Манифест двадцатилетних. Кто мы, чего хотим и как этого добиться - Кристин Хасслер Страница 9

В колледже я мог быть звездой, но сейчас, попав во взрослую лигу, стал очередным новобранцем, который должен «выложиться»; мое резюме выглядит так же, как и сотни других. Теперь я вижу, что похвалы, которые я получал от наставников в ходе учебы, должны были служить искрой, поддерживающей во мне огонь и после окончания колледжа. Я же думал, что и правда так хорош, а потому добьюсь всего с минимальными усилиями. Потребовалась пара месяцев пинков и тычков, чтобы все это осознать, и сейчас я знаю, что нужно делать.

И хотя страшно неприятно не получать быстрого вознаграждения за всю ту тяжелую работу, которую я проделал, инвестируя в собственное будущее, думаю, мои усилия обретут гораздо больший смысл и ценность, когда я достигну успеха.

Если вы принадлежите к поколению, ожидающему мгновенного вознаграждения, да еще и имеете завышенные ожидания, вам трудно не зациклиться лишь на себе. Не все, кому перевалило за двадцать, попадают в эту ловушку. Но даже те, кто стремится изменить мир и старается не поддаваться самолюбованию, кто вовлечен в активную деятельность в политической, социальной или экологической сферах, выступая в роли волонтера или просто оставаясь в курсе событий, могут все же уделять слишком много внимания исключительно себе. На самом деле, по-моему, этого сложно избежать в ситуации, когда общество прямо подталкивает нас к этому. У многих из тех, кому сейчас за двадцать, были гиперопекающие родители, которых я называю родителями-вертолетами, то есть слишком вовлеченными в жизнь своих детей. За этих молодых людей все решали и планировали взрослые, их перегружали впечатлениями, часто опекали сверх меры. Неудивительно, что после того как с ними носились как курица с яйцом, повзрослев, они чувствуют себя немного отрешенными от мира. И даже если ваши родители не делали из вас центр вселенной, на вас все равно влияет современная я-центрированная модель, насаждаемая культурой.

Социум и мои личные ожидания вынуждают думать исключительно о достижении важных жизненных вех, причем по расписанию. Правда, я только об этом и думаю.

Человек после двадцати лет — это некто, кто постоянно оценивает и анализирует свою жизнь, и раз за разом выдает ответ «не знаю».

Жизнь на третьем десятке может быть довольно одинокой — в отличие от жизни в колледже, где лучшие друзья ждали нас прямо в общежитиях и классах. Мы утрачиваем чувство общности. Мы едва знаем своих соседей. Люди в возрасте между двадцатью и тридцатью годами живут в высококонкурентном мире, ориентированном на внешние признаки успеха. Я считаю, что это создает огромное давление на взрослеющую молодежь и часто провоцирует наплевательское отношение к себе, довольно безответственное и часто конфликтное поведение. Один 25-летний молодой человек делится со мной: «В старшей школе я был звездой спорта и к двадцати годам рассчитывал получить диплом юриста. Я думал, что все сложится само собой. Мир крутился вокруг меня. Моя жажда совершенства и желание быть крутым привели меня к тому, что я попробовал кокаин и попал в наркотическую зависимость. Сейчас я не употребляю наркотики, но навсегда останусь зависимым. Этого я никак не ожидал». Сосредоточенность только на себе может быть опасной и разрушительной. Ослепленные собственными целями и желаниями, мы утрачиваем здравомыслие. Юность подталкивает к рискованным поступкам, но не делает нас неуязвимыми.

«Пузырь неуязвимости», Диана, 24 года

О себе: мы настолько сосредоточены на том, чтобы быть и делать, что перестаем замечать окружающий мир.

Я принадлежу к поколению тех, кому родители говорили, что весь мир у наших ног, что мы можем совершить все, что захотим, и быть тем, кем захотим. Но они совсем забыли предупредить, что есть еще кое-что в жизни помимо этого — весь оставшийся мир.

Люди моего поколения считают себя неуязвимыми. В какой-то момент мы потеряли видение общей картины мира и сосредоточились только на том, чем заняты мы лично, не беспокоясь о последствиях. Непобедимый — это тот, кого невозможно поработить, победить или подавить. Мы получим то, что хотим, и станем, кем хотим, и ничто нас не сломит. Очевидно, что это не имеет отношения к реальности: нет людей абсолютно непобедимых или неподвластных несчастьям. И все же мы ведем беззаботную жизнь, думая, что мы именно такие, непобедимые. Мы слишком много пьем, слишком быстро ездим, занимаемся незащищенным сексом с большим количеством партнеров, теряем связь со старыми друзьями в надежде найти новых и получше, все это время думая, что ничего неприятного с нами случиться не может.

И несмотря на то что мы видим в новостях каждый день (аварии, случаи передозировки, подростковую беременность и аборты, рост венерических заболеваний), мы продолжаем думать: «Со мной такое случиться не может. Со мной этого точно не случится». Мы смотрим на этих людей и думаем, что мы-то лучше и что подобное не происходит с людьми вроде нас. До тех пор, пока это на самом деле не случается. Пока вы не получаете телефонный звонок, извещающий вас о беде, которая произошла с кем-то, кто вам дорог… или когда уже слишком поздно и кто-то звонит вашим родным, чтобы рассказать о вас.

Судя по моему опыту, во время учебы в колледже и несколько лет по его окончании большинство людей моего поколения живут в иллюзии неуязвимости. Я знаю это, потому что и я так жила. В студенческие годы я тусовалась на вечеринках ночи напролет, а потом бегала по делам целый день. Спать мне было некогда, да это и не имело значения. Я никогда не забуду свой момент «потери неуязвимости»: я очнулась в больнице после затянувшейся вечеринки. Врать не буду: я быстро вернулась к прежнему стилю жизни. По ночам я продолжала веселиться, спала очень мало, но стала хотя бы понимать, что с собой делаю. Осознала отсутствие неуязвимости. Но что происходит после того, как осознаешь, что все же уязвим? Мало-помалу бесшабашность третьего десятка возвращается, а неприятные происшествия забываются. Мы снова воображаем себя неуязвимыми… признаем, что получили урок… и снова возвращаемся к беззаботному прожиганию жизни.

Перерастем ли мы когда-нибудь этот этап? Я о том, что сейчас мы в беззаботном возрасте, когда нам слегка за двадцать. А когда исполнится тридцать, мы повзрослеем? Признаем наконец тот факт, что нет неуязвимых людей, или так и продолжим свой дикий разгул, не беспокоясь о том, как это повлияет на тех, кого мы любим?

Для некоторых возраст между двадцатью и тридцатью годами — словно страна Нетландия, место вне времени, где ты получаешь свободу взрослых без довеска в виде ответственности, обычно в форме ипотеки, супругов, детей, стареющих родителей и прочего, от чего хочется сбежать в вечное детство. Не каждый человек в возрасте между двадцатью и тридцатью переживает кризис. Некоторые живут в свое удовольствие, кутят на вечеринках и прожигают жизнь. Я называю это синдромом Питера Пэна. И должна заметить, что он присущ не только представителям мужского пола. Это своеобразная форма эскапизма, отрицания, отложенного взросления, и характеризуется она тем, что человек все время играет, чувствует себя несокрушимым, страстно увлечен собственной персоной.