Повелитель душ - Луанн Райс Страница 10

Адвокатов все привыкли считать бессердечными и толстокожими людьми, которых совершенно не волнуют жертвы и их семьи, потому что они озабочены лишь тем, чтобы выгородить своего клиента и одержать очередную победу. Джон был сыном судьи. Он вырос в зале судебных заседаний, сидя в последнем ряду и наблюдая за теми, кто находился на скамье подсудимых. Он узнал, сколько тайн и трагедий скрывается за закрытыми дверями вполне благопристойных домов их города. Отец научил его понимать психологию людей, преступивших закон, и даже относиться с сочувствием к их запутанным, неправильным жизням. Джон узнал, что справедливость куда более сложное понятие, чем людям хотелось бы думать.

– Это здесь, – сказал он таксисту, когда они подъехали к дому. Джон посмотрел в окно машины на свой большой белый дом, каменные стены и высокие старые деревья. Любимый сахарный клен Терезы стал ярко-красным за эту холодную ночь. На мысе, на расстоянии четверти мили, белел маяк, освещенный слабыми лучами осеннего солнца. По дороге мимо дома медленно проехала патрульная машина.

«Мы четыре мушкетера», – всплыло вдруг в его голове.

Внезапно нахлынувшие воспоминания о школьных товарищах, которые так же, как и он, остались все в родном городе, чрезвычайно взволновали его.

Он, Джон О'Рурк, сын судьи, стал адвокатом. Билли Мэннинг, сын полицейского, теперь тоже работает в полиции. А Баркли Дженкинс, отец которого был последним в их городе смотрителем, зажигавшим маяк, держит сейчас небольшую гостиницу и, помимо этого, следит за работой автоматического маяка.

Четвертым мушкетером была Тереза. С тех пор, как они начали встречаться на втором курсе, Джон понял, что не может жить без нее. Билли и Баркли иногда сбегали от своих подружек, чтобы провести где-нибудь время без них, но Джон никогда не расставался с Терезой, боясь выпустить ее из своего поля зрения. Друзья подсмеивались над ним, но он был слишком влюблен, чтобы обращать на это внимание. Возможно, он уже тогда чувствовал, что Тереза слишком красива, чтобы быть рядом с ним всю жизнь.

Джон торопливо вытащил бумажник и расплатился с таксистом.

Его взгляд упал на разбитое окно. В раме торчали острые осколки. Джон подумал, что нужно до возвращения детей из школы вызвать мастера, чтобы заменить стекло.

Поднявшись по ступенькам к входной двери, он увидел через окно, что рюкзак Мэгги валяется на полу в прихожей. Неужели она ушла в школу без рюкзака? Джон с досадой подумал о том, что новая няня ни на что не годится. Он взялся за дверную ручку и непроизвольно оглянулся на дорогу, туда, где, когда он уезжал, стоял синий автомобиль Кейт.

Машины там уже не было. Дверь оказалась не заперта. Сердце Джона учащенно забилось. Оказавшись в прихожей, он вдруг вспомнил, как дважды входил сюда с новорожденным ребенком на руках, когда привозил жену из роддома. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Джон отогнал от себя это воспоминание и заметил, что ланч Мэгги, который он сам вчера вечером собрал для нее и сложил в коричневый пакет, остался лежать на стуле. Значит, она не пошла в школу и осталась дома. Теперь все было ясно. Может быть, у нее заболел живот? С ней это часто случалось, особенно, после смерти матери. А может быть, она заупрямилась и отказалась идти в школу до тех пор, пока не увидит собственными глазами, что с ее отцом все в порядке?

– Мэгги! – позвал Джон, бросив свой портфель на пол. В доме царила тишина. Только громко тикали часы в прихожей. – Я уже дома, моя родная. У меня все замечательно!

«Услышав это, Мэгги примчится со всех ног», – подумал он.

Его добрая, заботливая, пугливая девочка: сейчас она прибежит и кинется ему на шею от радости, что он жив и здоров.

Однако Мэгги не только не прибежала, но даже не откликнулась на его зов.

– Где ты, Мэгги? Брейнер, где Мэгги? – Покрывшись испариной, Джон стал осматривать дом.

Он обошел первый этаж – гостиную, столовую, кухню, и почти бегом кинулся на балкон, затем – на веранду. В доме не было никого – ни Мэгги, ни собаки.

– Мэгги! – опять крикнул Джон, и вдруг все внутри у него оборвалось.

Как было имя этой женщины, явившейся в их дом под видом няни? Он ругал себя последними словами: каким надо было быть идиотом, чтобы оставить детей с совершенно незнакомым человеком! Но где миссис Уилкокс? Она же обещала остаться в доме и помочь. Джон застонал и, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на второй этаж.

– Кейт! – закричал он. Да, ее имя было Кейт Хэррис.

Джон обежал спальни, расположенные на втором этаже, и вдруг осознал, что мысленно составляет словесный портрет этой женщины. Рост примерно пять футов шесть дюймов, стройная, прямые каштановые волосы, необычные – то ли серо-голубые, то ли сине-зеленые – глаза, серое пальто, черные туфли… Это описание должно было помочь полицейским найти ее. Кровь застыла в его жилах, когда он понял, что произошло. Теперь отцом пропавшей девочки был он сам.

Наступил момент взглянуть в лицо страшной правде. После того, как Джон обошел весь дом, его охватило отчаяние. Неужели он стал одним из них? Одним из тех, чья жизнь в одночасье превратилась в кошмар? Будучи адвокатом убийцы, Джон очень хорошо знал родителей, потерявших своих детей. И теперь все это, возможно, предстояло пережить ему самому. Теперь его жизнь могла расколоться на две части: жизнь до исчезновения Мэгги и жизнь после.

– Мэгги! – закричал он изо всех сил.

Дом ответил ему тишиной.

Джон вспомнил родителей пропавших девушек: Мур, Настое, Мак Дайармид, Литски… – все они прошли через это. Он слышал, как они говорили в суде: «Я пришел с работы, а дочери дома не оказалось», или: «Мы позвонили ей в пятницу вечером, но она не отвечала», или: «Мы искали ее везде, но не нашли».

– Мэгги! Кейт! – снова закричал он.

Кейт Хэррис – такое простое имя, симпатичная, совершенно нормальная женщина. Джон оцепенел. Да ведь это было типичное описание серийного убийцы! Маньяк всегда старается казаться обычным человеком и не вызывать подозрений! «И среди женщин тоже есть убийцы, – с ужасом подумал он, – садисты, испытывающие непреодолимое желание причинять боль и страдания другим людям».

Куда же Кейт Хэррис увезла его дочку? Его любимую, маленькую, упрямую, давно не мытую девочку в старой спортивной футболке… Мэгги. Маргарет Роуз О'Рурк. Мэгги Роуз. Мэгз, Мэгпай, Магуайр, Марджори, Мэгстер.

– Мэгги!

Джон поднялся на чердак. Там пахло пылью, нафталином и гниением. «Наверное, здесь снова завелись летучие мыши», – подумал он. Три года назад, когда на чердаке появились эти неприятные существа, Тереза вызвала специалиста, чтобы уничтожить их. При воспоминании о жене у Джона опять перехватило дыхание.

Это тоже был тот случай, когда жизнь разделилась для него на «до» и «после». «До аварии» и «после аварии». Не в силах больше думать ни о чем другом, он осмотрел пропахший затхлостью чердак, заглянул в старый шкаф и за комод из кедрового дерева, открыл ветхий кожаный чемодан, когда-то принадлежавший Терезиной бабушке.