Медовый месяц - Гвендолин Кэссиди

1

Оставив позади шум городских улиц, красивая молоденькая девушка вышла к морю. Время вечернего прилива еще не наступило – лишь через пару часов вода начнет стремительно наступать на берег.

Она шла не спеша, сняв туфли, и теперь с удовольствием ощущала, как ноги приятно утопали в нагретом за день песке. Жизнь вблизи моря была настоящим подарком – во всяком случае, так она считала, всегда искренне жалея людей, приезжавших на побережье только на время отпуска.

Но сегодня прогулка пробудила особые чувства, вернув ее память к событиям двухлетней давности. Так случалось всегда в это время дня и года. Она не смогла бы точно объяснить, зачем продолжала приходить сюда в эти предвечерние часы. Неужели только затем, чтобы и дальше лелеять в сердце ненависть? До шестнадцати лет она не умела ненавидеть, пока не встретила его – своего мужчину, преподавшего ей первый урок страсти и горького разочарования. Даже теперь, два года спустя, это чувство давало о себе знать с прежней силой.

Погрузившись в мысли о прошлом, девушка брела как слепая. Она не слышала приближавшегося стука копыт, пока лошадь не оказалась совсем рядом. Глянув на всадника, ловко осадившего гнедого жеребца, она застыла на месте. Невероятно!

Может, она заснула и видит сон? Но серые глаза, светлые и холодные как сталь, вернули ее к реальности. Пристальный взгляд мужчины, казалось, вобрал в себя каждую черточку ее точеного личика под тяжелой копной светлых волос, затем задержался на высокой груди, для которой летняя кофточка из тонкого полотна была слишком тесной. Мускулы на красивом выразительном лице всадника едва заметно дрогнули.

– Здравствуй, – наконец произнес тот самый мужчина, о котором она только что вспоминала с горьким чувством. Он снова перевел взгляд на ее лицо. – А ты повзрослела.

– Так или иначе мы все взрослеем. – Она изо всех сил старалась справиться с охватившим ее волнением. – Только с некоторыми это случается раньше, чем с другими.

Легкая тень досады скользнула по лицу всадника, руки сильнее сжали поводья. Он улыбнулся, но улыбка получилась невеселой:

– А ты научилась быть ядовитой.

– Только с теми, кто этого заслуживает. – Она сама не ожидала, что такая фраза слетит с ее языка. Стараясь скрыть замешательство, девушка приняла независимый вид, для чего даже сунула руки в карманы джинсов. При этом она, конечно, не осознавала, как соблазнительно стали выглядеть ее стройные бедра. – Когда же ты приехал?

– Тебе это интересно? – Мужчина изобразил притворное удивление.

– Только не мне! Но, возможно, это заинтересует Марго…

– Я в этом сильно сомневаюсь. Она же вышла замуж за Дункана Эшли.

– Вернее сказать, отскочила рикошетом. После того, как ты оставил ее с носом.

Инстинктивно почуяв растущую враждебность, конь забеспокоился, но опытная рука всадника сдержала поводья и осадила гнедого красавца. Мужчина легко соскочил на землю, и девушка не могла не отметить, что он, как и прежде, хорош собой и строен. Безупречного покроя костюм для верховой езды подчеркивал достоинства атлетически развитой фигуры. Его плечи были широкими и сильными, кисти рук загорели до черноты, лицо также было покрыто загаром, особенно на широких скулах. Стоя рядом, девушка была вынуждена смотреть на него снизу вверх. Она еще больше занервничала, полагая со свойственным ей максимализмом, что таким образом очутилась в унизительном положении. Он, казалось, не замечал ее состояния.

– Нам следует прояснить этот вопрос раз и навсегда, Кэрин, – сказал он спокойно. – Я никогда и никоим образом не давал Марго повода считать, что нас ожидает совместное будущее. И если она думала иначе, то, боюсь, она сильно заблуждалась.

Голубые глаза Кэрин гневно блеснули:

– Хочешь сказать, Логан Бэнистер, что на твоем счету скальп еще одной жертвы!

Было видно, как Логан сдержал раздражение, готовое выплеснуться наружу. Он вдруг как-то потух и теперь выглядел не столь уверенно.

– Нет нужды напоминать мне об этом. Я никогда не забывал… все два года.

– Думаешь, у меня плохая память? – Кэрин уже не пыталась скрыть переполнявшую ее горечь. – Насколько тебе было известно, – вернее, нисколько, тебе было наплевать, – я могла забеременеть!

– Если бы это случилось, я бы тут же узнал, – по прежнему спокойно ответил Логан.

– И что бы ты сделал? – продолжала наступать Кэрин. – Кинулся бы со всех ног обратно, чтобы связать себя узами брака? Логан усмехнулся:

– Без сомнения, я бы взял на себя всю ответственность за последствия. Но не думаю, что в то время брак был идеальным решением для нас обоих!

Кэрин буквально задохнулась от негодования. Подумать только! Его ничем не пронять, этого толстокожего негодяя! Когда она, наконец, обрела дар речи, то постаралась вложить в слова как можно больше яда:

– Никакие обстоятельства на свете не вынудили бы меня выйти замуж за насильника!

– Насильника? – Удивление Логана было искренним. – Если мне не изменяет память, принуждения не было и в помине.

Краска стыда залила щеки Кэрин – она поняла, что из всех слов выбрала самое неудачное.

– Ну, тогда за бессовестного соблазнителя, – быстро нашлась она, подавив сильное желание развернуться и пуститься прочь со всех ног.

– Однако кто кого соблазнил? – спросил он вкрадчиво. – Ты просто жаждала моих поцелуев, объятий и всего прочего, чем мы с тобой занимались. Ты хоть попыталась остановить меня?

– Нахал! – у нее больше не было слов. Сдерживая слезы обиды, Кэрин повернулась и, словно слепая, пошла прочь, не разбирая дороги.

– Кэрин, подожди! – Логан быстро догнал ее и, схватив за плечи, повернул к себе лицом. – Извини, Кэрин. Мне не следовало говорить этого.

– Почему бы и нет? Ведь это правда. Я сама тебе навязалась. – Она больше не защищалась.

– Нет, это мне не следовало проявлять слабость, – попытался успокоить ее Логан. – Если бы в тот вечер я отвез тебя домой, что я обязан был сделать, то ничего бы не случилось. Я один в ответе за случившееся. Не вини себя.

Она молча смотрела на него, чувствуя, как теплота его рук проникает сквозь ткань одежды – тех самых рук, которые ласкали ее с такой нежностью. Стоило ей вспомнить об этом, как странное томление наполнило грудь. Он волновал ее сейчас так же, как два года назад; она была вынуждена признать это. Только признание не умаляло ее ненависти к нему.

– Оставь меня! – сказала она резко. – Твое прикосновение невыносимо.

Он отступил назад, вскинув руки в оборонительном жесте.

– Хорошо, как хочешь. Только постарайся выслушать меня.