Пепельное небо - Джулиана Бэгготт Страница 10

«Налегай на протеиновые батончики! — посоветовал он и спросил: — Ты помнишь ту сказку, которую рассказывал раньше?»

«Я и теперь иногда вспоминаю ее».

Седж засмеялся.

Позже, почти перед самым уходом, Седж вдруг обнял Партриджа и быстро прошептал в самое ухо:

«Может, с тобой этого не случится».

Партридж подумал тогда, что это была колкость — как будто он не был в достаточной степени мужчиной, чтобы пройти через тренировки. Но когда Седжа нашли мертвым, Партриджу пришло в голову, что это было искреннее пожелание.

Партридж не знает, что случилось с другими пятью ребятами, поступившими на службу в тот День. По слухам, они чрезвычайно много тренировались и общались с родными только посредством писем. Партридж решил, что их родителям не на что жаловаться: по крайней мере, они знают, что их дети живы.

Он берется за ручку, но почему-то не может решиться открыть ящик. Седж умер. Мелкими буками под его именем приписано: «Причина смерти: огнестрельное ранение, нанесенное собственной рукой». В жизни до Купола самоубийство не было таким бесчестьем. Ресурсы должны идти на поддержание здоровья и выработку сильной воли к жизни. Смерть непрактична. Когда-нибудь, может быть, уже скоро, все они вернутся в мир вне Купола, Новый Эдем, как кто-то его назвал, и им не потребуется быть отважными и выносливыми. Самоубийство Седжа стало трагедией, потому что он был молод и силен, но сам акт лишения себя жизни был сочтен признаком дефективности. Кто-то находил в этом прекрасное: будто Седж заметил в себе этот дефект и убил себя во благо большинства. Партридж ненавидит такие разговоры. Мой брат умер, хочется ему сказать всем. Он был убийцей и жертвой. Нам его не вернуть.

Партридж не желает видеть, до каких артефактов сведено существование его брата. Рядом стоит ящик его матери — АРИБЭЛЛЬ КОРДИНГ УИЛЛАКС — и его удивляет, что ей вообще дозволено здесь находиться. В отличие от брата, Партридж хочет сохранить любое воспоминание о ней, уложенное в коробку или нет. Он перетаскивает ящик на небольшой стол около стеллажа и открывает его. Партридж не задавал отцу много вопросов о матери; было видно, что отцу от них не по себе. В ящике Партридж находит открытку ко дню рождения, маленькую коробочку и старую фотографию — они с мамой на пляже. Его потрясает, насколько реальны все эти вещи. Мать должна была принести их в Купол еще до Взрыва. Каждый мог принести туда что-то важное для него. Отец сказал, что это на всякий случай, который, скорее всего, не настанет.

Мать существовала. Партридж задается вопросами в отцовском духе: вмешивалась ли мама в его кодировки? Давала ли она ему таблетки? Знала ли она больше, чем отец позволял ей знать?

Он читает послание в открытке.

«Всегда следуй за светом в своей душе. Пусть у нее будут крылья. Ты — моя путеводная звезда, что встает на востоке и указывает путь мудрецам. С девятым днем рождения, Партридж! С любовью, мама».

Знала ли она, что не будет с ним в его девятый день рождения? Планировала ли она это заранее? Он пытается прочесть открытку и услышать ее голос. Она всегда так говорила о днях рождения? Был ли он ее путеводной звездой? Он прикасается кончиками пальцев к словам, глубоко вдавленным в бумагу.

Взгляд Партриджа перемещается на коробочке. Как только он ее открывает, оттуда вылетает несколько высоких звуков. Это оказывается музыкальная шкатулка. Партридж захлопывает ее, надеясь, что все вокруг слишком заняты своими находками, чтобы обратить на него внимание. Под шкатулкой он обнаруживает тонкую цепочку, на которой висит кулон — золотой лебедь с глазом из ярко-синего камня. Он поднимает украшение. Если мать существовала, так ли уж невозможно, что она жива до сих пор? Он вспоминает слова отца. «Все время какие-то проблемы с твоей матерью». Партридж должен добраться до истины. Если она жива, если есть хоть малейшая надежда, он должен ее найти.

