Уроки обольщения - Бронвин Скотт

Глава 1

Май 1821 года, Лондон

Все началось с двух слов: «Я беременна». Эта фраза резко выдернула Клэр из размышлений о своей нелегкой судьбе и безжалостно погрузила в пучину реальности. Неужели Беатрис действительно призналась, что беременна? Клэр в полном недоумении взирала на подругу, постепенно начиная осознавать смысл ее слов.

Беатрис беременна. Enceinte [1]. У нее будет ребенок.

Ее обескураженный разум переключился на французский. В сложной ситуации все выглядело гораздо лучше, если размышлять и говорить по-французски.

А затем ее бурной волной накрыло настоящее потрясение – беременность подразумевала еще много других событий… Беатрис – одна из ее закадычных подруг детства, с которой они всегда были неразлейвода и от которой у нее никогда не было секретов, эта самая Беатрис завела любовника и не рассказала ей об этом! Не рассказала никому из подруг, о чем свидетельствовали потрясенные лица Эви и Мэй. Побледневшие и взволнованные, они, вероятно, так же как и она, не представляли, что можно сказать в подобной ситуации.

Все это время Беа сидела неподвижно, бледная как смерть, ожидая ответа подруг, в душах которых бушевали эмоции, и терпеливо переводила взгляд с одной на другую. Это было совсем не то, чего Клэр ожидала от прекрасного майского дня. Сегодняшняя встреча в крошечной мансарде лондонского особняка Эви Милхэм должна была стать такой же, как и все их встречи: тайной и полной взаимного сочувствия. Они стали бы жаловаться друг другу на недостаток мужского внимания, а также на недальновидность и ограниченность лондонских кавалеров; съели бы пирог и разошлись по домам, чтобы на следующей неделе встретиться снова и повторить все сначала. Это был утешительный ритуал, которого они придерживались последние три года с момента своего первого выхода в свет, когда их надежды были гораздо оптимистичнее, чем теперь, после безуспешного трехлетнего пребывания на ярмарке невест.

Клэр сделала глубокий вдох. Кто-то должен что-то сказать. Но похоже, даже Мэй со своими всегда готовыми комментариями не могла придумать достойного ответа. Впервые за долгое время Клэр вдруг заметила, как судорожно Беатрис сжала кулачки, так что побелели костяшки пальцев от напряжения в ожидании их вердикта.

Внезапно Клэр все поняла. Беатрис с ужасом ожидала их осуждения, гадая, кто из них первой обрушит на нее свое презрение. Они были не первые, кому она в этом призналась. Беатрис уже сообщила обо всем своей семье и знала, чего ожидать. Она готовилась к худшему. К изгнанию и забвению. И потому все проблемы Клэр меркли перед ужасным положением, в котором оказалась подруга. Она эгоистично погрузилась в собственные заботы, в то время как Беатрис пришлось столкнуться с чем-то гораздо более серьезным.

Беатрис не должна переживать это одна. Она непременно помогла бы ей, если бы знала как. Ей необходимо узнать больше, и при мысли об этом Клэр снова обрела дар речи. Вопросы посыпались один за другим: как, когда и, что важнее всего, кто?

Беатрис судорожно вздохнула и опустила глаза. Эви с молчаливым укором взглянула на Клэр, затем наклонилась и взяла Беатрис за руку:

– Беа, тебе не обязательно нам все рассказывать.

Беа покачала своей темноволосой головой:

– Я все расскажу. Вы имеете право знать. Я стольким вам обязана. И вы примете решение.

Беатрис начала свой рассказ:

– В начале зимы я познакомилась с другом соседа, который приехал к нему погостить. Впрочем, слово «аренда» больше подойдет для описания их взаимоотношений. У него определенно были… причины, по которым он застрял в сельской местности Сассекса вместо того, чтобы проводить время в Лондоне или в другом, более интересном месте. Я не могла не отметить, что он необычайно хорош собой и обладает изысканными манерами, и обратила внимание, какой горячий прием ему оказывает местное дворянство. Все приняли его без лишних расспросов, в том числе и я.

Беатрис машинально расправила складки юбки и после короткой паузы продолжила:

– Зимой за городом так скучно, а он был таким необычным, загадочным. Никто и никогда так не интересовался мной, как он…

Клэр ощутила вину за свое отсутствие. Их семья проводила праздники в Озерном крае [2], и ее не оказалось рядом, чтобы уберечь Беатрис от необдуманного шага. Так же как и Мэй, чья семья осталась в городе, и Эви, уехавшей погостить к сестре. Беатрис осталась совсем одна.

У Клэр был большой опыт, как и у остальных подруг, когда дело касалось интереса со стороны джентльменов. Она была слишком умна и владела несколькими иностранными языками, в то время как большинство молодых людей их круга едва могли освоить один язык. Эви была слишком осторожна, а Мэй была чересчур остра на язык. Кроме того, Мэй обладала талантом подслушивать чужие разговоры. Она всё и обо всех знала, и это делало ее опасной в глазах мужчин.

– Мы подолгу гуляли вдвоем и говорили обо всем на свете: о жизни, о природе, о последних открытиях Королевской академии наук. И он выслушивал мое мнение…

В голосе Беатрис звучала печаль, а взгляд затуманился от воспоминаний. Это удивило Клэр, которая полагала, что подруга возненавидела вероломного любовника. Очевидно, в душе Беатрис переплелись противоречивые чувства – она хотела бы возненавидеть его, но не могла… Клэр была не в состоянии это понять.

– Его внимание оказалось гораздо более соблазнительным, чем я могла себе вообразить, особенно в сочетании с чутким взглядом темно-серых, словно зимняя буря, глаз. Мне тогда казалось, я очень дорога ему. – На губах Беатрис промелькнула едва заметная улыбка. – А самое ужасное, я действительно была убеждена, что это не иллюзия и я действительно нравлюсь ему. И даже теперь, когда моя жизнь катится под уклон, я не могу поверить в то, что он ничего ко мне не испытывал. Невозможно так умело подделать искреннюю глубину чувств. Думаю, я уже никогда не узнаю правды. – Беатрис машинально коснулась своего живота.

Клэр заметила ее движение.

– И какой срок, Беа?

– Восемь недель.

Приличный срок. Значит, ошибки быть не могло.

– А отец? Что он собирается делать? – спросила Мэй, добравшись до сути вопроса. – Ты выйдешь за него?

Беа пожала плечами:

– Вопрос исключительно гипотетический. Возможно, я вышла бы за него, будь он здесь, но только в том случае, если бы наш роман не оказался для него игрой.

Сердце Клэр преисполнилось восторгом при мысли об отваге подруги. Даже нося под сердцем ребенка, Беатрис не вышла бы замуж за мужчину, для которого оказалась бы всего лишь игрушкой. Как и всегда, нравственный компас Беатрис отличался точностью и не давал сбоев. Это было ценное качество, которым до недавнего времени Клэр и сама обладала: оставаться самой собой перед лицом трудностей. Однако за последние три года она утратила его, и ирония заключалась в том, что произошло это из-за попыток защитить саму себя. Ей сложно было сказать, когда пошатнулась ее решимость. Возможно, все началось, когда она отвергла предложение Руфуса Шеридана, решив, что такая уникальная личность, как она, достойна мужчины себе под стать. А возможно, все началось после неприятного случая с Сесилией Нотэм. С тех пор все сильно изменилось. Она уже не знала, кто она и на что способна.