о трёх видах ответа на все стадии горя. Допустим, мы худо-бедно приплыли в стадию принятия. Не смирились с действительностью, а начали её хотя бы мысленно и эмоционально обрабатывать. Дальше есть три возможных выхода из горя:

1. Первый способ выхода — через отрицание или диссоциацию. Человек продолжает хотеть, чтобы всё стало ровно так, как было, и ни следа бы не осталось от того, что произошло. Ни в нём самом, ни в ситуации. В этом случае человек будет всё время ждать: ну когда же, когда же наконец наступит тот момент, когда всё это закончится, когда исчезнут последние знаки утраты и все напоминания о ней. К сожалению, это рискованный вариант. Во-первых, он не содержит в себе реальной переработки произошедшего, а вместо этого многое откладывает в сторону. Во-вторых, ситуация «вернуть всё точно так, как было» после любой мало-мальски серьёзной утраты технически невозможна. Любая ситуация, особенно утраты и потери, по определению оставляет след. В-третьих, этот способ отрицает важность произошедшего и те смыслы, которые можно было бы из утраты и своего кризисного опыта извлечь (я имею в виду даже не возможности развития, а более базовые и простые штуки, вроде того же опыта проживания).

2. Второй способ выхода — это виктимизация, поведение жертвы [15]. Человек полностью переключается на то, какой ущерб ему нанесён, на свои потери, на всё то, что он утратил. И дальше на всё реагирует так, словно его непоправимо подмяло, словно он всё ещё лежит под бетонной плитой и больше никогда не встанет и не восстановится. У этого способа есть подвид, когда человек ждёт к себе особого отношения: всё, он теперь жертва, он никогда не будет прежним, его покалечило так, что он не может жить дальше. Это тоже крайность, преувеличение важности утраты и застревание в ней. Уточню: когда я говорю про преувеличение, то не имею в виду, что утраты на самом деле неважны. Нет, они важны и болезненны, и многих действительно калечит какими-то потерями и утратами. При этом у любой травмы и горя обычно есть конец. Если у вашей травмы и вашего горя нет конца, если вы продолжаете чувствовать себя жертвой и вести себя так, будто навечно поселились под бетонной плитой, то, возможно, незаметно для вас реализуется именно этот способ выхода. Тогда важно поискать, почему так происходит: например, вам не хватило помощи или времени на горевание и переработку нанесённого ущерба (об этом будет дальше).

3. Третий способ выхода — сбалансированный, что-то среднее между первым и вторым. Это горевание, оценка ущерба, гнев и всё по списку, а потом — извлечение из ситуации уроков (если ситуация это позволяет и если хочется), процессинг и пересборка. Наверное, это описание несколько дидактично, но суть в том, чтобы частично всё-таки вернуть всё как было, а частично признать повреждения. И чтобы утрата превратилась в эпизод биографии, а не в то, что определяет всю вашу дальнейшую жизнь в негативном смысле.

Я рассказываю об этом именно в начале книги, чтобы вы могли наблюдать за собой и замечать, не заваливает ли вас в какую-то из крайностей, например в первую или во вторую. Если это вовремя заметить, можно откорректировать вектор движения. Важно, чтобы вы не изолировали и не обесценивали свои переживания и, наоборот, чтобы вы в них не упали с головой, как в болото. Важно, чтобы вы смогли пережить горе и ущерб наименее травматичным для вас способом.

Прежде чем мы начнём что-то делать с горем, важно научиться отличать нормальное горе от осложнённого. В кризисе нам важно понимать, нормально ли мы реагируем для той ситуации, в которой находимся, или у нас уже есть затруднения.

Осложнённое горе, собственно говоря, бывает двух типов. Есть горе сложносоставное, когда к реакции на утрату и кризис примешиваются сильные требования внешней среды. То есть одновременно с гореванием нужно ещё напрячься и продолжать что-то делать под высокой нагрузкой. В таких условиях человек не может полноценно переживать потерю, так как ему нужно одновременно решать ещё стопятьсот задач. Я подозреваю, что жизнь большинства взрослых людей именно такова. Нам трудно просто сесть и поплакать, так как обычно у нас много неотменяемых дел, что и даёт определённый риск осложнённого горя.