Он бросает взгляд вдоль стеллажа. Коридор пуст. Партридж рассовывает содержимое ящика по карманам пиджака, а сам ящик ставит обратно. Раздается металлический лязг.

Подвал оказывается маленьким и ужасно тесным. В нем с трудом могут помещаться стоя двенадцать человек, и когда Прессия спускается по лестнице, они скучиваются еще теснее и вздыхают, раздраженные тем, что места стало еще меньше и появился лишний рот, с которым придется делиться едой. Пахнет кислятиной. Прессия никогда не ела квашеную капусту, но, похоже, что они будут есть именно ее. Дед рассказывал о кислой капусте, что ее ели немцы.

Парень, возникший из люка, отходит к дальней стене. Прессия осторожно проталкивается, чтобы не упустить из виду его голубую рубашку с истертыми локтями, порванную в нескольких местах. Там, где оторвались пуговицы, он сделал дырки в ткани и связал их леской.

Прессия помнит момент, когда увидела его впервые. Она возвращалась с развалин домой по переулку и услышала голоса. Прессия остановилась, заглянула в окно и увидела мальчика — на два года моложе, чем сейчас, но все такого же сильного, жесткого, как проволока. Он лежал на боку на столе, пока дед занимался его лицом. Из-за разбитого оконного стекла Прессия не могла видеть происходящее четко, но все же она была уверена, что увидела мелькнувшие птичьи крылья. Мятые серые перья, оранжевые клювы, вдавленные в пуховое брюшко — птицы были одним целым с его спиной. Мальчик сел и надел рубашку. Прессия зашла в дверь и спряталась. У мальчика совсем не было денег. Он сказал, что может заплатить оружием. Дед же посоветовал ему оставить оружие при себе.

«Тебе нужно защищаться, — сказал он. — Когда-нибудь ты станешь сильнее, а я только старею и слабею. Будет лучше, если ты просто останешься мне должен».

«Я не люблю быть ничьим должником!» — воскликнул мальчик.

«Ну, извини, — ответил дед, — а мне это как раз по душе».

Мальчик быстро вышел и, когда завернул за угол, столкнулся с Прессией. Она отшатнулась, и мальчику пришлось схватить ее за руку, чтобы она не упала. Он взялся как раз за кукольную руку. Мальчик заметил уродство и сказал: «Извини».

Он извиняется за то, что сбил ее, или за то, что заметил куклу? Прессия убрала свою руку и ответила: «Со мной все в порядке».

Все же Прессия смутилась, потому что было очевидно, что она подглядывала.

И вот теперь он стоит здесь, мальчик, который не хотел быть ни перед кем в долгу, но все же был должен ее деду. Мальчик с птицами на спине.

Он начинает собрание.

— У нас новый человек, — говорит он, кивая на Прессию. На нее обращаются лица в шрамах, ожогах, спайках, красных рубцах. У одного на подбородке кожа мятая, как кора дерева.

Она узнает только одно из лиц — Горса, который исчез несколько лет назад со своей младшей сестрой Фандрой. Прессия осматривается в поисках Фандры, у которой были красивые золотистые волосы и высохшая левая рука. Они часто шутили, что идеально подходят друг другу — Фандра со своей здоровой правой рукой и Прессия со здоровой левой. Но сестры Горса здесь нет. Горс ловит ее взгляд и отворачивается. У Прессии слегка кружится голова. Сеть подпольных организаций — может быть, она не только существует, но еще и вовсю работает? По крайней мере, ясно, что один сбежавший выжил, да и все остальные люди в комнате выглядят старше, чем она. Это и есть подпольная организация?