Отпуск с осложнениями - Лина Манило Страница 10

– Да всё с тобой в порядке, – психую, выкручивая руль, сворачиваю в нужном направлении. – Просто он у тебя козёл, а ты терпишь, а потом несёшься ко мне душу изливать. Или разводись, или не морочь мне яйца.

Я действительно устал от её личной жизни. Устал по кругу давать одни и те же советы, предлагать варианты и решения, потому что всё это оказывается в итоге выстрелами в молоко – Арина раз за разом прыгает на одних и тех же граблях. Наверное, ей это нравится – бесконечный бег по кругу и адреналин по венам. У некоторых женщин мазохизм точно в крови, в ДНК вшит, раз готовы терпеть всяких гондонов рядом.

– Ладно, всё, – Арина взмахивает рукой. – Вот вернусь в город, соберу вещи и на развод подам.

– Ага, конечно. В какой раз ты это говоришь? В миллионный?

– Вадим, на этот раз точно, – убеждает, скорее всего, саму себя. – Надоело его фокусы терпеть.

– Вот и не терпи.

– Ты злой, Вадик.

– А чего ты от меня хотела? Я не гожусь на роль подружки, которой постоянно на мужа жалуются. Я твой старший брат, я привык защищать тебя от всяких идиотов. Когда слышу, что ты снова несчастная, бешусь до белых пятен перед глазами. Понимаешь?

Арина молчит, обиженно сопя, а я протягиваю руку и глажу её по волосам, как в детстве.

– Если нужно будет кастрировать твоего кобеля, только свистни.

Арина смеётся, хлопая меня по плечу, и дальше мы едем, разговаривая о более приятных вещах: родителях, общих друзьях, работе.

– Кстати, Маша замуж выходит, – замечает Арина, поправляя макияж, но я чувствую, что ждёт от меня какой-то реакции.

– Совет да любовь, – пожимаю плечами. – Что ещё я могу на это сказать?

– И что, ничего не ёкает? – хитро щурится, глядя на меня, но я действительно не знаю, что ей на это сказать.

– А должно? – удивляюсь, потому что на самом деле всё давно перегорело. Остались лишь воспоминания, во многом приятные, и больше ничего. – Она любит своего будущего мужа, я надеюсь, вот пусть и будет счастлива.

– Не знаю. Мне кажется, она ещё что-то чувствует к тебе.

Ненавижу привычку сестры влезать под кожу.

– Пусть чувствует, я ей не мешаю.

– А ты? Ты чувствуешь?

Да что за сеанс бесплатного психоанализа?

– Отстань, а? Вот настырная. Не нужна мне Маша и свадьба её тем более.

Арина молчит, а я снижаю скорость, когда въезжаем на грунтовую дорогу. Ещё минут пять и будем на месте.

Мы с Машей расстались больше года назад без взаимных обвинений и скандалов. Она хотела замуж, я жениться не хотел – вот и вся история. Наверное, я никогда её не любил, а она… судя по тому, как быстро нашла себе другого, тоже. Пару раз мы виделись за это время, когда бывшая приводила своего кота на осмотр в мою клинику, но говорить как-то и не о чем было. На том и разошлись целиком и полностью.

– Я пошлю ей букет цветов, – говорю, а Арина кивает.

– Вот и ладно, она мне никогда не нравилась, – расплывается в улыбке сестра и ёрзает на месте.

Я же глушу мотор рядом с высокими воротами дома Арины. Входить туда мне вовсе не хочется, потому что не имею никакого желания видеться с зятем. Ещё сорвусь и правда, кастрирую его, как шелудивого кота.

– Спасибо, Вадим, дальше я сама, – заявляет Арина и решительно толкает дверцу автомобиля.

– Может быть, всё-таки помочь? Или хочешь, сразу к родителям отвезу?

– Нет, – качает головой. – Я должна посмотреть в глаза этому кобелю, тебе там делать нечего. А потом на развод подам. Решилась.

И, развернувшись на каблуках, стремительно уходит к своему дому. Я сижу, смотрю ей вслед и точно знаю, что ни на какой развод Арина не подаст. Просто потому, что наивная и снова поверит, что муж исправится. Только чёрная собака не побелеет, как ни пытайся.

А ещё я думаю о том, что если и женюсь когда-нибудь, так только на той, которой не захочется изменять в принципе. Жаль, пока я не слишком склонен к моногамии.

Прошло три дня с момента похода в пиццерию, а Вадима и след простыл. Мы не сталкивались с ним на улице, я не видела его на пляже, а также Рагнар и прочая живность не прятались в его дворе. Вот был человек и нет его, будто померещился.

И это хорошо. Наверное. Во всяком случае, у него, как видится, весьма насыщенная личная жизнь, да и я не особенно стремлюсь становиться центром чьего-то мироздания.

Я размышляю о всякой ерунде, сидя на шезлонге, а кто-то протягивает мне бокал с ярко-голубым коктейлем. Он отчётливо пахнет кокосом и тропическими фруктами, а цвет настолько ядрёный, что в глазах рябит. Делаю маленький глоток и морщусь от приторной сладости сока и обжигающей крепости рома. Фу, гадость какая.

Вокруг гомонят люди, плещутся в море, кто-то играет на гитаре, а некоторые устраивают танцы – порой весьма откровенные. Замечательно, просто замечательно – обожаю пляжные вечеринки.

– Ух, Катрин, какие мы молодцы всё-таки, что пришли сюда.

Юлька плюхается на соседний со мной шезлонг и потягивается, как сытая кошка. Я улыбаюсь и медленно пью приторный коктейль, глядя на творящееся кругом радостное безумие.

Вечеринки на пляже – лучшее развлечение, которое можно придумать здесь. Не помню ни единого лета, чтобы их не устраивали. Когда были детьми, мы страстно мечтали на них попасть, но здесь всегда действовало одно нерушимое правило: несовершеннолетним ход закрыт. Слишком уж свободная атмосфера царит, слишком многое себе можно позволить, чтобы ещё беспокоиться о неокрепшей детской психике отдыхающих.

– Такое нельзя пропускать, – замечаю и смеюсь, глядя, как Павлуша – деревенский секс-символ – кручёной рыбкой ныряет в море под оглушительный визг каких-то девиц.

К нам бежит Серёжа – Юлькина любовь всей жизни, – и, подхватив мою подругу на руки, тащит к морю. Она хохочет и брыкается, пытается вырваться, умоляет не щекотать её, но Серёжа знает дело туго – от него не уйдёшь. Впрочем, и Юлька сопротивляется лишь для вида – я-то знаю, насколько она счастлива сейчас.

Я рада знакомым лицам вокруг, рада атмосфере вечного праздника, а бьющая по ушам энергичная музыка, доносящаяся из колонок, делает меня ещё счастливее. Если я что-то и люблю в этой жизни больше своей работы, родителей и бабули, так это танцевать. Обожаю чувствовать ритм каждой клеткой тела, пропускать его через кровоток, отдавая всю себя во власть сладостной вибрации. Танец – он же, как секс, только проблем меньше. Сплошное счастье.

Качаю головой в такт мелодии, допиваю несчастный коктейль, а он с последним глотком даже вкусным кажется. Немного алкоголя в крови дарит тепло и лишает остатков сомнений.

Я хочу танцевать.

Поднимаюсь на ноги, хватаю за руку Костика – лучшего друга детства, а он смеётся, когда тащу его в толпу танцующих.