Настоящая жена - Кэрол Маринелли Страница 10

— Потому что все другие обязательно сделают какую-нибудь глупость. Например, влюбятся и вообразят, что наш брак навечно. Тогда как ты сама заявила мне, что не веришь в любовь. Значит, вероятность этого события ничтожно мала. Ну ладно, подумай об этом, — сказал он и встал с кровати.

Самое интересное, его предложение взволновало Лили куда больше, чем она думала. Принимая душ, она поняла одну вещь, а именно: ей не нужны его деньги. Если он поможет погасить кредит и дом останется у матери, она будет ему благодарна. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что целых двенадцать месяцев он будет принадлежать ей.

Мужчина женских грез.

Разве может она от него отказаться?

— Все хорошо?

Хантер взглянул на Лили, дождался кивка и перевел взгляд на дорогу. Как-то само вышло, что она чувствовала себя много лучше, чем за весь последний месяц. Напряжение, накопившееся в ней, чудесным образом исчезло. Осталась только небольшая нервозность, но это легко объяснялось присутствием сидящего рядом мужчины.

Лили провела немыслимое количество времени, приводя себя в порядок, но зато теперь чувствовала себя уверенно. На ней была юбка цвета хаки с молнией впереди и белая хлопковая блузка, завязывающаяся узлом на талии, — вздумай Хантер пригласить ее по дороге в какой-нибудь ресторан, она не будет чувствовать себя замухрышкой.

Они выехали из города. Мощная машина пожирала милю за милей, а Лили украдкой бросала взгляд на Хантера. Он переоделся. Сейчас он был облачен в черные джинсы и черную рубашку. Глаза скрыты солнцезащитными очками, хотя это было излишне — Лили еще никогда не встречала человека с такими непроницаемыми глазами. Он выглядел как дьявол — мужчина, от которого мамы советуют своим дочкам держаться подальше, что, впрочем, только подогревает их любопытство.

— До этой минуты я и не подозревал, насколько мне нужна разрядка, — нарушил молчание Хантер. — Даже и не вспомню, когда в последний раз отдыхал без компьютера и телефона.

Они нарочно оставили свои телефоны, и это воспринималось обоими как безрассудство: и она, и тем более Хантер чувствовали себя без телефона как без рук.

— У меня такое ощущение, словно я только что прогуляла уроки.

— Ты прогуливала уроки? Никогда бы не подумал. Ты выглядишь такой пай-девочкой.

Ну, не такая уж и пай-девочка, раз легла с тобой в постель после нескольких минут знакомства, подумала Лили, однако вслух произнесла:

— Однажды такое было. Мы с друзьями пошли в кино, но убей меня, не вспомню, о чем был фильм. Я все переживала, что об этом станет известно и учителя сообщат родителям. Я просто холодела от страха, представляя себе, что скажет мама. Нет, это совсем не похоже на то, что я испытываю сейчас, — подумав, сказала она. — А ты прогуливал уроки?

— Постоянно.

— И не боялся?

— Нисколько.

— И тебя не отчислили за столь «примерное» поведение?

— Как бы они отчислили самого способного ученика, гордость школы и победителя многочисленных олимпиад? Это бы подпортило репутацию школы. Я продолжал прогуливать, но на моей успеваемости это никак не сказывалось. Я заявлял учителям, что если у них будет какой-нибудь действительно интересный материал, который я не знаю, а не пересказ учебника, то буду посещать их уроки, в противном случае — извините! — Он вдруг весело и заразительно рассмеялся.

Лили с удивлением поняла, что она впервые слышит его смех и он ей нравится.

— Слушая тебя, кажется, что это так легко, — заметила она.

Его смех резко оборвался.

— Поверь мне, — сказал он таким тоном, что у нее поползи мурашки по спине, — это было нелегко. — Он нахмурился и замолк.

Лили сразу почувствовала, как изменилась атмосфера. Близость, возникшая было между ними, исчезла без следа. Может, он снова вспомнил родителей?

— Ты еще скучаешь по ним? — негромко спросила она.

— По ним?

— Ну, по своим родителям, — неловко сказала Лили.

— При чем здесь мои родители? — Он удивленно поднял брови. — Родителей не выбирают.

Лицо Хантера омрачилось, словно по нему пробежала туча. Костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели.

Некоторое время они ехали в молчании, и Лили мучительно думала, как разорвать неловкую паузу.

— У моего отца был рассеянный склероз, — неожиданно заговорил Хантер. — Как только ему поставили диагноз, он впал в отчаяние и потерял интерес ко всему. Ладно, такое бывает — бороться дано не каждому, но он настолько увяз в собственных переживаниях, что перестал замечать других. Он превратил жизнь моей матери в ад. Мне до сих пор слышится требовательный стук трости по полу в их спальне, когда ему что-то было нужно — а нужно ему было почти всегда, — и торопливые шаги матери. Не понимаю, как она выносила все это.

— Может, она...

— Любила его? Разве мы не установили, что такого понятия, как любовь, не существует? Мужчины выдумали это слово для женщин. «Я люблю тебя» — это говорится, когда мужчина хочет женского тела. Обычная сделка. — Он пожал плечами. — Как бы то ни было, я спросил ее, почему она не ушла от отца, когда он стал совсем невыносим. Она сказала, что у них замечательный дом, дети, которыми она гордится, и напомнила, что отец богат — во время болезни он не оставил работу и продолжал следить за строительством крупных объектов недвижимости. Она также добавила, что если уйдет от него, он не сможет работать и вполне вероятно разорится, поэтому ее долг — остаться с ним. — Он разразился неприятным смехом. — А я бы с удовольствием жил в какой-нибудь халупе, но подальше от того кошмара.

— Понятно, — сказала Лили, не зная, что ответить на это неожиданное признание.

— Вряд ли. — Хантер посмотрел на нее и ослепительно улыбнулся.

И Лили поняла, что отдала ему частичку своего сердца.

Город уже был позади. Они ехали по извилистой дороге под зеленой аркой, образованной ветвями и листвой растущих вдоль деревьев. Чем ближе они подъезжали к дому, тем взволнованнее билось ее сердце. Когда Хантер свернул на широкую подъездную дорожку, ведущую к дому, Лили посмотрела на него, с радостью отметив, что его обычно высокомерное выражение лица смягчилось.

— Красиво, правда? — негромко сказала она. — Когда я сюда приезжаю, мне всегда кажется, что с каждым разом здесь становится все красивее и красивее.

Хантер остановился, заглушил двигатель и выбрался из машины. Снял очки, осмотрелся, отметив и белый дом с колоннами в окружении многовековых деревьев, и сверкающий на солнце снег горных вершин позади.

— Понятно, почему ты так переживала из-за дома. Здесь и вправду красиво, а я не отношу себя к чувствительным и восторженным особам. Я вообще редко выбираюсь на природу. Моя стихия — город.