Любовь, граничащая с безумием - Оксана Ильина Страница 10

Воспоминания настолько захлестнули девушку, что рассказывая она задыхалась, слезы градом катились по грязным щекам. Мишель выслушал ее не шелохнувшись, лицо парня не отражало никаких эмоций. А в глазах бушевал все тоже холод и недоверие. Конечно, он не поверил ей! И разве могло бы быть иначе?

- Ложь, за которую ты поплатишься жизнью! - выдал граф ледяным голосом, от которого по коже Кэт побежали мурашки.

- Я знала, что это бессмысленно,- всхлипнула девушка обреченно, - Таким как я, никто не врет! Но есть и другие девушки! Поговорите с ним! Осмотрите их изуродованные тела! Посмотрим тогда, что вы скажите!

Мишель разжал пальцы, и услышав, как они захрустели, Кэтрин рухнула на пол, больно ударившись головой. В глазах раздвоилась лампа стоявшая неподалеку, и свет от нее резко замигал по темнице. Еще не придя в себя услышала, как с грохотом закрылась тяжелая дверь. Ушел, девушка вздохнула с облегчением. Но радоваться было нечему, вряд ли передышка будет долгой. А признание Кэт, явно пуще разгневает старую графиню. Считанные часы остались до ее смерти. Чувствовала, что конец не будет легким. И несмотря на жуткую боль терзавшую тело, она ощутила страстное желание жить. Нет, даже не жить, а обрести покой будучи свободной. До отчаяния захотела снова увидеть звездное небо, без сомнения на улице ночь. Прикрыв глаза словно наяву ощутила, как наполняет легкие прохладным, свежим воздухом. И жалобно застонала, обреченная на гибель в затхлой темнице. Но почему? Ведь можно попытаться... Да и что теперь может ее страшить...

Дотянулась дрожащей рукой до ткани и поднявшись на колени укуталась в нее. Единственная надежда была на то, что в спешке, граф не запер дверь. Господи, как же она надеялась на чудо. Поднялась, опираясь о скользкую стену поросшую плесенью. Выпрямилась, остро чувствуя, как кожа на спине натягивается, раскрывая глубокие раны. Но охваченная сумасшедшей надеждой девушка не почувствовала сильной боли.

Добралась до двери и толкнула, та со свистящим скрипом стала медленно открываться. Сердце в предвкушении свободы до боли ударило по ребрам. И унимая жуткий озноб, Кэтрин поплелась к выходу. Она не знала наверняка, как выбраться из жуткого подвала, лишь смутно помнила путь, которым Клейм ее сюда вела. Опираясь о стену девушка двигалась прямо, надеясь, что когда-нибудь эта темнота закончиться. И кажется Господь все же сжалился над ней. В конце бесконечного коридора Кэтрин увидела свет луны исходящий из окна у потолка, и там неподалеку дверь. Ускорившись, девушка бросилась к выходу, надеясь, что он выведет ее на улицу. И снова удача, поднявшись по обшарпанной лестнице, Кэт вышла во двор, где не так давно ее истязали. Полумесяц ярко освещал улицу, которая словно в сказке была покрыта сверкающим инеем. Осень во всю распустила свои крылья, и землю окутали первые заморозки.

Осмотревшись по сторонам Кэтрин выбрала путь по которому сможет сбежать незамеченной. Выходить через главные ворота было бы безумием, да и наверняка они заперты. Но она знала из своих редких прогулок, что за конюшней загон уходит далеко в поле, а за ним лес и возможно там сейчас нет сторожа.

Видимо ночь была глубокой потому что пробираясь к конюшне Кэт не встретила ни единой живой душу. Обходя загон с жеребцами, девушка мысленно шептала - "Только бы не заржали, только бы не заржали". И благородные животные словно почувствовав страх и отчаянье девушки, проводили ее лишь тихим фырканьем. Выдохнув, Кэтрин из последних сил рванул к другому краю загона, придерживая руками ткань развевающуюся на ветру.

