Сквозь годы - Кей Мортинсен

1

— От силы еще мили две, и я дома! — издал Коул торжествующий клич и почувствовал прилив сил.

Он даже стал подпевать — пусть невпопад, но зато с большим чувством — популярным песенкам, льющимся из радиоприемника, который не выключал всю дорогу, опасаясь заснуть за рулем.

Перепад во времени сбивал с толку его организм, для которого в данный момент наступила полночь.

Когда же я в последний раз ел? — прикинул Коул. Похоже, что вчера.

Он достал из бумажного пакета сэндвич с мясом, который купил в кафе при автозаправочной станции, и попытался представить себе, что это бифштекс с яйцом.

Я просто проголодался, убеждал себя Коул. Нервы тут ни при чем. Нервы у меня железные!

Прошло восемь лет с тех пор, как он последний раз был здесь, и, если бы не преждевременная смерть Джерри, у него не возникло бы причин возвращаться.

Коул спросил себя, печалится ли он по погибшему брату, и понял, что не испытывает ничего похожего.

Да и с какой стати мне оплакивать Джерри, ухмыльнулся он, который оболгал меня, обвинив почти во всех смертных грехах? Благодаря ему моя репутация здесь испорчена раз и навсегда.

На самом деле они не были братьями. Семья Лиммерикс усыновила Джерри в младенчестве, а девятилетнего Коула — одиннадцать лет спустя. Это было роковой ошибкой: вместо того чтобы подружиться, мальчики стали врагами — старожил принял новенького в штыки, видимо вообразив, что тот посягает на его права.

При первом знакомстве Коул предложил коренастому Джерри поиграть в викингов, но вместо шпаги тот взял садовую лопату и первым же ударом рассек «братцу» лицо.

Но теперь Джерри уже не вздуть меня, как прежде, подумал Коул, проводя пальцем по побледневшему с годами шраму, который пересекал его скулу. Этот шрам почему-то очень нравился женщинам.

Женщины… Его глаза цвета морской волны потемнели при воспоминании об одной из них. Глэдис. Какой честолюбивой была эта вечно интригующая маленькая шлюшка!

Рожденная вне брака экономкой его отца, в раннем детстве она была похожа на беспризорного заморыша — черная, как цыганка, в очках, прыщавая, да еще с кривыми зубами. Над ней все насмехались.

Однако Глэдис подросла, и тут всем пришлось вспомнить сказку о гадком утенке. Ее вечно смеющийся рот демонстрировал ослепительно белые зубы, зрение исправилось, а кожа…

Коул стиснул руль, вспомнив ощущение, которое испытывал, прикасаясь к Глэдис, и чуть не врезался в живую изгородь.

Он раздраженно выровнял машину и смачно выругался.

Глэдис постоянно вводила его в искушение. Порочная, безответственная и при этом абсолютно беззащитная, она была жалкой маленькой распутницей, помешанной на сексе и власти. Она зацеловывала Коула до потери рассудка и убегала, часом позже хихикала в постели с Джерри, а на следующее утро ее видели в обнимку с Дереком, сыном садовника.

Неужели мне никогда не избавиться от этих воспоминаний, раздраженно подумал Коул и попытался унять охватившее его вожделение.

Постепенно ему удалось восстановить контроль над своим телом, но нервное возбуждение не проходило. Да, видно, эта обольстительная девица оставила в его душе неизгладимый след.

Хорошо, что она со своей матерью давно покинула Гринлэнд, подумал Коул. В противном случае я сейчас поставил бы своей целью не приведение в порядок дел, связанных с усадьбой, а праведную месть.

Глаза Коула хищно сверкнули. Вот чего ему хотелось на самом деле!

Вот уже три месяца мысль о Коуле доводила Глэдис до дрожи.

Она явственно представляла себе их первую встречу: Он будет стоять с презрительным выражением на лице, готовый погубить ее, а она ничего не сможет сказать в свою защиту…

Увы, у него есть законное право разрушить мою жизнь, размышляла она, до боли прикусывая нижнюю губу.

Это тревожное ожидание началось вскоре после смерти Джерри, когда поверенный поместил в центральной газете объявление о том, что разыскиваются родственники покойного. С тех пор Глэдис каждое утро просыпалась в страхе: новый день мог оказаться для нее последним, проведенным под кровом родного дома.

Стоит Коулу приехать и заявить о своих правах наследника, и они с сыном окажутся на улице!

— Глэдис, дорогая, очнись! О чем ты так глубоко задумалась?

Услышав знакомый голос Дерека, молодая женщина непонимающим взглядом уставилась на боб, который все это время вертела в пальцах, словно бусину четок.

Какая же я дура! — подумала она.

Метко запустив в Дерека стручком, Глэдис закатала длинные рукава своего безразмерного свитера и продолжила перебирать бобы, складывая их в коробку с наклейкой «Усадьба Гринлэнд. Натуральные продукты».

— И все-таки, — снова вернулась она к мысли, которая, словно привязчивая мелодия популярной песенки, продолжала крутиться у нее в голове, — что мы будем делать, если Коул объявится?

— Не дергайся, — ответил Дерек с нежной грубоватостью, позволительной другу детства. — На это объявление никто не откликнется, и о Коуле забудут. У него был шанс, но он его упустил.

Глэдис не смела даже надеяться на такой конец.

— Может быть, — с сомнением пробормотала она. — Но я все равно не могу успокоиться.

— А я уже успокоился. Гринлэнд принадлежит тебе, и точка.

— Только его половина, — с мрачным видом уточнила она, отгоняя кур от груды ярко-зеленых стручков.

— Нет, это просто возмутительно! — воскликнул Дерек в ответ на эту реплику. — Не понимаю, о чем думал Джерри, завещая усадьбу тебе и Коулу! Конечно, он был не в себе последние несколько недель, но ведь не настолько же! Всем известно, что он терпеть не мог своего брата!

Глэдис тяжело вздохнула. Вспоминать эту историю ей вовсе не хотелось.

— Возможно, он поступил так именно из ненависти, — предположила она. — Решил оставить Коулу свои долги.

— Возможно, — согласился Дерек. — Но и долги эти — твои по праву. Я готов побить любого, кто это оспорит! — заявил он, чем вызвал, как и намеревался, слабое подобие улыбки на ее печальном лице. — Согласись, я прав. Ты же была женой Джерри!

Глэдис поморщилась, но промолчала. Никто, даже ее старинный друг Дерек, не знал, что они с Джерри так и не поженились. Она до сих пор чувствовала себя виноватой в том, что все родственники и знакомые пребывали в неведении относительно истинного положения дел, но ничего не могла поделать. Когда-то они с Джерри поклялись хранить эту тайну, и теперь, после его смерти, она вынуждена была держать слово.

А вот если Коул узнает правду…

Глэдис побледнела. Думать об этом было невыносимо!