Покорись страсти - Луиза Аллен

Глава 1

Ямайка, июнь 1817

— Да я скорее…

— Скорее — что? — Дядя презрительно посмотрел на Клеменс. — Умрешь?

— Скорее выйду замуж за первого встречного, чем это. — Клеменс мотнула головой в сторону своего кузена, сидевшего у окна. Его внимание было приковано к служанкам, суетившимся на залитом светом факелов дворе.

— У тебя нет выбора, — неумолимо и спокойно сказал Джошуа Нейсмит. Таким тоном он говорил с ней уже шесть месяцев, со дня смерти ее отца. — Я — твой опекун, и тебе придется меня слушаться.

— Мой отец никогда не хотел, чтобы я вышла за Льюиса, — запротестовала Клеменс с нарастающим отчаянием.

Это отчаяние не покидало ее с того самого дня, когда, оправившись от горя, она вдруг поняла, что сводный брат ее покойной матери совсем не такой опекун, каким ожидал видеть его отец Клеменс, составляя завещание. Ее почтенный, уважаемый и слегка занудливый дядюшка Джошуа оказался настоящим хищником, жаждавшим запустить когти в состояние Клеменс.

— Намерения почившего и горячо оплакиваемого всеми нами лорда Клемента Рейвенхерста, — сказал мистер Нейсмит, — не имеют, для меня никакого значения. Самое главное — это то, что, согласно его завещанию, ты теперь в моей власти. Полагаю, это в достаточной мере вознаградит меня за все те годы, что я принужден был выслушивать его идиотские политические суждения и нелепые социальные теории.

— Мой отец был против рабства, — ответила Клеменс, чувствуя, как в ней нарастает гнев. — И большинство просвещенных людей думают так же. Вас никто не заставлял слушать то, во что вы не верили… Вы могли спорить с ним, пытаться опровергнуть его суждения. Но для этого нужен интеллект и принципиальность, а у вас их, видимо, нет, не так ли, дядюшка?

— Высокомерная стерва. — Льюис вскочил с дивана и подошел к отцу. Нахмурясь, он смотрел на Клеменс. Она часто видела, как кузен, стоя перед зеркалом, придавал своему лицу это хмурое выражение. Видимо, считал, что оно облагораживает его невзрачное лицо. — Жаль, что ты не мальчишка… Твой отец не уделял должного внимания твоему воспитанию… И посмотри, на кого ты похожа — на настоящего сорванца.

Клеменс почувствовала, как щеки заливает румянец, слова Льюиса больно ужалили ее. О соблазнительных формах она и не мечтала, но несколько месяцев назад у нее наконец появилась небольшая грудь и бедра чуть округлились. Правда, теперь аппетит у Клеменс был как у мыши, и она так похудела, что на вид ей снова можно было дать лет двенадцать. Клеменс прекрасно понимала, что с учетом высокого роста, унаследованного от отца, она теперь выглядела как мальчик-подросток, обряженный в женское платье.

Словно защищаясь, Клеменс подняла руку и коснулась волос, уложенных в простую прическу. Эти гладкие шелковистые волосы цвета золотистого меда были единственным ее украшением.

— Если бы я была мальчиком, мне не пришлось бы слушать, как вы строите отвратительные планы относительно моего замужества, — резко сказала девушка. — Впрочем, кем бы я ни была — мальчиком или девочкой, вы все равно наложили бы лапу на мое наследство, я в этом не сомневаюсь. Неужели деньги — это единственное, что вас волнует?

— Мы — купцы. — Лицо дяди Джошуа побагровело от едва сдерживаемого гнева. — Мы делаем деньги, в отличие от твоих аристократических родственников, которые палец о палец не ударили, чтобы заработать хотя бы грош.

— Папа был младшим сыном в семье, он сам составил себе состояние…

— О да, младший сын герцога Эллингтонского. В какой нищете он, должно быть, рос и какие страдания претерпел.

В запасе у Клеменс была еще одна карта, которую она пока еще не разыграла. Теперь, подумала девушка, самое время пустить ее в ход.

— Мои английские родственники очень влиятельные люди, — сказала она, — вы же не хотите враждовать с ними?

— Отсюда до Англии путь неблизкий, и тут, в Вест-Индии, они никакого влияния не имеют, — самоуверенно парировал Джошуа. — Здесь последнее слово за губернатором и банкирами. В скором времени Льюис, возможно, решит перебраться в Англию, вот тогда ваш брак сослужит ему хорошую службу.

— Поскольку я не имею намерения выходить замуж за кузена, никакой выгоды он не получит.

— Ты станешь моей женой. — Льюис подскочил к девушке, схватил за руку и повернул к себе.

Глядя ему в глаза, Клеменс старалась не морщиться от боли, хотя сильные пальцы Льюиса все сильнее впивались в ее запястье.

— О свадьбе будет объявлено в ближайшее воскресенье.

— Я никогда не соглашусь на это, ты же не потащишь меня к алтарю силой? Подумай о том, что скажут люди.

Клеменс старалась говорить уверенно. Девятнадцать лет она жила в мире и спокойствии, окруженная отцовской любовью, а теперь лицом к лицу столкнулась с предательством и жадностью. Клеменс приходилось нелегко, но гордость и отчаяние придавали ей сил.

— Это верно.

Девушка удивленно посмотрела на дядю, он улыбался, и голос его звучал спокойно и умеренно. Клеменс поняла, что Джошуа предусмотрел и такую возможность, и потому ее отказ ничуть не смутил его.

— У тебя два выхода, моя дорогая племянница. Ты можешь вести себя прилично и добровольно пойти под венец с моим сыном, или он каждую ночь будет приходить в твою комнату, пока не сделает тебе ребенка, и тогда тебе уже не отвертеться от этого брака.

— А если я и в этом случае не соглашусь? — спросила Клеменс, испытывая тошнотворное чувство страха.

— На островах большой спрос на здоровых младенцев, — улыбнулся Льюис и привалился к столу. — Будем продолжать до тех пор, пока ты не одумаешься.

— Ты… — Клеменс задохнулась от гнева. — Ты продал бы своего ребенка в рабство?

Льюис пожал плечами:

— Какая польза от незаконнорожденного ублюдка? Выходи за меня замуж, и твои дети ни в чем не будут нуждаться. Откажешься — и их страдания будут на твоей совести.

— Моим детям нужен порядочный отец, — резко сказала Клеменс, стараясь не выдать страха. — Ты — насильник и шантажист, а вы… — девушка повернулась к дяде, — вы не лучше. Я никогда не поверю, чтобы ваш сын придумал все это сам.

Несмотря на свое отношение к племяннице, Джошуа прежде никогда не делал попыток ударить ее, за всю жизнь никто никогда не бил Клеменс. И потому, увидев, как дядя занес руку, она решила, что он хочет просто напугать ее. Она поняла, что ошибается, когда его кулак обрушился на ее лицо. Пошатнувшись, Клеменс ударилась об стол и упала на пол.

Через несколько мгновений, придя в себя, она попыталась встать. Ноги не держали ее, лицо Джошуа Нейсмита расплывалось, словно девушка смотрела на него с другого конца подзорной трубы, а его голос доносился откуда-то издалека: