Сосновый замок - Айрис Денбери

Глава 1

Рейчел Марри ни за что не смогла бы с уверенностью сказать, в какое именно мгновение приняла столь поразительное решение. Казалось бы, только что спокойно сидела за рабочим столом, заваленным набросками и фотографиями туфель, а в следующий миг уже бесповоротно настроилась в корне изменить свою жизнь.

Когда Рейчел впервые пришла на эту крупную обувную фирму, чтобы стать модельером, ей представлялось, что через год-другой она будет ездить по всему миру в поисках интересных решений, которые прославят и ее саму, и фирму. Но все вышло иначе. Здесь начали специализироваться на изготовлении широкой обуви для женщин, чьи ноги не «вписывались» в элегантные узкие туфельки.

— По-моему, это как раз на слоненка, — пробормотала себе под нос Рейчел, уныло глядя на образец, стоящий перед ней: по виду просто-таки детская пинетка на шнуровке. — Но почему желтого цвета? — жалобно вздохнула она. — Почему не выбрать серый или коричневый тон, чтобы не так бросалось в глаза?

У нее самой ступни были длинные и узкие, такие же изящные, как и все в Рейчел. Девушка была высокого роста и двигалась удивительно грациозно. Темные, чуть ли не иссиня-черные, длинные волосы свободно падали вниз, обрамляя бледное лицо, на котором выделялись неожиданно зеленые, а не серые глаза.

Рейчел подняла желтую туфлю и повертела в руке.

— Никаких перспектив, — подумала она и тут наконец поняла, что сегодня ее настроение вызвано не только рутинной работой, но и письмом. Письмо пришло утром от старшей сестры Селии.

Несколько лет назад Селия вышла замуж за красавца француза Пьера и теперь жила во Франции в провинции Овернь.

Рейчел перечитала несколько строчек письма. «Если ты еще не решила, где проводить отпуск, — писала Селия, — приезжай к нам. От Парижа добраться совсем не трудно, а мы будем тебе очень рады…» Там было еще кое-что: о местных новостях, об Анри, сынишке Селии, о других членах семьи — бабушке и сестре Пьера, — но Рейчел убрала письмо в сумочку.

Собственно, почему бы и нет? Почему бы в отпуск не съездить к Селии? А что потом?

К тому времени, когда Рейчел добралась домой в пригород, где жила с тетей и дядей, в голове у нее сложился некий смутный план.

— Сначала две-три недели я погощу у Селии, — объяснила она во время обеда, — а потом мне хочется немножко попутешествовать по Европе — побывать в разных странах и изучить обувной дизайн. Особенно в Италии.

Тетя Хелен не одобрила ее планы:

— Не понимаю тебя, Рейчел. Здесь у тебя прекрасная работа, которой ты обучалась. Только начала хорошо зарабатывать, и на тебе — решила терять время попусту!

— О, нет! — запротестовала Рейчел. — Я немножко побездельничаю только у Селии, а потом не стану терять ни минутки. Это будет мне хорошей школой. Надо же совершенствоваться, что невозможно, пока сидишь у чертежной доски, как прикованная.

— И как ты собираешься зарабатывать себе на жизнь, если уйдешь с работы? — задал вопрос дядя Дэвид.

— У меня есть сбережения, — ответила Рейчел. — Какое-то время на жизнь мне хватит. — Не удержавшись, она улыбнулась: — А если останусь без гроша, найду пристанище у Селии в ее великолепном Шато-де-Пэн — Сосновом замке. Уж какой-нибудь угол она мне выделит. Места там, судя по всему, хватает, так что я никому не помешаю.

Тетя Хелен собрала тарелки и отнесла на кухню.

— Похоже, моей родне всем, кроме меня, не сидится на месте. Вечно их тянет куда-то. Сначала твой брат Майкл эмигрировал в Новую Зеландию. Следом за ним Селии вздумалось выйти за своего француза и поселиться где-то в горах. Потом твои родители ни с того ни с сего решили все продать и присоединиться к Майклу.

— Теперь моя очередь, — тихо сказала Рейчел. — Хорошо это или плохо, но мы, видно, уродились с желанием узнать другую жизнь, и ничего тут не поделаешь.

Она говорила очень мягко. Два года назад ее родители покинули Англию, чтобы поселиться поближе к Майклу, который к тому времени женился, и тетя Хелен, сестра ее матери, с дядей Дэвидом заменили Рейчел родную семью, за что она была им благодарна. Но в двадцать один год девушка тоже жаждала увидеть нечто большее, чем забитые машинами улицы английского городка или обсаженное деревьями пригородное шоссе.

Спор, сопровождавшийся добродушным подшучиванием, еще долго продолжался и после обеда, но Рейчел уже приняла решение. С утра первым делом, пока не начала колебаться, она подала заявление об уходе и написала Селии, спрашивая, когда удобнее приехать.

Ответ пришел через три дня. «В любое время, как только соберешься», — к этому сводилось содержание письма наряду с подробным объяснением, как добираться. «Есть прямой рейс до Клермон-Феррана, или можно лететь до Парижа, а дальше доехать поездом. Дай мне знать, что ты выберешь».

Вскоре Рейчел распрощалась с руководством фирмы, подчеркнув, что собирается в Европу поднабраться идей в плане моделирования обуви и не исключено, что в будущем постарается заинтересовать их своими новыми разработками.

В аэропорту, где ее провожали тетя Хелен с дядей Дэвидом, Рейчел уже твердо знала, что едет не только отдохнуть. Она отправлялась в путь, который должен привести к блестящему будущему.

Самолет следовал прямым рейсом в Клермон-Ферран, центральный город Оверни. Устраиваясь поудобнее, Рейчел задалась вопросом, удастся ли ей снова встретиться с другом Пьера, Люсьеном, который был свидетелем на свадьбе у Селии. Это было пять лет назад. В то время любой молодой человек, который отнесся к ней с исключительной вежливостью и вниманием, столь лестными для шестнадцатилетней девчонки, мог легко произвести на нее сильное впечатление. С тех пор Рейчел встречалась со многими парнями, но Люсьена позабыть не могла: смуглого, с резкими чертами лица, напоминающими ястребиные, и с насмешливым прищуром глаз.

Когда в аэропорту после таможенного досмотра к Рейчел направился высокий мужчина, на мгновение ей показалось, будто это Люсьен, но она тут же поняла, что ошиблась.

— Мадемуазель Марри? — спросил молодой человек. — Я Валантен Бертелль, брат Пьера. Мне поручено встретить вас.

Смеющиеся глаза и широкая улыбка свидетельствовали о том, что поручение его нисколько не тяготило. Он подвел Рейчел к длинному белому автомобилю, загрузил чемоданы, и вскоре они уже ехали по шоссе, с одной стороны которого над долиной конусом поднимался величественный Пюи-де-Дом.

— Это бывший вулкан? — спросила Рейчел у своего спутника.

Он кивнул:

— Все наши горы — бывшие вулканы. У одних извержение шло из вершины, у других — сбоку, так что иногда встречаются горы, от которых осталась только половина.

Про себя Рейчел подумала, что пейзаж здесь красотой не отличается, но оставляет неизгладимое впечатление именно своей суровостью, особенно сейчас, когда в вечернем свете очертания видны резко и четко.