Внутренний огонь - Дженнифер Арментроут

* * *

«Я выжил потому, что огонь внутри меня горел ярче, чем огонь вокруг».

Я собиралась убить Эйвери Гамильтон.

Сжав вспотевшими ладонями руль, я уговаривала себя выйти из машины. Я уже давно сидела в ней, но все еще считала, что лучше пройдусь босиком по разбитому стеклу, чем зайду в ресторан.

Хотя это звучало чересчур драматично даже для меня.

Отчаянно хотелось отправиться домой, переодеться в легинсы, в которых лучше не показываться на людях, свернуться калачиком на диване с мисочкой сметаны и пачкой чипсов со вкусом сыра чеддер (конечно же рифленых) и читать. Сейчас меня охватила странная тяга к историческим романам, написанным в восьмидесятые, и я как раз собиралась начать книгу про викингов Джоанны Линдсей. Поэтому дома меня ждали порванные лифы и доминирующие мужчины на стероидах. Мне нравилось.

Но, если я уйду, Эйвери меня убьет.

Ну ладно. Вряд ли это произойдет, потому что кого еще она найдет, чтобы понянчиться с маленьким Алексом, пока они с Кэмом идут на свидание? Сегодняшний вечер – исключение. Родители Кэма приехали в город и остались присматривать за детьми, а я сидела в машине и смотрела на один из веерных кленов, которые росли вдоль парковки, еле сдерживая подкатывающую тошноту.

– О, – откинув голову на спинку сиденья, застонала я.

Если бы это происходило в любой другой день, то я бы чувствовала себя не так плохо. Но сегодня был мой последний рабочий день в «Ричардс и Декер». Поэтому в мой кабинетик набилось невероятно много людей. А еще надувные шары. Торт-мороженое, от которого я съела два… или три кусочка. Я была просто переполнена общением с людьми.

Увольняться после пяти проработанных лет оказалось странно. А ведь я так долго убеждала себя, что мне там нравится! Я заходила в кабинет, закрывала дверь и большую часть дня оставалась одна, пока обрабатывала страховые запросы. Тихая простая работа – она помогала забыться, и я вполне справлялась за официально отведенные часы. Благодаря ей я оплачивала аренду двухкомнатной квартиры и кредит за «Хонду». В общем, это была спокойная, скучная и беспроблемная работа, которая позволяла жить спокойной, скучной и беспроблемной жизнью.

А потом папа сделал мне предложение, от которого было бы глупо отказываться, и оно пробудило во мне то, что я уже давно считала умершим.

Желание снова начать наслаждаться жизнью.

Да, казалось глупым даже думать о таком, но это была правда. Последние шесть лет я просто проживала один день за другим. И не было никаких событий, которые бы я предвкушала, никаких желаний, которые бы исполнила.

Предложение, которое сделал мне отец, стало первым – и самым большим – шагом в моей жизни, но мне все еще не верилось, что я решилась на это.

Родители ненавидели то, какой стала моя жизнь. У них были свои мечты и надежды. И у меня тоже…

Стук в окно машины испугал меня так, что я вздрогнула, а колено врезалось в руль. Я медленно повернула голову влево.

У машины стояла Эйвери, и ее волосы казались огненно-рыжими в закатном солнце. Она помахала мне.

Съежившись от того, насколько глупо сейчас выглядела, я потянулась и нажала на кнопку. Стекло поползло вниз.

– Привет.

Она наклонилась, облокотилась на окно и почти засунула голову в машину. Эйвери была не намного старше меня. Она уже успела родить двоих детей, одному из которых не исполнилось и года, но с веснушками и ласковыми карими глазами все еще выглядела лет на двадцать.

– И что ты тут делаешь?

Я посмотрела на нее, а затем перевела взгляд на лобовое стекло.

– Эм, я… размышляла.

– Ну-ну. – Эйвери одарила меня легкой улыбкой. – Как думаешь, сколько времени тебе еще на это понадобится?

– Не знаю, – пробормотала я, чувствуя, как пылают щеки.

– Официантка только что приняла у нас заказ на напитки. Я взяла тебе кока-колу, – продолжила она. – Не диетическую. Надеюсь, ты присоединишься к нам до того, как мы закажем закуски, потому что Кэм говорит о футболе, а ты знаешь, как мне бывает скучно в такие моменты.

Правый уголок моих губ слегка изогнулся. Кэм несколько лет играл в профессиональный футбол, а теперь стал тренером в «Шеперде» и чаще бывал дома.

– Прости, что пришлось страдать в одиночестве, но я не собиралась уходить.

– Я так и подумала, но решила, что тебя нужно немного подтолкнуть.

Снова посмотрев на нее, я слегка улыбнулась. Поддаться на уговоры Эйвери и прийти сюда сегодня тоже было частью плана начать наслаждаться жизнью, но это оказалось не так легко.

– Он… он знает об этом? – Я показала на свое лицо.

Эйвери бросила на меня ласковый взгляд, а затем чуть глубже просунулась в окно и похлопала по руке. Я даже не заметила, что вновь сжимаю руль, как какая-то чудачка.

– Кэм, конечно, не стал вдаваться в подробности, потому что не нам рассказывать твою историю, но Грейди знает достаточно, – кивнув, сказала она.

Значит, при встрече у него на лице не появится выражение «Что за фигня?».

Хотя эта мысль точно будет крутиться в его голове. Издалека никто не замечал ничего необычного. Но стоило мне подойти ближе, как становилось понятно – что-то не так.

Именно этого я боялась сегодня, как и всегда при встрече с новыми людьми. Некоторые напрямую спрашивали, что случилось, совершенно не заботясь о том, не смутит ли это меня, не вызовет ли неприятные воспоминания о том вечере, который я всеми силами хотела забыть. Но даже если у них хватало такта не спрашивать, они не могли об этом не думать, да я и сама бы так поступила. Это делало их обычными людьми, а не кем-то ужасным.

Они пялились на меня и пытались понять, почему челюсть справа выглядит не так, как слева. Старались скрыть свои взгляды, но продолжали коситься на мою левую щеку и пытались догадаться, как я могла получить такой глубокий шрам чуть ниже скулы. А потом задумывались, связана ли глухота на правое ухо с тем, что произошло с лицом.

Никто не должен задавать такие вопросы, но нельзя помешать людям думать.

– Грейди действительно отличный парень, – продолжала Эйвери, нежно сжимая мою руку. – Очень милый и невероятно очаровательный. Я же говорила тебе, что он очаровательный?

Кивнув, я улыбнулась. Ну, как могла, потому что всегда казалось, что моя улыбка фальшивая и больше напоминает ухмылку. Я не могла заставить уголок рта слева подняться так же, как справа.

– Прости. Я готова.

Эйвери отступила в сторону, и я закрыла окно. А затем, заглушив машину, схватила с сиденья свою оранжевую сумочку. Я просто обожала их и покупала, не задумываясь и не глядя на цену. Этот миниатюрный портфель в осенних тонах – далеко не самая дорогая вещь в моей коллекции.