Три свадьбы и поцелуй - Лиза Клейпас Страница 10

Граф легко поставил ее на траву, но не отпустил, глядя на нее сверху вниз своими янтарными глазами.

– Придет время, когда я буду не властен над тобой, – хрипло сказал он, – когда мой разум откажется служить мне и я отдамся на твою милость. Что ты сделаешь со мной тогда, маленькая ведьма?

Итак, Гвендолин получила ответ на один из своих невысказанных вопросов: Ронсли понимал грозящую ему опасность, следовательно, был пока в здравом уме.

– Могу догадаться, но это не имеет значения, потому что я остался таким, как прежде. Смертный приговор ничего не меняет. – Руки Дориана Камойза больно сжали ее талию. – Ты должна была оставить меня в зыбучих песках. Отвратительная смерть… Но провидение не всем дарит безболезненную и легкую кончину, хотя я готов был умереть. А ты вытащила меня, и теперь… – Он замолчал и шагнул назад. – Слишком поздно.

Гвендолин поняла, что если он зол на себя и не доверяет своему разуму, то вряд ли поверит ее словам. Он решит, что она лишь успокаивает его, как ребенка.

Поэтому Гвендолин ограничилась деловым кивком:

– По-моему, я услышала «да», хотя вы явно этого не желаете.

– Да, черт побери тебя и всех вас. Я согласен! – прорычал граф.

– Рада слышать.

– Конечно, рада. Тебе нужна больница, и Бог услышал девичьи молитвы. – Дориан отвернулся. – После годичного воздержания я бы согласился жениться и на твоей бабушке.

Он быстро зашагал к дому.

Дориан шел в библиотеку, а рыжеволосая ведьма не отставала от него ни на шаг. Он рывком открыл дверь.

Абонвиль нервно вышагивал перед камином, Женевьева читала книгу, а Берги строил карточный домик.

Услышав, как хлопнула дверь, Абонвиль поднял голову, Женевьева отложила книгу, а Берти вскочил со стула, рассыпав карты.

– Боже всемогущий! – воскликнул он. – Что случилось, Кот?

– Твоя кузина загнала меня в болото, – сухо ответил Дориан, – а потом выудила оттуда. Мы решили пожениться. Сегодня же. Ты можешь быть шафером, Берти.

Ни Абонвиль, ни Женевьева даже бровью не повели.

Только Берти открыл рот, закрыл его и нахмурился.

Дориан перевел взгляд на мисс Адамс, которая встала рядом с ним:

– Есть возражения, мисс Адамс? Или дополнения?

– Разумеется, нет. Церемония пройдет тогда, когда вы пожелаете.

– Как я понял, все уже готово. Если у вас есть поблизости священник, мы можем заключить брачный договор немедленно.

Они считают его помешанным, да он так и выглядит.

Дождь размыл покрывавшую его грязь, и черная вода стекала с одежды на ковер.

Никто не произнес ни слова. Никто не двинулся с места.

За исключением маленькой ведьмы, которая обращала на своих родственников не больше внимания, чем на скульптуры в саду.

– Вам станет лучше, если вы примете ванну, – уверенно заявила она. – Потом еда и сон. Я знаю, вы до смерти устали.

У Дориана болел каждый мускул. Он еле держался на ногах, но упрямо сказал, глядя на притихшую троицу:

– Скоро мне станет лучше. Я хочу жениться. Немедленно.

– Я бы тоже помылась и переоделась. – Гвендолин тронула его за грязный рукав. – Потребуется несколько часов, пока горничная доставит мое платье. Она со священником и адвокатами ждет в гостинице. Вы же понимаете, что адвокаты должны присутствовать, чтобы подписать нужные бумаги. А вы не захотите быть все это время в мокрой одежде.

Дориана охватила паника.

Адвокаты хотят удостовериться, что он дееспособен.

Недавно четырнадцатилетний брак графа Портсмута аннулировали на том основании, что он был невменяем, когда женился. Мисс Адамс явно не собирается рисковать и не желает лишиться прав на его состояние и титул.

Но если они сочтут его сумасшедшим… Дориан вздрогнул от ужаса.

– Посмотрите на себя! – вдруг рассердилась Гвендолин. – У вас зуб на зуб не попадает. Берти, прекрати таращить глаза, как выброшенная на берег рыба, и помоги своему упрямому другу. Отведи его наверх, пока он не потерял сознание, да вели слугам приготовить ему ванну и что-нибудь поесть. Бабушка, пошли в гостиницу за всем необходимым. Абонвиль, я хочу поговорить с вами.

Никто даже не подумал возражать.

Берти поспешил к ошарашенному Дориану, взял его за руку и увел из библиотеки.

Когда они подходили к лестнице, Дориан заметил, как в библиотеку вбежал Хоскинс, и подумал, что рыжая ведьма уже наслала свои чары на всех в этом доме.

– На твоем месте я не стал бы медлить, – предупредил Берти. – Если Гвен увидит, что мы тут болтаемся, с ней случится припадок, как сегодня утром, когда она обнаружила, что ты сбежал. Мне бы этого не хотелось, у меня до сих пор звенит в ушах. Хотя она была права. – Берти потянул его за собой. – Пошли, Кот. Горячая ванна. Здесь Гвен тоже права, черт возьми. Ты выглядишь как драная кошка и, не обижайся, воняешь.

– Она загнала меня в болото. А как должен пахнуть человек после купания в зловонной жиже?

Не желая, чтобы излишне взволнованный друг тащил его, Дориан стряхнул его руку и стал подниматься по лестнице.

– Ну, ей бы не пришлось гнаться за тобой, если бы ты не сбежал, – рассуждал Берти. – Не понимаю, зачем ты это сделал. Я же говорил, она хорошая девушка, совсем не похожа на Джесс. Неужели я позволил бы им отдать тебя на растерзание какой-нибудь отвратительной женщине? Разве мы не друзья? Разве мы не приглядывали друг за другом, когда учились в Итоне? По крайней мере я пытался, хотя ты надолго уехал н не сказал куда.

Ты же не любитель писать письма, а я не умею на них отвечать. Наверно, ты просто не знал, что я вернулся из Парижа. – Когда они поднялись на второй этаж, Берти встревоженно посмотрел на друга. – С тобой все в порядке? Я имею в виду, если ты взглянешь на Гвен за завтраком, тебя не стошнит от отвращения?

Если он взглянет на нее за завтраком, то скорее всего накинется и проглотит ее с потрохами. Он до сих пор удивлялся, как не сделал этого, когда снимал ее с лошади.

Ни одна женщина никогда не смотрела на него так. Под ее взглядом разум, совесть и воля исчезали, оставляя его беззащитным и изнывающим от желания.

– Мне нравятся… ее глаза, – сказал он Берти. – Да и голос у нее довольно приятный. Она, не глупая, не жеманная. Умная и ловкая девушка, – прибавил Дориан, вспомнив, как умело вытащила она его из болота.

Обиженное лицо Берти сразу преобразилось, когда он обаятельно-глуповато улыбнулся. Много лет назад эта улыбка и расположила к нему Дориана.

– Я же знал. Кот. Именно умная. Всегда говорит тебе, как надо поступить, и такими простыми словами, что ее легко понять. А когда обещает, то непременно выполнит. Сказала, что поедет за тобой, а мы должны сидеть дома, не раскрывать рта и не мешать ей, так и сделала. Ты вернулся, женишься, теперь все улажено, правда?