Ставка на любовь - Шарон Сэйл Страница 10

— Куда он прыгнул? — переспросила Лаки, не вполне понимая старушку.

Та возмущенно закатила глаза, обведенные ярко-синими тенями в стиле Клеопатры.

— Вот это, — сказала она, поднимая с пола и торжественно возлагая на подлокотник кресла лоскут тонкого кружева, — полагается класть на другую мебель… под голову или под руки, понятно? Я замахнулась на кота, чтобы прогнать бестию, и потеряла равновесие. Вместо кота я ухватилась за спинку кресла, и оно повалилось на меня!

Лаки понимающе кивнула, изо всех сил стараясь сдержать улыбку, которую не могли не вызывать слова старушки.

— Вы уверены, что не получили никакой травмы? — спросила она, вспомнив, что та лежала под креслом четыре часа. — Неужели у вас ничего не болит?

— Конечно, болит, детка! Помилуй Бог, мне же восемьдесят четыре года! В тот день, когда я не почувствую никакой боли, я пойму, что уже умерла! Более или менее постоянное ощущение боли говорит мне, что я еще жива!

Давая выход своим эмоциям, она с глубоким вздохом откинула голову на спинку кресла, обитого парчой.

— Можешь называть меня просто Флаффи. Так все меня зовут, — сказала Люсиль, небрежным жестом поправляя похожую на растрепанную мочалку прическу чудовищного цвета.

— Как? — едва не рассмеялась Лаки. — Флаффи? То есть «пушистая, мягкая»?

Глаза Люсиль широко раскрылись, подбородок негодующе вздернулся, и Лаки внезапно увидела женщину, какой эта старуха была много лет назад. Ее поразили невероятно молодые, живые темно-серые глаза.

— Это мое сценическое имя. Когда я была стриптизершей, то всегда выходила на сцену в костюме из тонкого желтого шифона, похожего на мягкий цыплячий пушок. Так я получила это имя.

— Стриптизершей?!

Люсиль снова закатила глаза.

— Ты из какой глуши, детка?

— Да, я действительно приехала сюда из глуши, — спокойно ответила Лаки.

— Из какой же?

— Крейдл-Крик, штат Теннесси, мадам.

— Зови меня Флаффи!

— Хорошо, Флаффи, — исправила свою ошибку Лаки.

— Вот это да, — пробормотала та. — Зачем же ты, такая молодая и неопытная, явилась сюда, в этот город порока, да еще одна?

— Я приехала сюда потому, что Джонни уже никогда не сможет приехать сюда сам, — просто ответила Лаки, не сумев скрыть подступивших к глазам слез.

— Джонни?

— Мой отец, Джонни Хьюстон. Он был заядлым игроком. На прошлой неделе умер.

— Извини, милая, — сморщила лицо Флаффи, — но такой конец уготован нам всем.

— Да, мадам… то есть Флаффи. Я знаю…

— Ну и хорошо, ты приехала сюда. А что ты умеешь делать?

— Сдавать карты.

Не такого ответа ожидала от нее Флаффи. Она думала, эта хорошенькая молодая девушка хочет быть танцовщицей или, на худой конец, официанткой, разносящей напитки и коктейли. Но уж никак не метать банк!

— А ты владеешь этим ремеслом? — спросила она, не в силах скрыть нотки сомнения в голосе.

— Это единственное, что я умею делать по-настоящему хорошо.

— Ладно, — коротко кивнула Флаффи, — если так, тебе нужно попасть в одно из старейших казино.

— Почему? Я вообще-то хотела попробовать поступить на работу в «Гранд» или «Люксор»… или даже в «Цезарь-Палас»! Не может быть., чтобы им не нужны были работники.

— Конечно, милая. В этом городе всегда найдется работа в каком-нибудь казино: слишком часто служащие поддаются соблазну и начинают злоупотреблять спиртным, а то и вовсе становятся наркоманами. Иногда они залезают в такие долги, что готовы покончить жизнь самоубийством… Так-то, детка! В этом городе удовольствий и греха каждый месяц случается столько банкротств, сколько во всей Америке. Жить и работать в Лас-Вегасе не каждому по силам. Ты понимаешь, что я хочу сказать, детка?

Лаки кивнула, мгновенно вспомнив, как несколько часов назад средь бела дня к ней пристал сутенер. По спине пробежали мурашки при одной мысли о том, что ей придется совершенно одной строить свою жизнь в этом опасном городе. До приезда в Лас-Вегас она представляла его совсем не таким.

У себя в Крейдл-Крике она всегда знала, от кого можно ждать удара в спину, а кто не станет причинять ей зла. Здесь же, в Лас-Вегасе, все было незнакомым и заведомо опасным. Здесь она никого, не знала, не говоря уже о том, чтобы иметь друзей.

Однако, взглянув в спокойное лицо Флаффи, она стала понемногу успокаиваться. Похоже, теперь она не так одинока, как прежде.

— Так почему я должна попробовать получить работу именно в одном из старейших казино? — повторила Лаки свой вопрос.

В ответ Флаффи скорчила гримасу.

— Потому что все эти новые заведения больше похожи на «Диснейленд» для взрослых, чем на былые игорные дома, куда приходили почти все звезды Голливуда не столько затем, чтобы играть, сколько затем, чтобы добавить перчика к своему имиджу. К тому же, — добавила она, — я там многих знаю и могу порекомендовать тебя людям, заслуживающим полного доверия. Ну, что скажешь?

— Согласна! — улыбнулась Лаки. Приподняв свои нарисованные карандашом брови, Флаффи хитро улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Детка, что-то подсказывает мне: мы с тобой будем друзьями.

— Мне бы очень этого хотелось, — искренне отозвалась Лаки. — Мой отец любил говорить, что друзей никогда не бывает слишком много.

— Твой отец был умным человеком.

— Вряд ли, — печально опустила голову Лаки. — Но иногда у него бывали поразительные просветления.

— Таковы все мужчины! — рассмеялась Флаффи. — Поверь мне!

Ник стоял на галерее над игорными столами казино «Клуб-52» и внимательно наблюдал за тем, что происходило внизу, в зале. Несмотря на то что прежняя устаревшая система безопасности была давно заменена на современную, скрытые видеокамеры которой следили за каждым крупье и дилером с прицельным вниманием, он все же любил время от времени лично проверять, как идут дела в его заведении. Система скрытых видеокамер была высокоэффективной, но Ник привык доверять собственному чутью, которое никогда его не подводило. Бросив лишь один взгляд сверху на игорные столы, он мог сказать, все ли в порядке.

— Послушай, босс! Уже почти полночь. Ты сегодня не торопишься домой?

Ник обернулся. К нему шел Мэнни Соса, его верный помощник, правая рука. Он нес коробку с чистыми видеокассетами и отчетную ведомость вечерней смены.

— Нет, не тороплюсь. Положи все это мне на стол, — сказал Ник. — Сегодня не смогу заснуть. Так, может, поработаю…

Услышав его напряженный голос, Мэнни остановился. Он слишком давно работал бок о бок с Ником, чтобы не понять: с ним произошло нечто серьезное.