Фаворитка Императора - Жюльетта Бенцони

Право сильного Глава IСтрастное свидание

Внезапно Наполеон прекратил хождение из угла в угол и остановился перед Марианной. Съежившаяся с закрытыми глазами в глубоком кресле у огня молодая женщина с облегчением вздохнула. Даже смягченные толстым ковром, эти мерные шаги болезненно действовали ей на нервы и отдавались в голове. Слишком богатый впечатлениями вечер настолько опустошил ее, что только непрерывная мигрень позволяла ей считать себя живой. Сказалось возбуждение при ее первом появлении на сцене театра Фейдо, пережитый страх и особенно непостижимое появление в ложе человека, которого она считала убитым, затем такое же необъяснимое его исчезновение. Было от чего свалиться и более крепкому организму!

Не без усилия она открыла глаза и увидела, что Император с озабоченным видом глядит на нее, заложив руки за спину. Был ли он действительно взволнован или просто недоволен? Каблук его изящного башмака с серебряной пряжкой уже почти просверлил ковер нежной окраски, тогда как тонкие вздрагивающие ноздри и стальной блеск синих глаз предвещали бурю. И Марианна невольно задала себе вопрос: любовник, Император или судебный следователь стоит перед нею. Ибо за десять минут после того, как он примчался вихрем, не было сказано ничего существенного, а молодая женщина догадывалась, какие вопросы ждут ее. Тишина комнаты, только что казавшаяся мирной и успокаивающей, с ее зелено-голубыми драпировками, яркими цветами и прозрачным хрусталем, приобрела какую-то неуверенность. И действительно, внезапно она взорвалась от сухих слов:

– Ты абсолютно уверена, что не стала жертвой галлюцинации?..

– Галлюцинации?..

– Да, да! Ты могла увидеть кого-нибудь похожего на… этого человека, но не обязательно его. Все-таки было бы слишком странно, если бы английский дворянин мог свободно разгуливать во Франции, посещать театры, даже войти в ложу князя так, что его никто не заметил! Моя полиция лучшая в Европе!

Несмотря на страх и усталость, Марианна с трудом удержала улыбку. Это было именно так: Наполеон больше недоволен, чем озабочен, и только потому, что репутация его полиции находилась под угрозой. Один Бог знает, сколько иностранных шпионов могли беспрепятственно прогуливаться по этой прекрасной Франции! Она хотела было попытаться убедить его в этом, но решила, что лучше не восстанавливать против себя грозного Фуше.

– Сир, – начала она с усталым вздохом, – я знаю так же хорошо, как и вы, может быть, лучше, как бдителен ваш министр полиции, и не чувствую никакого желания вменять ему это в вину. Но одно достоверно: человек, которого я видела, был Франсис Кранмер и никто иной!

Наполеон сделал раздраженный жест, но тут же взял себя в руки, присел рядом с Марианной и спросил удивительно мягким тоном:

– Как можешь ты быть уверенной? Ведь ты же сама говорила мне, что плохо знала этого человека?

– Лицо того, кто разрушил одновременно и вашу жизнь и воспоминания, не забывается. К тому же правую щеку человека, которого я видела, пересекал длинный шрам, а у лорда Кранмера в день нашей свадьбы его не было.

– Что же доказывает этот шрам?

– То, что я кончиком шпаги рассекла ему щеку, чтобы заставить драться! – тихо сказала Марианна. – Я не верю в сходство вплоть до следа раны, о которой здесь знаю только я. Нет, это был он, и отныне я в опасности.

Наполеон рассмеялся и полным внезапной нежности жестом привлек к себе Марианну.

– Что за глупости ты говоришь! Мio dolce amor! Что может тебе угрожать, когда я люблю тебя?.. Разве я не Император? Или ты не уверена в моем могуществе?

Словно по мановению волшебной палочки страх, только что сжимавший сердце Марианны, разжал свои когти. Она вновь обрела необыкновенное ощущение безопасности, надежное покровительство, которое один он мог ей обеспечить. Он прав, говоря, что никто не может до нее добраться, когда он здесь. Но… ведь он скоро уедет. Словно испуганный ребенок, она припала к его плечу.

– Я доверяю только вам… только тебе! Но ты скоро покинешь меня, покинешь Париж, оставишь меня в одиночестве.

Она смутно надеялась, что он вдруг предложит ей уехать с ним. А почему бы ей не поехать тоже в Компьен? Конечно, новая Императрица приедет через несколько дней, но разве не может он спрятать ее в каком-нибудь городском доме неподалеку от дворца?.. Она уже готовилась высказать свое желание вслух, но, увы, он выпустил ее из объятий, встал и бросил быстрый взгляд на стоявшие над камином золоченые часы.

– Я не буду долго отсутствовать, и затем, вернувшись во дворец, я приглашу Фуше. Он получит строгий приказ в отношении этого дела. В любом случае он перероет весь Париж в поисках Кранмера. Ты дашь ему завтра точные приметы.

– Герцогиня де Бассано говорила, что заметила в ложе некоего виконта д'Обекура, фламандца. Может быть, под этим именем скрывается Франсис.

– Хорошо, виконта д'Обекура отыщут. И Фуше даст мне подробный отчет обо всем! Не терзайся, carissima mia, даже издалека я позабочусь о тебе. А теперь я должен тебя покинуть.

– Уже! Неужели я не могу удержать тебя хотя бы еще на одну ночь?

Марианна тут же пожалела о своих словах. Раз он так торопился оставить ее, зачем было ей унижаться, умоляя его не уходить? В глубине ее сердца демоны ревности вырвались на свободу, словно и не было никогда уверенности в его чувствах… Разве не на встречу с другой женщиной уезжает он вскоре? Полными слез глазами она следила, как он подошел к дивану, поднял и натянул свой брошенный при входе серый сюртук. Только одевшись, он взглянул на нее и ответил:

– Я надеялся на это, Марианна. Но, вернувшись из театра, я нашел целую гору депеш, на которые необходимо дать ответ до отъезда. Представляешь ли ты, что, уезжая сюда, я оставил в моей приемной человек семь?

– В такой час? – недоверчиво протянула Марианна.

Он стремительно вернулся к ней и, проворно схватив за ухо, потянул к себе:

– Запомни, девочка: посетители официальных дневных аудиенций не всегда бывают самыми важными! И я принимаю по ночам гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. Теперь прощай!

Он нагнулся и легким поцелуем коснулся губ молодой женщины, но она не ответила на него… выскользнув из кресла, она подошла к туалетному столику и взяла свечу.

– Я провожу Ваше Величество, – сказала Марианна с чуть-чуть преувеличенным почтением. – В такой час все слуги спят, кроме портье.

Она уже открыла дверь, чтобы первой выйти на площадку, но он удержал ее.

– Посмотри на меня, Марианна! В тебе пробудилось желание, не так ли?

– Я не посмела бы себе позволить такое, сир!.. Разве я уже не осчастливлена сверх меры тем, что Ваше Величество смогло найти несколько минут такого драгоценного времени в столь важный период его жизни, чтобы вспомнить обо мне? А я всего лишь его покорная служанка.