Ласковый огонь - Оливия Трейси Страница 10

— Не волнуйся, мамочка, я буду отчитываться как можно чаще и не дам тебе скучать слишком сильно, — пообещала Сильвия, перед тем как нажать на отбой.

Теперь можно было слегка размяться. Сильвия встала на середину комнаты и выполнила несколько упражнений из привычной разминки прилежной ученицы танцевальной школы. Ни в коем случае не следовало терять форму, ведь после возвращения на родину она вновь приступит к занятиям и вернет себе право называться лучшей ученицей.

Приняв душ, она приготовила себе кофе — благо в номере имелось необходимое для этого оборудование.

Все. Теперь она отправится на пляж! Она жаждет окунуться в манящую воду сиднейской бухты, синевой которой любовалась из окна своего номера.

При выходе из отеля консьерж, мужчина средних лет, объяснил Сильвии, что лучшими пляжами в Сиднее считаются Бонди и Манли. Но и других, тоже вполне приличных, пруд пруди. Есть и такие, где почти нет народу, и если кому-то хочется отдохнуть душой, то лучше посетить именно их. Но и совсем недалеко от отеля тоже расположен пляж, там же кафе, где весьма недурно готовят. Поэтому там можно не только загорать и купаться, но заодно и подкрепиться. Так сказать, сочетать приятное с полезным.

— Да, мисс Кемаль, чуть не забыл! — воскликнул консьерж, когда Сильвия уже было заспешила к выходу. — Тут с утра заходил молодой человек. Знаете, такой высокий. Кажется, вчера он вас привез. Он просил передать вам вот это. — Консьерж протянул Сильвии белый конверт, на котором размашистым почерком было написано ее имя.

Сильвия улыбкой и кивком головы поблагодарила консьержа за любезность и, перекинув через плечо пляжную сумку из плетеной соломки, направилась к двери.

Выйдя из отеля, она распечатала адресованный ей конверт и прочла:

«Милая Сильвия! Вчера я был так неловок, что забыл предложить вам главное. Наверняка вам захочется посмотреть город. И если услуги психотерапевта вам понадобятся едва ли, то неплохой экскурсовод в моем лице мог бы пригодиться. Буду очень рад, если окажусь вам полезным. Оскар».

Сильвия сложила листок вчетверо и бросила на дно сумки. Странно, но это маленькое проявление внимания к ее персоне не вызвало того раздражения, что вчерашняя визитка. Напротив, воспоминание о светловолосом гиганте отозвалось в сердце неожиданной теплой волной. Возможно, причиной тому был недавний сон, где Оскар выступил в роли спасителя. Она словно ощутила прикосновение его сильных рук, его теплые губы на своей щеке, как это было во сне. Удивительно, но в том сновидении Оскар назвал ее малышкой. Совсем как отец, которому она безгранично доверяла.

Пляж, дорогу к которому она нашла очень легко благодаря описанию консьержа, поразил ее сочетанием белоснежного песка и пронзительно-синей воды. Сильвия изящным движением сняла свой легкий сарафан светло-зеленого цвета и осталась в белом вязаном купальнике. Она прекрасно знала, что эта вещь выгодно подчеркивает совершенство ее фигуры. Купальник был открытым, и в то же время в нем не было ничего, что можно было бы назвать вульгарным. Верхняя его часть, облегавшая высокую грудь девушки, сужалась до минимума ближе к талии и соединялась металлическим кольцом с нижней частью, представлявшей собой маленькие трусики. Закрытой оставалась лишь небольшая продольная полоска на животе. Фасон этой эксклюзивной вещицы позволял любоваться осиной талией, стройными бедрами и упругими ягодицами Сильвии.

Поэтому было совсем неудивительно, что, проходя к воде, она ловила на себе взгляды окружающих: восхищенные — мужчин и завистливые — женщин.

— Вот это красотка! — восторженно присвистнул смуглый мускулистый парень, в жилах которого, судя по характерным чертам лица и иссиня-черным волосам, текла кровь австралийских аборигенов.

Сильвия удостоила его лишь беглым насмешливым взглядом, которым привыкла пресекать любые попытки случайных кавалеров навязать свое общество.

Вода оказалась на удивление теплой. Сильвия не почувствовала ни малейшего дискомфорта, часто сопутствующего переходу из одной стихии в другую. Она заплыла довольно далеко, чувствуя небывалую легкость. Казалось, вода просто заключает ее в свои ласковые объятия. Перевернувшись на спину, она посмотрела в небо.

