Любовь в объективе - Светлана Штауб Страница 10

Я хочу ответить. Хочу сказать, что он сам позвонил, а теперь делает вид, будто это я навязываюсь. Хочу, но не успеваю. Звонок завершается раньше, чем я открываю рот.

– Ты… – произношу я прежде, чем понимаю, что абонент уже не на связи. – Вот ведь! – вырывается у меня. Я откладываю телефон, чудом сдерживаясь, чтобы не швырнуть его об стену.

Только откладываю телефон, как тут же раздаётся звонок. Номер неизвестен. Отвечаю.

– Алло, красотка, ты куда пропала? Еле, блин, отрыла твой номер, – слышу, как на той стороне что-то лопается. Долго думать не приходится – это жвачка.

– Карина? – удивлённо спрашиваю я.

– Карина-Карина, – доносится в ответ. – Ты, вроде, обещала дождаться. А сама сбежала. Что за манеры у тебя такие отвратительные?

– Прости, – всерьёз извиняюсь я. Мне и правда стыдно. – Просто столкнулась с тем, с кем совсем не хотелось сталкиваться.

– Это с кем же?

– С тем, кого ты назвала красавчиком.

Она думает.

– А-аа, – наконец доносится с той стороны. – Ну да, ну да, – внезапно соглашается Карина, – тот ещё мудак. Снёс меня дверью и даже не извинился. Ты представляешь? Он ещё и наехал на меня после этого? Типа это я сама встала и перегородила ему дорогу.

Я улыбаюсь. Умеет же эта дама поднять настроение.

– А я тебе говорила.

– Говорила-говорила, – соглашается та, после чего снова слышится хлопок.

– Будешь много жевать, посадишь желудок, – информирую я девушку.

– Да пофиг, – говорит она.

– Ну так и зачем ты позвонила?

– А ты что, не рада слышать меня? Я уже говорила, что у тебя хреновые манеры?

Её слова снова вызывают у меня улыбку.

– Говорила.

– Короче, я позвонила, чтобы сказать, что меня приняли на второстепенную роль. Какую-то служанку играть буду. Сказали, что основные пробы проходить не надо. Сегодня была в офисе студии, подписывала контракт.

– Правда?! – не знаю почему, но я рада ща неё. Даже больше, чем за себя. Конечно… мне-то придётся иметь дело с настоящим мудаком, если меня вообще одобрят на роль. Вспоминая, что я, вроде как, радуюсь за девушку, а не жалею себя, я говорю: – Очень рада за тебя.

Я правда рада за неё. Моя интонация не даст соврать.

– Спасибо, красотка. У тебя-то как дела? Есть какие-то новости?

– Да так… – неуверенно отвечаю я.

– Что значит: да так? Выше нос! Отказалась от роли и отказалась. Найдёшь лучше. И вообще, правильно сделала. С таким засранцем я бы тоже не выдержала. – Провисает небольшая паузу. – Или выдержала… Мне так-то всё равно.

Уголок губы непроизвольно ползёт вверх. Я решаю рассказать, как всё на самом деле.

– Да, я отказалась, – нерешительно говорю я. Мне стыдно говорить, что я сделала после этого. – Но потом… потом я, вроде как, согласилась.

– Это как?

– Этот засранец узнал мой номер и позвонил мне.

– Да ты что? Страшное дело. А если он узнает, где ты живёшь? Вдруг маньяк какой?

– Брось, – отмахиваюсь я. – Пускай приходит. Встречу его шваброй и грязными тряпками.

Карина заливается смехом. Спустя время, насмеявшись, она, тяжело дыша, произносит.

– Ох, ну и уморила ты меня красотка.

– В общем, прошло три дня, я уже думала сама идти в студию, но потом он сам позвонил. Позвонил и сказал, что решит все проблемы. Что меня возьмут на роль.

– А ты что?

– Ну… я согласилась.

– Прям так и согласилась?

– Ну-у… сначала мы обменялись «любезностями», и уже после этого согласилась.

– Да?! – снова восклицает подруга.

Я удивляюсь такой реакции.

– Ну да, – изогнув бровь, говорю я.

– Ну и правильно сделала. Молодец.

– Ты же только что говорила, что я правильно сделала, что не согласилась.

Снова лопается пузырь. Так громко, что приходится отодвинуть телефон от уха. Я закрываю глаза из-за раздражения. Пытаюсь успокоиться.

– …потому что поддержать тебя хотела, – слышу конец фразы. – Просто привыкла поддерживать.

– Да уж… похоже, если меня одобрят, поддержка мне не помешает.

– Ну а я о чём говорю! – восклицает Карина. – Ладно, давай красотка, не скучай. Если что, звони. Ещё увидимся.

– Конечно, – тихо говорю я и тут же слышу, как в трубке что-то чмокает. Только чуть погодя я понимаю, что это был поцелуй.

Я мотаю головой. Точно ненормальная.

Кристоф.

Финальные пробы – это нечто. Никогда не видел, чтобы для простых проб выстраивали целые декорации. Огромная куча народу, несколько павильонов, куда операторов и прочего персонала. Все суетятся, что-то обсуждают, разбившись на группы.

Майк, стоящий рядом, тыкает пальцем в разные павильоны и поясняет:

– Вон в том пробуются на второстепенные роли.

Ещё есть павильоны с кучей народу. Это для массовки. Никогда не видел, чтобы устраивали пробы для массовки. Нет, вру. Видел, но не в таких масштабах.

– А вон и наш главный герой, – показывает Майк.

Я присматриваюсь. Какой-то бородатый низенький, пухлый очкарик. У него такая огромная борода. Грёбаные волосы перекрывают чуть ли не всю грудь. На голове кепка восьмиклинка. Как у бандитов из одного английского сериала. Как он там… Точно! Острые козырьки. Хренов козырёк, блин. Типичный писатель, короче.

Этот любитель строчить важно осматривает каждое действие каждого актёра массовки. Там сейчас что-то типа суеты на рыночной площади. Писака подходит к одному из актёров и что-то объясняет ему. Тот кивает в ответ и пытается исправиться. Писатель мотает головой, глядя на помощника и помощника режиссёра, участвующего в постановке.

– А вон того хрена я знаю, – указываю на помощника писаки. – Видел его на пробах стервы.

– Стервы? – Майк непонимающе смотрит на меня.

– Ну та, за которую я просил узнать.

Он задирает подбородок.

– Понял. – Мы проходим дальше. – Короче, Крис, тебя хоть и одобрили. Ты, вроде как, главная звезда здесь, но всё равно, прошу тебя, не облажайся. Этот писатель… он придирчивый. Тебя запросто могут убрать с роли, если что-то сделаешь не так.

– Да уже понял, – недовольно хмыкаю я. – Видел только что, как он забраковал актёра массовки.

– Вот и я о том же! А это всего лишь актёр массовки, Крис!

– Похер, – говорю я. – И не с таким справлялись.