Милые развлечения - Стелла Камерон Страница 10

Если он сумеет пустить пыль в глаза и выжать достаточно денег из человека, который хотел заплатить за то, что Найджел надеялся предложить ему, то он вернет себе все, что оставил в Лас-Вегасе несколько месяцев назад. Можно снова заняться поставками, где-нибудь в новом месте. Черт, он мог бы даже попытать счастья в Нью-Йорке. Если и существовал бизнес без ограничений – это секс-бизнес. Секс, и все, обеспечивающее его, – что бы ни пожелал клиент.

На витой железной лестнице послышались шаги, и перед Найджелом возник ключик к его счастливому будущему.

Высокие каблуки застучали по ступеням. Длинные точеные ноги двигались расчетливо медленно. Затянутые в переливающиеся чулки цвета слоновой кости – и выше, до облегающей шелковой, персикового цвета запахивающейся юбки, которая вполне могла заменить носовой платок, – эти ноги были пределом мечтаний любого мужчины.

Несмотря на возможность того, что с помощью «подходящего бинокля» пара бесцветных глаз могла наблюдать за каждым его движением, Найджел не отрываясь смотрел на приближающиеся к нему ноги, чувствуя легкое напряжение внизу живота. К тому времени, как стали видны роскошные бедра, его член уже налился кровью, а с появлением больших, красивых грудей он готов был застонать.

Она молча подошла к нему и стала расстегивать его рубашку.

– Это не самая хорошая мысль, – сказал Найджел.

– Это то, что тебе необходимо, – сказала она и стянула рубашку на пол. – Ты заходил в магазин?

– Да. Купил все, что ты хотела.

А он сейчас хотел только одного – не теряя времени, поговорить о человеке с большими деньгами, который мог купить Найджелу покой. Да что покой – жизнь. Он должен был убедить эту женщину провести один разговор.

Она улыбнулась ему, кончик языка показался между зубов.

Не было никаких причин разделять дело и удовольствие.

У нее были полные губы, накрашенные персиковой помадой того же оттенка, что и юбка, и короткий шелковый топ. Топ обтягивал возбужденные соски, и ниже виднелось голое тело.

Ее язык призывно зашевелился. Ему нравилось целовать ее, но когда он пытался это делать, она отворачивалась, говоря, что рты – это грязно.

Наклонившись, она стала покусывать его сосок, а руки запустила в ширинку, чтобы потрогать яички и ловко определить его готовность.

– Тебе нравится? – спросил он, пытаясь ухватить зубами ее ухо. Он знал, что лучше остановить ее в этот момент. Она или расцарапает его, или отойдет в ярости. – Уже достаточно твердый?

Вместо ответа она выпрямилась и прошла к гимнастической площадке у бассейна. Повернувшись лицом к Найджелу, она обеими руками уцепилась за перекладину и потянула ее вниз.

На мгновение он увидел, как топ поднялся, затем вернулся на место.

Когда она второй раз подняла руки, Найджел завернул топ поверх ее обнаженных грудей и смотрел, как они двигаются, пока не почувствовал, что сейчас кончит прямо в штаны.

– Тобиас может вернуться, – сказал он, с трудом переводя дыхание.

– Оставь эти сказки, любимый. Ты же сам говорил мне, что твой брат не заявится сюда, пока ты здесь. Клянусь, что он тоже сейчас не один проводит время в своем маленьком уютном плавучем домике. Поэтому нам не о чем беспокоиться, так?

Она была права.

– Нет. Не о чем.

Не о чем, кроме возможного присутствия снаружи мужчины, который уже запустил руку к себе в штаны.

Он больше не мог это выносить. При следующем движении ее рук Найджел взял обе груди в ладони и сдвинул их вместе. Когда она тяжело задышала и выгнула спину, он поймал соски между указательными и средними пальцами и стал по очереди сосать их. Он все еще сосал, когда она отпустила перекладину и сбросила свой топ.

Найджел отпустил ее, и она медленно, покачивая бедрами, направилась к окну. Он открыл было рот, чтобы остановить ее, но только крепче сжал зубы. Она станет задавать вопросы, на которые он все равно не сможет ответить.

– Включи видео, – сказала она и, глядя на свое отражение в окне, начала гладить бедра, пощипывать соски, обвивать руками шею и приподнимать груди.

Найджел почти пожалел Пигги.

Он вставил кассету и отрегулировал изображение на большом телевизоре в другом конце бассейна. На экране в полный рост возникла женщина, светлые волосы у нее были завязаны в хвостики. Ее скромная белая блузка и гофрированная юбка придавали ей вид школьницы – до тех пор, пока камера не показала ее лицо крупным планом. Несмотря на молодость актрисы, выражение ее лица было всего лишь пародией на невинность.

Найджел спокойно относился к подобным фильмам, но для женщины, облокотившейся на подставку для полотенец около бассейна, порнофильмы были неотъемлемой частью крутого секса.

Она наблюдала, как женщина на экране безуспешно пыталась остановить двух мужчин, которые снимали с нее школьную блузку, открывая камере огромные груди, поддерживаемые притворно скромным лифчиком. Затем она оглянулась на Найджела и сказала:

– Иди сюда.

Мужчины тем временем сорвали лифчик с извивающейся женщины.

Найджел перестал смотреть на экран. Вместо этого он начал развязывать персиковую юбку. Она повернулась нему спиной. Когда юбка упала, она скрестила руки на подставке для полотенец и медленно покачала бедрами из стороны в сторону.

На ней теперь ничего не было, кроме сандалий на высоких каблуках и переливающихся чулок цвета слоновой кости, отделанных по верху кружевом. Перед его взором предстал самый совершенный зад из всех, что ему приходилось видеть.

– Сейчас, – потребовала она. – Сейчас.

Найджел повиновался. Просунув руки ей под мышки и ухватившись за ее груди, он вошел в нее сзади. В ту минуту когда она начала содрогаться в экстазе, он опять подумал о Пигги, ухмыльнулся, и наддал еще сильнее. И в момент оргазма он забыл о том, насколько более возбуждающими были эти игры, когда Синтия Делайт Квинн была женой его брата.

Полночь в «Голубой двери». Застоявшийся запах духов казалось, состязался с затхлым воздухом – кто сильнее. Сигаретный дым образовывал серо-пурпурные круги в свете единственного прожектора на маленькой сцене. Пролитое пиво и жирные отпечатки пальцев на столах.

– Липс сегодня в ударе, – сказал Сэм Перис, угрюмо глядя на худого, очень высокого человека, насвистывающего свою партию из «Пятидесяти способов избавиться от любовника».

Перис не могла сосредоточиться. Каждый раз, когда открывалась входная дверь, она вглядывалась в темную аллею у маленького клуба, служившего ей вторым домом. Туман поднимался в духоте ночи, когда она торопилась в клуб по булыжной мостовой, отсвечивающей под фонарями. Теперь этот туман проникал и в переполненную комнату, где смешивался с сигаретным дымом, превращая воздух в некоторое подобие жидкого супа.