И вновь теплая волна ударила в самое сердце. Но это уже была не вода, а вызванная синевой невольная ассоциация с глазами Оскара. Ну почему все оттенки голубого цвета словно преследуют ее повсюду? Почему мысленно она постоянно возвращается к этому человеку, словно заполнившему своей персоной ее жизненное пространство. Все, что она хочет, — это обрести свободу. Полную свободу от каких-либо чувств к представителям противоположного пола. А этот человек словно поклялся сорвать ее планы, пытаясь помимо ее воли заставить думать о себе. Нет, она не станет продолжать это знакомство, не станет звонить Оскару. Она вполне самостоятельна и излечилась наконец от раны, нанесенной ей человеком, казавшимся таким сильным и надежным. Теперь Сильвия могла смело сказать Ульриху: «Прощай!» Но это совсем не значит, что его место в ее душе займет кто-либо другой. Нет, ей не нужен никакой психотерапевт. А уж недостатка в экскурсоводах в Сиднее, надо полагать, совсем не ощущается. Резко перевернувшись на живот, она поплыла к берегу.

Завтрак в прибрежном кафе оказался восхитительным. Сильвия заказала сок манго с добавлением мяты и имбиря и салат с креветками, заправленный каким-то сложным соусом, в котором она, как истинная дочь ресторатора, уловила нотки восточных пряностей. Привычка следить за весом заставляла ее четко отбирать нужные блюда, но на сей раз она не удержалась, заказав на десерт порцию сливочного мороженого, посыпанного кокосовой стружкой и украшенного ягодами клубники.

В отель она вернулась в превосходном настроении. Приняв душ и переодевшись в белый махровый халат, Сильвия подошла к компьютеру и нажала кнопку системного блока. Свой электронный адрес и пароль она набрала практически вслепую. В почтовом ящике она нашла два сообщения. Одно от Барбары, сообщавшей о своем прибытии вместе с супругом Кейтом в Сидней через день. Барбару Сильвия тоже могла назвать своей близкой подругой. Почти такой же близкой, как Сабина. В школе их троица была неразлучна. Но если добродушная толстушка Сабина служила красавице-подруге верой и правдой, добровольно взяв на себя роль ее наперсницы и помощницы, то Барбара искренне полагала, что и сама может вызывать не меньшее восхищение окружающих, чем Сильвия. Будучи единственной дочерью состоятельных родителей, она была начисто лишена каких бы то ни было комплексов. Обладая неброской, хотя и приятной внешностью, эта худенькая невысокая шатенка умела, что называется, себя подать. Возможно, сказались гены бабушки-француженки, которая в юные годы зарабатывала на хлеб, служа манекенщицей. По словам Барбары, ее гроссмуттер была знакома даже со знаменитой Коко Шанель. Так или иначе, но Барбара умела одеться с изысканным вкусом, подчеркивая достоинства своей хрупкой фигуры и скрывая недостатки. Во всем ее облике присутствовал неуловимый шарм, который порой пленяет сердца не меньше, чем яркая броская красота. Именно поэтому Барбара никогда не тушевалась на фоне Сильвии, держалась уверенно и с чувством собственного достоинства. У нее имелся свой круг преданных поклонников, который, впрочем, никоим образом не пересекался с толпой обожателей Сильвии. Барбара прекрасно училась, интересовалась литературой и искусством. Именно от своей подруги-интеллектуалки Сильвия узнавала о нашумевших бестселлерах, новинках кинематографа, творческих открытиях в области театра, живописи и музыки. Сама Сильвия относилась к тому типу людей, которые руководствуются в большей степени порывами сердца, чем доводами рассудка. Наверное, поэтому пытливый, ищущий и вполне рациональный склад ума подруги приводил Сильвию в восторг, заставляя прислушиваться к ее мнению. После окончания школы Барбара решила продолжить образование в сиднейском университете. Вскоре она познакомилась с Кейтом, преподававшим литературу в одной из местных школ. Как это ни странно, скромный учитель так пленил воображение рассудительной и казавшейся прежде невозмутимой Барбары, что она поспешила выскочить за него замуж. Возможно, сыграли роль глубокие познания Кейта в области литературы, о которой эта интеллектуальная парочка могла спорить до бесконечности. Как-то Барбара написала Сильвии, что, к ее великому удивлению, Кейт, как и она сама, обожает Ремарка. В этом совпадении вкусов Барбара, очевидно, усмотрела перст судьбы, и, когда Кейт сделал ей предложение руки и сердца, она ответила немедленным согласием.