Ботоксные дневники - Дженис Каплан

1

Хлоп! Господи, всего пять утра, а где-то уже открывают шампанское…

— Дорогая! — пронзительно кричит Люси, в то время как я нетвердой рукой пытаюсь пристроить телефонную трубку между ухом и подушкой. — Надеюсь, я тебя не разбудила?

Конечно, нет. Кому придет в голову тратить время на сон, если можно, например, пересадить азалии?

— Ты где? — Нашарив будильник на ночном столике, я смотрю на циферблат и убеждаюсь, что могла бы спокойно поспать еще два часа. — Путешествуешь?

— В Лос-Анджелесе, дорогая, — отвечает Люси. — Работаю.

Я так и думала. Большой нью-йоркский дом Люси в стиле тюдор находится в непосредственной близости от моего, однако подруге часто приходится летать в Бербанк, где она занимается постановкой гламурных ТВ-шоу. Пребывание на Тихоокеанском побережье действует на нее странным образом: она начинает буквально через слово называть меня «дорогая».

— Все в порядке? — спрашиваю я, проснувшись настолько, что в моем организме включаются гены тревоги.

— В абсолютном. — Могу поклясться, что при этих словах раздается очередной хлопок. Люси хихикает и, прикрыв трубку рукой, кричит: — Осторожно, дорогой!

— Что там происходит? — спрашиваю я.

— Не то, что ты думаешь. Мы репетируем сцену с «Дом Периньон» и купили настоящее французское шампанское, чтобы даже звук был безупречным.

Французское шампанское… Я быстро села, вдруг сообразив, что, когда зазвонил телефон, мне снился мой личный француз, Жак. Мы лежали обнаженными, держа друг друга в объятиях, на самом краю теплого, залитого солнцем пляжа. Он страстно меня целовал, а волны ласкали наши тела. Минутку! Не эту ли сцену я видела в каком-то старом фильме? Я опустила трубку и посмотрела на мерцающий экран телевизора в другом конце комнаты. Должно быть, я заснула, когда смотрела «Отсюда и в вечность». О Господи, опять!

— Эй! — нетерпеливо зовет Люси. — Ты где? Вернись на землю!

Я откашлялась.

— Я с Жаком. Мы занимались любовью.

— С Жаком? Жак у тебя?! — Люси вопит так громко, что я наверняка услышала бы ее и без помощи новенькой ярко-красной «Нокиа-120000».

— Нет, Жак не здесь. Откуда ему здесь взяться? Мы были на пляже. — Поняв, что сказала совсем не то, я добавляю: — То есть Жак мне приснился — на пляже, обнаженный. — Я сумела-таки остановиться, прежде чем достигла высшей точки… своего повествования. Все, пора сменить тему. Тут мне приходит в голову, что на Тихоокеанском побережье сейчас два часа ночи, и я говорю: — Однако ты работаешь допоздна.

— Да, всю ночь. Многие считают, что моя жизнь — это бесконечные встречи у бассейна с Беном Аффлеком, но единственное, чем я здесь занимаюсь, — это работа, работа и еще раз работа. — Голос Люси звучит слишком жизнерадостно для бедной, измученной тяжелым трудом девушки. Но надо быть справедливой: ей приходится вливать в себя шампанское в то время, когда я нежусь в теплой постели.

— Так что все-таки случилось? — спрашиваю я, недоумевая, почему этот звонок не мог подождать до рассвета на обоих побережьях.

— Мне так неудобно тебя беспокоить. — Люси глубоко вздыхает. — Это насчет ярмарки домашней выпечки.

Понятно. Благотворительная распродажа, устраиваемая пятым классом. Несомненно, достаточно серьезный повод, чтобы позвонить мне в пять утра. Могу поспорить, что если бы для урегулирования данной проблемы Люси пришлось прервать съемки своего шоу, бюджет которого составляет по меньшей мере миллион долларов, она бы и перед этим не остановилась.

— Дорогая, мне нужна твоя помощь. Дэн пообещал раздобыть что-нибудь для Люси, но это значит, что она придет на ярмарку с покупной выпечкой. Ик!.. Подумают, что я плохая мать. Поэтому у меня два вопроса: что ты будешь печь для Джен и нельзя ли сделать это в двух экземплярах?

Какие еще два экземпляра? Я пока ни о чем даже не думала, едва оправившись после начо [1]которое Джен недавно отнесла в школу на День кухни народов мира. А за неделю до этого был домашний йогурт для Дня молочных продуктов. Как я могла пропустить собрание, на котором Марту Стюарт утвердили в должности нового директора школы? Сегодня Джен наверняка зададут на дом кучу примеров на деление в столбик, не говоря уже о подготовке обзора текущих событий и…

— Кекс, — бодро отвечаю я. — Мы с Джен испечем кекс.

— Я так и думала! — радостно восклицает Люси. — Ведь это твое фирменное блюдо! Кекс Джен можно будет украсить розовой глазурью, а Лили — голубой, так они не будут казаться одинаковыми…

Я издаю стон. Только этого мне не хватало — кулинарных советов с расстояния в три тысячи миль.

— Люси, — говорю я, — занимайся своим шоу, а я позабочусь о кексах. Договорились?

— Прости. — В голосе Люси слышится искреннее раскаяние. — Я не собиралась тебе указывать. Просто мне хочется, чтобы все прошло как надо. А звоню так рано, потому что, когда начнутся съемки, у меня не останется ни одной свободной секунды.

Теперь уже я чувствую угрызения совести и стараюсь сгладить неловкость. И, как обычно, перебарщиваю.

— Послушай, почему бы Лили не прийти к нам сегодня вечером? Они с Джен могли бы вместе испечь кексы и украсить их так, как им захочется.

И не важно, что, когда дети улягутся, я слопаю остатки глазури — и розовой, и голубой. От усталости у меня всегда разыгрывается аппетит. А поскольку Жака рядом нет… В конце концов, совсем не страшно, если на бедрах у одинокой женщины с ребенком появится немного лишнего жирка.

О, как это мило с твоей стороны! — радуется Люси. — Лили будет просто счастлива. Я предупрежу Дэна.

Дэн — настоящий муж года.

— И скажи Дэну, чтобы привел Лили к нам на ужин. Так ему будет проще.

Стоп, пора остановиться, а то в следующую минуту я предложу, Люси отдраить ее ванные комнаты и переспать с ее мужем, чтобы ее отсутствие никому не доставило неудобств. Никому, кроме меня.

— Тебя это не слишком напряжет? — спрашивает Люси.

— Нисколько, — отвечаю я. — Обожаю девичники.

— Кстати, когда я вернусь, нам с тобой тоже нужно будет устроить девичник — только, для нас двоих, — обещает Люси и, понизив голос, почти шепчет в телефонную трубку: — Здесь такое случилось! Ты просто не поверишь. Мне так хочется поскорее тебе обо всем рассказать! Ведь ты единственная, кто меня поймет.

Раздается очередной хлопок, и у Люси случается новый приступ хихиканья. Подруга закрывает трубку рукой, но мне удается услышать, как она говорит кому-то:

— Ну, хватит! Я уже иду.