Не горюй! - Мэриан Кайз

Пролог

Для меня пятнадцатое февраля день особый. В этот день я родила своего первого ребенка. И в этот же день муж меня бросил. Поскольку он присутствовал при родах, я подозреваю, что между этими двумя событиями есть какая-то связь.

Я знала, мне следовало прислушаться к своим инстинктам!

Я сторонница классической — или, другими словами, традиционной — роли отцов в рождении дитяти. А именно: заприте их в коридоре рядом с родильной палатой; ни в коем случае не пускайте их туда; дайте каждому сорок сигарет и зажигалку; посоветуйте пройтись до конца коридора; когда они благополучно его достигнут, велите им развернуться и шагать на исходную позицию.

При необходимости повторить.

Любой разговор должен быть кратким. Им следует разрешить обмениваться лишь несколькими словами с другими будущими отцами, вышагивающими по тому же коридору.

— У меня — первый. — Кривая улыбка.

— Поздравляю… А у меня — третий. — Печальная улыбка.

— Неплохо. — Натянутая улыбка — не хочет ли он подчеркнуть, что он более способный в этом смысле, чем я?

В такие периоды обычно на все очень остро реагируешь.

Еще им можно позволить бросаться навстречу каждому измученному врачу, вышедшему из родильной палаты по локти в крови, и, задыхаясь, спрашивать:

— Какие-нибудь новости, доктор?!

На что доктор может ответить:

— Да что вы! У нее матка открылась всего на три сантиметра.

И ваш муж с умным видом кивнет, хотя не поймет ничего, за исключением того, что ему придется еще какое-то время пошагать по коридору.

Ему также позволительно изобразить гримасу муки на лице, когда из палаты донесутся крики любимой. А когда все закончится, когда маму и ребенка умоют и молодая мамаша в чистой ночной рубашке будет лежать на кружевной подушке, утомленная, но счастливая, а прелестный ребенок будет сосать ее грудь, вот тогда, и только тогда, можно разрешить папаше войти.

Так ведь нет, я поддалась влиянию новых веяний! Хотя сильно сомневалась, могу честно признаться. Я что хочу сказать? Мне, например, вовсе бы не хотелось, чтобы мои родные и близкие присутствовали при удалении у меня… скажем, аппендикса. Это же унизительно! Вы попадаете в такое невыгодное положение. Все эти люди смотрят на вас, на те ваши места, которые вы сами никогда не видели даже в зеркале. Я представления не имею, как выглядит мой кишечник. Точно так же я не в курсе, какая у меня шейка матки. Я и не хочу этого знать. Но половина обслуживающего персонала больницы Святого Михаила знает.

Короче говоря, я чувствовала себя униженной, поскольку выглядела не лучшим образом. Мне казалось, что я сама скверно с собой обошлась.

Я видела по телевизору достаточно косноязычных мужественных водителей грузовиков, которые со слезами на глазах, прерывающимся от волнения голосом повествовали, как они присутствовали при родах своего ребенка и какое гра… гран… глубокое впечатление это на них произвело. И еще я слышала рассказы о накачавшихся пивом регбистах, которые приглашали всю свою команду, чтобы показать им по видео роды собственной супруги.

Интересно бы знать, зачем им это понадобилось.

Так или иначе, мы с Джеймсом решили, что он должен присутствовать.

Вот и весь рассказ о том, как случилось, что он смотрел, как я рожаю. История о том, как и почему он меня бросил, несколько длиннее.

Простите, вы, вероятно, решили, что я плохо воспитана. Я даже не представилась, а уже рассказываю вам про все те ужасы, которые со мной произошли.

Позвольте мне вкратце рассказать о себе (о таких подробностях, как мой первый школьный день, поведаю позднее, если будет время).

Итак, что же мне нужно вам рассказать? Ну, зовут меня Клэр, мне двадцать девять лет, и, как уже упоминалось, два дня назад я родила своего первого ребенка (крошечную девочку, семь фунтов четыре унции, совершенно очаровательную). И мой муж (я уже говорила, что его зовут Джеймс?) примерно сутки назад объявил мне. что у него роман с другой женщиной, который длится уже полгода. Причем, обратите внимание, не с какой-то секретаршей или красоткой с работы, а с замужней женщиной, живущей двумя этажами ниже нас. И не просто роман — он сказал, что хочет со мной развестись.

Извините, что говорю об этом в несколько легкомысленном тоне. Я просто не в себе. Через минуту снова начну рыдать. Наверное, это шок. Ее зовут Дениз, и я ее хорошо знаю.

Хотя, естественно, не так хорошо, как Джеймс.

Самое ужасное, она всегда казалась мне такой милой.

Дениз тридцать пять лет — не спрашивайте, откуда я это знаю, просто знаю, и все. И даже рискуя показаться вам зловредной и лишиться вашего сочувствия, не могу не добавить, что она и выглядит на свой возраст. У нее двое детей и приятный муж (не считая моего). Очевидно, она уехала из своей квартиры, а Джеймс из своей (то есть нашей, будет правильней сказать), и они поселились где-то в неведомом месте.

Можете себе представить? Как все драматично, верно?

Я знаю, что муж у нее итальянец, но не думаю, что он способен их убить. Он работает официантом, к мафии не имеет никакого отношения, так что он может сделать? Засыпать их черным перцем, пока они не задохнутся? Поздравлять их, пока они не впадут в кому? Переехать их сервировочной тележкой?

Снова может показаться, будто я настроена легкомысленно.

На самом деле все по-другому: я в полном отчаянии.

Все пошло наперекосяк. Я даже не знаю, как назвать свою дочку. Мы с Джеймсом перебирали какие-то имена — хотя, если как следует припомнить, обсуждала имена я, а он притворялся, что слушает, — но так ничего и не решили. Теперь же, как мне кажется, я потеряла способность принимать самостоятельные решения. Жалкое зрелище, разумеется, но таковы уж издержки брака. Куда только девается твоя самостоятельность?

Я не всегда была такой. Поверьте, когда-то я обладала сильной волей и независимостью. Как же давно все это было!

Я прожила с Джеймсом пять лет, из них три года мы женаты. И, господи, я люблю этого человека!

Познакомились мы с ним в весьма будничной обстановке, но нас сразу потянуло друг к другу с магической силой. Мы потом решили, что влюбились друг в друга в первые же пятнадцать минут нашего знакомства и не переставали любить.

Я, во всяком случае.

Признаться, я довольно долгое время считала, что не смогу встретить мужчину, который захочет на мне жениться.

Впрочем, об этом следует сказать поподробнее.

Я никогда не думала, что встречу приятного мужчину, который захочет на мне жениться. Разумеется, всяких психов было навалом. Нет, именно приятного мужчину, немного постарше, с хорошей работой, симпатичного, доброго. Вы понимаете, не такого, который косо на меня посмотрит, если я упомяну «Семью Партридж», или такого, который пообещает пригласить меня в «Макдоналдс», когда у него закончатся игры. И не такого, который будет извиняться за то, что не сделал мне подарка ко дню рождения, потому что жена, с которой он разошелся, по суду наложила лапу на всю его зарплату. И не такого, в чьем присутствии я буду чувствовать себя старомодной и униженной, потому что злюсь, когда он сообщает, что трахнул свою старую подружку на следующий день после меня («Боже мой, ты такая правильная — ну просто воспитанница монастыря»).