Сердце бешено колотилось в груди, еще немного и свобода... Пусть ненадолго, пусть даже на миг. Но она умрет свободной...

Липкие волосы льнули к лицу застилая глаза, но Кэтрин не обращала на них внимания, видя в лунном свете очертания леса в котором хотела укрыться. Еще немного, еще чуть-чуть, и она скроется в вечнозеленой гуще. Но чем меньше становилось расстояние, тем быстрее силы покидали девушку. Голод, и потеря крови давали о себе знать, делая ватными ноги. Большого труда ей стоило перелезть через высокое, деревянное ограждение, а на той стороне и вовсе рухнула на промерзшую землю.

Немного отдышавшись Кэтрин поднялась, казалось до леса можно дотянуться рукой. На бег не осталось сил, и девушка плелась с трудом перебирая ногами. Вымотанная она не сразу заметила, что первые кривые ветки клена цепляют ее за волосы, и единственную одежду. Шаг за шагом становилось темней, огромные сосны все гуще смыкались у неба. Обессилев Кэтрин почувствовала ночной холод, и сильнее укуталась в тонкую ткань, которая пропитавшись кровью и потом вовсе не горела.

Она ступала, чувствуя, как под босыми ступнями трещат ветки и шишки. И с каждым шагом сил оставалось все меньше и меньше. И наконец, когда ноги отказались подчиняться, девушка рухнула на мягкую землю. Подняла усталый взор к небесам, и улыбнулась луне пробивающейся сквозь густые ветки. "Ну что ж прощай золотая"- мысленно произнесла она, нисколько не сожалея, что именно здесь наступит ее конец. Даже если не от бессилия, то замерзнет к утру наверняка. Ничего, вряд ли почувствует боль, разум мутнел и уносил сознание в даль. В последний раз взглянула на небо, и безмятежно прикрыла глаза…

Эдит стояла у камина, совершенно не чувствуя его тепла. Она заставляла слугу снова и снова подкидывать дрова, но устав от его мигания перед глазами, отругала и прогнала. Костлявая рука дамы, коснулась массивного ожерелья на шеи, и женщина тяжело вздохнув, прикрыла глаза. Как же она любила, когда ее прекрасная дочь одевала эти рубины, они так шли к алым губам Габриэлы. А теперь графиня носила их в память о дочери, прекрасно зная, что с ее бледной кожей, ожерелье смотрится вульгарно. Столько лет прошло, а она также тоскует по своей девочке, и вряд ли тоска пройдет пока Эдит жива. А теперь и ее мальчик... Дитя, которому ее дочь даровала жизнь, ценою своей. Она поклялась защищать и оберегать внуков, но не сдержала слово данное Габриэле на смертном одре. Эта тварь, грязная девка, графиня скукожилась чувствуя непреодолимую ненависть, отняла ее горячо любимого внука.

Только старая дама опустилась в мягкое кресло, как услышала шум доносившийся из-за двери. Выглянула и увидела прислугу табуном устремившуюся вниз. Схватив черный халат, графиня последовала за ними, не понимая почему, так поздно никто не спит.

Мишель терпеливо ждал, облокотившись о стену. Он велел Эйбуту собрать в холле всех служанок. Тот удивился столь позднему приказу, но возрождать не посмел. Теперь граф наблюдал, как растрепанные девушки в одних ночнушках спешат выстроиться перед ним.

Когда дворецкий сообщил, что все в сборе, Мишель обвел присутствующих тяжелым взглядом. И боковым зрением заметил на лестнице черное пятно. Обернулся и увидел бабушку, медленно спускающуюся вниз. На ее сморщенном лице отражалась тревога и недоумение. И он понял, что она собирается вмешаться.

- Дражайшая графиня, прошу вас удалиться в свои покои,- произнес Мишель, голосом не терпящим возражений. Он прежде не позволял себе грубость в отношении бабушки, но теперь ситуация вышла из-под контроля. Пожилая дама замерла, будто решая, что ей делать, но встретив злой взгляд внука, развернулась и затрусила прочь, не скрывая глубокой обиды.