Бездна между нами - Тахира Мафи Страница 10

Потому что в школе с ума сходят из-за ерунды.

– Я смотрю, ты в общественной жизни совсем не участвуешь? – произнес Оушен.

Ему-то что за дело?

– Нет, – ответила я. – Я в общественной жизни не участвую.

– Вот как!

Порой мне хотелось быть с Оушеном помягче; может, я бы и была, только он здорово меня нервировал своим дружелюбием. Оно казалось фальшивым. Выпадали дни, когда Оушен из сил выбивался, заглаживая свою первую ошибку – тот намек, что родители меня вот-вот в гарем продадут. Оушен словно цеплялся за любую возможность доказать: он не какой-нибудь ограниченный обыватель. Как будто я и сама не заметила, насколько расширились его горизонты. Всего две недели назад он считал, что я после уроков сижу взаперти, а сейчас удивляется, как это я не прыгаю в группе поддержки. Было что-то неестественное, что-то подозрительное и в столь быстрой смене мнения, и в суетливости, с какой Оушен это свое новое мнение демонстрировал.

Я вырезала кошачье сердце, собрала рюкзак. Хватит с меня на сегодня.

К танцевальной студии я подошла рановато. Толкнула дверь – заперто. Ключ был у Навида, а Навид еще не освободился после уроков. Я села на пол. Ничего, подожду.

Что баскетбольный сезон со следующего месяца начинается, я знала. Не могла не знать – от постеров в глазах рябило. Почему же сейчас в спортзале такой шум? В честь чего такие вопли? Свист? Скрип кроссовок по полу? Что там происходит? Я никогда не интересовалась спортом. Громоподобный топот из спортзала только раздражал меня. От него и стены не спасали.

Когда наконец явился Навид и мы пятеро оказались в студии, то просто включили музыку на максимум. От грохота баскетбольных мячей стены вибрировали. Я сосредоточилась на брейке. В паре с Джакоби и под его руководством я оттачивала футворк.

Базовые шесть шагов я давно освоила. Термин без подтекста; это действительно шесть шагов, движений, выполняемых на полу: опираешься на руки, двигаешь ногами – описываешь нечто вроде круга. Шесть шагов обычно предваряют набор силовых элементов, или пауэрмув, у которых очень много общего с акробатикой. Все, наверно, видели тренировки на снаряде под названием «конь»? Так вот, пауэрмув на порядок эффектнее. Вообще брейк сильно похож на капоэйру – афробразильское боевое искусство. В капоэйре широко используются махи ногами и вращения, а пинок вражеской задницы выглядит одновременно устрашающим и элегантным.

Короче, брейк – разновидность капоэйры.

Джакоби мне показывал, как украсить шесть шагов. Была такая команда би-боев – «Крейзи коммандос»; вот они и разработали особые элементы в футворке. Дополнительная нагрузка на ноги, зато смотрится интереснее. Я занималась усердно, освоила стойку с опорой на обе руки и старалась выполнить тот же элемент с опорой лишь на одну руку. Джакоби за мной наблюдал, видел мои усилия, мои падения. Наконец, у меня получилось. Джакоби даже в ладоши захлопал.

Засиял весь.

Выдал: «Молодчина!»

Я, вымотанная, распласталась на полу, точно медуза. Сил хватило только на улыбку.

На самом деле элемент тоже из категории базовых. Детских. Но я собой гордилась.

Джакоби помог мне подняться, стиснул мое плечо.

– Здорово поработала. Правда-правда.

Я ему улыбнулась.

Затем стала искать взглядом бутылку с водой – а нашла Оушена.

Он стоял в дверях. Не в студии и не в коридоре, а как раз на границе. Прислонился к притолоке, спортивная сумка на ремне сместилась на грудь. Оушен помахал мне рукой.

Сконфуженная, я оглянулась. Может, он машет вовсе и не мне. Тогда он рассмеялся. Делать нечего – пришлось идти к нему. Оказалось, кто-то нарочно открыл дверь и припер стулом, чтобы она не закрывалась и свежий воздух поступал, а то в студии порой дышать нечем.

Другое дело, что до сих пор наша распахнутая дверь не привлекала посторонних.

– Привет, – сказала я. – Какими судьбами?

Оушен тряхнул головой. Мне показалось, он удивлен еще больше меня.

– Шел мимо, услышал музыку. Думаю: что такое?

Я приподняла бровь.

– Значит, просто шел? Мимо?

– Ну да. – Он улыбнулся. – Тут же рядом спортзал. Я там занимаюсь. Много. Но мне и не снилось, что я тебя увижу. Музыка прямо грохочет.

– Угу.

– Я решил, лучше поздороваться, чем молча стоять. А то получалось, будто я подсматриваю.

– Правильное решение. – Я хмурилась. Не верила Оушену. – То есть ты не насчет лабораторки?

Оушен отрицательно качнул головой. Под моим пристальным взглядом судорожно перевел дыхание и выдал:

– Получается, ты меня не разыгрывала. Насчет брейк-данса.

Я усмехнулась. Оушену достался еще один скептический взгляд.

– А ты думал, я врать буду? О таких вещах?

– Н-нет… – Оушен вдруг стал мямлить. – Я просто… не знаю… Я не думал… В смысле…

– Ну-ну.

– Это твои друзья, да? – Оушен ловко сменил тему.

Уставился на Джакоби. Тот, в свою очередь, телепатировал мне: «Что еще за тип? Чего ему надо?»

– Ага, друзья, – ответила я.

– Здорово.

– Конечно. Слушай, мне пора заниматься.

Оушен кивнул. Расправил плечи.

– Мне тоже.

Мы попрощались. Наши «до встречи» прозвучали на редкость неуклюже. Как только Оушен исчез за поворотом коридора, я закрыла дверь.

Остальные ребята не видели, как я разговаривала с Оушеном. А Джакоби не преминул спросить, что за парень и зачем он приходил. Я ответила: ничего особенного, партнер по биологии, уточнял задание. Сама не поняла, почему не сказала правду.

Просто все мои чувства смешались.

Между тем жизнь в новом городе обретала устойчивый ритм.

Страх остаться в изоляции постепенно таял. Я никого не шокировала, нет. Меня воспринимали как нечто неприятное, но не новое – хочешь не хочешь, а терпи. Правда, некоторые с явным удовольствием бросали мне вслед слово «Талибан»; правда, периодически я получала анонимное письмо с приказом убираться восвояси; правда и то, что отдельные ученики по поводу и без толкали речь: мол, такие, с полотенцами на головах, недостойны жить в этой стране. Во всех случаях я старалась не раздражаться. Убеждала себя: не беда, привыкну. Где-то я вычитала, что человек ко всему привыкает.

К счастью, были занятия брейк-дансом, они здорово отвлекали.

Мне все нравилось: музыка, движения, сама история брейк-данса. Началась она в семидесятых годах в нью-йоркском районе Южный Бронкс. Постепенно брейк-данс распространился до самого Лос-Анджелеса. В чем-то он копирует хип-хоп, но вообще-то является хип-хопом продвинутым, усовершенствованным. А самое интересное – брейк-данс в первое время использовался как альтернатива дракам. Группировки воевали за контроль над городскими территориями, но не колотили друг друга и не использовали поножовщину – они шли команда на команду – и танцевали. Поэтому и до сих пор соревнования по брейк-дансу называют баттлами. В команде каждый должен выступить с собственной программой.