Касание молнии - Анастасия Малышева Страница 10

– Слушай, я, возможно, кажусь простой наивной девочкой. Морской биолог, которая большую часть дня проводит в воде, резвясь с морскими обитателями и что-то записывая в свой планшет. Но это не так. Позволь тебе напомнить, кто мой отец. Ты должен понимать, что я с детства вращалась среди таких типов, как ты. И уже давно раскусила, какой ты на самом деле.

– Вот как? – холодно усмехнулся Нелу, глядя на меня, – Что же, удиви меня, куколка.

Уже привычно скривившись от этого прозвища, я всё же решила продолжить:

– У тебя есть две составляющие, которые так ценят люди твоего окружения – деньги и красота.

Да, я не собиралась отрицать очевидного – Нелу Далка был красив. Это была особенная красота. Мужчину нельзя было назвать смазливым, сладким красавчиком, которым восторгаются толпы пустоголовых дурочек. Нет, его красота была иной, по-настоящему мужской. Его можно было сравнить с кем угодно, но только не с благородными принцем, которого можно было бы при желании запечатлеть на полотне любого именитого художника. Но его чётко очерченные губы и скулы, словно высеченные в скале, чуть заострённый подбородок с небольшой ямочкой, точёный нос и голубые, вечно чуть прищуренные глаза несли в себе странную энергетику. Манящую, опасную. Энергетику чего-то запретного – настолько, что некоторых обдавало холодом и они готовы были нестись от него прочь, в то время как другие, наоборот, испытывали тягу к нему, поддавшись странному магнетическому порыву.

Возможно, я тоже в своё время пала жертвой его чар. Он был, как молния – яркая, стремительная, и, кажется, била насмерть. Но со мной у него вышла осечка – он ударил, не задев. И, увернувшись от удара, я не была намерена снова подставляться и испытывать судьбу.

– Также, судя по всему, ты не обделён одним очень любопытным талантом, – продолжила я, придвигаясь чуть ближе и понижая голос до доверительного шёпота, – Ты – чёртов дамский угодник.

Брюнет хмыкнул и тонко улыбнулся. Было непонятно – польстила ему моя столь короткая характеристика, или же ему было плевать. В этом заключался его главный козырь – по его лицу было крайне сложно читать его эмоции. Что делало румына прекрасным манипулятором.

– Ты меня раскусила, – заметил он после секундного молчания, – Я обнаружил этот талант ещё в колледже. В какой-то момент я понял, что могу удивительным образом угадывать слабости и желания девушек. Я знал, что нужно сделать, чтобы свести их с ума и заставить хотеть меня. Очень легко убедить девушку, что она – единственная и неповторимая, подарить ей наслаждение и так же легко его отнять, унизив и убив всю гордость и достоинство.

Невольно я сглотнула – не столько от того, что мужчина во время своего своеобразного признания придвинулся ко мне ещё ближе, сколько от его взгляда. Тяжёлого, пронизывающего до мурашек. Глядящего, кажется, в самую душу.

– Девушки всегда это чувствуют, – продолжил он, и его взгляд всё больше темнел, буквально приколачивая меня к месту, – И это приводит их в ужас. Они хотят бежать, но чаще всего – бегут мне навстречу. Знаешь, почему? – не дожидаясь хоть какой-то реакции, он сам ответил на свой вопрос, – Потому что все хотят почувствовать счастье, познать наслаждение. Хотя бы столь недолгосрочное. Вот так, куколка, я и достигаю своих целей – пользуясь слабостями тех, кто мне нужен. Деньги и власть всегда действуют на мужчин. Ну, а женщины…думаю, ты поняла.

Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Это была игра, в которую было очень удобно играть вдвоём. И Нелу, кажется, искренне наслаждался происходящим. Он был пламенем, тем самым пожаром, что возникает после удара молнии. Пожирающим всякого, кто окажется слишком близко. Те бедняжки, что становились жертвами его чар и попадали в плен его магнетизма, шли навстречу этому огню. Бедные мотыльки, которые так сильно хотели обладать прекрасным, что позволяли этому убивать их.

Это обезоруживало. Заставляло разум кричать «Спасайся!», а тело толкало навстречу опасности.

Моргнув, чтобы хотя бы попытаться отогнать наваждение, я столкнулась в взглядом Нелу. В глубине его глаз я увидела это. Власть. Он был уверен, что победил. Что я сдалась и готова пасть к его ногам. Желание подчинить меня.

Это стало тем самым отрезвляющим ледяным душем. Как только эта мысль окончательно сформировалась в моём мозгу, я резко отпрянула от мужчины. Нет. Он не сделает этого со мной. Я больше не позволю. Никому.

Едко улыбнувшись, я сказала:

– Ты просчитался. Не стоило раскрывать мне свои секреты. Теперь твои махинации мне известны и со мной этот фокус не прокатит.

Сказав это, я развернулась, чтобы уйти, когда неожиданно рука мужчины схватила меня, удерживая на месте. Взгляд Нелу был всё таким же – холодным и изучающим, а голос – почти ленивым:

– Ошибаешься. Теперь наша игра стала гораздо веселее.

Нелу

Подняв глаза от монитора компьютера, я бросил быстрый взгляд на часы. Полночь. Замечательно.

Работа над новым проектом настолько захватила меня, что я, как всегда бывало в такие моменты, терял связь с реальностью. Полная отдача делу была одной из причин, почему у меня всё и всегда получалось. В любой области. Кроме, разве что, одной.

Даниэлла Харрис. То самое исключение, которое подтверждало правило. С того разговора в этот самом кабинете прошло три дня, и мы ни разу не пересеклись за это время. Впрочем, оно и к лучшему, наверное. Мне казалось, что, если я буду слишком давить – девушка взорвётся. Или у неё случится сердечный приступ, чего мне, если честно, не хотелось.

Я не лгал, когда говорил, что не встречаюсь с женщинами больше, чем на одну ночь. Алин по этому поводу часто шутил, что я потому и занялся грузоперевозками, что трахнул всех совершеннолетних девушек в Румынии и мне нужно было расширять горизонты. Да – у моего друга был очень примитивный и плоский юмор, но я прощал ему этот маленький грешок. В конце концов, идеальных людей не существовало.

В голове против воли всплыл образ Дани. Этот вздёрнутый носик, горящие гневом глаза и поджатые пухлые губы. Дьяволёнок – вот она кто. Зацепила? Да. Почему? Потому что упорно не шла в руки. Хотя, казалось бы, своё я получил. Можно было и отвалить. Но что-то не давало этого сделать. Какой-то интерес, любопытство. Желание узнать больше.

Я не лукавил и тогда, когда признавался, что давно научился понимать людей в целом и женщин – в частности. Я редко использовал это умение для того, чтобы затащить женщину в постель, но почти всегда, чтобы добиться чего-то на простом жизненном уровне. Почему? Всё просто – я любил сильных и независимых женщин, а размениваться на тех, кто стал лишь подобием половой тряпки, поддавшись моим чарам, не хотелось даже ради постельных утех. И всё же – даже сильные и независимые не цепляли. До этих пор.

Почему она? Может, потому что я видел, как от каждого моего слова её глаза вспыхивали тем самым, неприкрытым, почти первобытным гневом? Она была живой. Горящей своим делом, она им просто дышала. Резкая, как пуля. Это подкупало. Мне нравилось с ней играть, потому что она так легко принимала правила игры, даже не подозревая о них.