Французская Мессалина - Оливия Клеймор Страница 10

Но Жанне-Антуанетте было безразлично: сколько именно женщин было у графа, ведь она – замужем. Вскоре ей пришлось признать: она желает де Лаваля, он будоражит её воображение. Женщина испугалась своих мыслей и взяла молитвенник. Но, увы, она была не набожна и редко читала подобные вещи.

Осилив пару страниц священный текстов, Жанна-Антуанетта предалась любовным грёзам, которым никто не мог помешать и о которых никто не мог узнать.

Весь остаток осени, зиму и начало весны мадам д`Этиоль не покидала своего дома в Сен-Дени. Её муж постоянно пребывал в разъездах по делам своих доверителей, а если же выдавались короткие дни отдыха, Жанна-Антуанетта к своему ужасу обнаруживала, что совершенно потеряла интерес к супружеским обязанностям.

Франсуа больше не был предупредительным, он был занят делами, клиентами, даже дома он постоянно думал о том, как лучше провести ту или иную сделку, либо как оформить документы, чтобы они имели силу не только во Франции, но в Испании или Германии.

Жанна-Антуанетта ощущала опустошённость, всё её пресытило: и чтение, и вышивание, и игра на клавесине и выслушивание сплетен, красочно рассказываемых Флоранс. Женщина постепенно теряла интерес к жизни: её перестали интересовать наряды, украшения, она более не выезжала в Париж, не посещала модных магазинов, театр и вовсе вызвал у неё отвращение. Господин д`Этиоль, в силу своей занятости, не замечал перемены, происходящие с женой.

Наконец наступил апрель, солнце пригревало землю, и Жанна-Антуанетта чуть ожила, решив совершить прогулку на Каринэ, которая застоялась в конюшне. Она и забыла, что амазонка была испорчена и отдана на милость прислуге, поэтому надела тёмно-синее дорожное платье, небольшую шляпку, перчатки и нежно-розовый шарф, который она повязала на шею.

Пейзажи Сен-Дени начали пробуждать в Жанне-Антуанетте интерес к жизни, она обогнула лес и, направив Каринэ галопом, промчалась среди монастырских полей. Женщина ощутила запах земли, прошлогодней травы и свежести, что придало ей сил, она хлестнула лошадь кнутом по крупу и стремительно помчалась в Сент-Оноре.

Замок не произвёл на Жанну-Антуанетту удручающего впечатления, как на господина д`Этиоля, напротив, она почувствовала лёгкое возбуждение. Наездница пересекла мост, переброшенный через ров, который некогда, во времена Столетней войны, наполняла вода и, не покидая седла, постучала медным кольцом в ворота, предназначенным для подобных случаев.

В воротах отворилась калитка, появился стражник, облачённый в геральдические цвета Лаваля – тёмно-зелёный и жёлтый.

– Мадам! – удивился тот. – Вы к господину графу?

– Да. А что, его нет в замке?

– Увы, мадам, вот уже два месяца. Сначала он направился в Париж, а потом и вовсе Бог знает куда.

Стражник вздохнул.

– Хорошо. Не позволите ли вы мне въехать в переделы замка и написать письмо для графа? – поинтересовалась мадам д`Этиоль.

– Конечно, прошу вас, мадам. Ей, Рамбаль, отворяй ворота!

Жанна-Антуанетта проследовала во внутренний двор, стражник помог ей спешиться.

– Мадам, сейчас я позову мажордома, он предоставит вам бумагу, перо и чернила.

– Благодарю вас, сударь, вы очень любезны.

От таких слов стражник расплылся в улыбке и помчался за мажордомом. Тот не заставил себя ждать.

– Ах, мадам д`Этиоль, – мажордом узнал гостью, – простите, что сразу не проводили вас в гостиную. Ваш визит – такая неожиданность…

– Да, понимаю, я непрошенный гость.

– Отнюдь, мадам! Прошу вас, я провожу и обеспечу всеми необходимыми письменными принадлежностями.

* * *

Жанна-Антуанетта удобно расположилась за огромным столом в гостиной. Она обмакнула гусиное перо в изящную серебряную чернильницу и написала:

«Сударь!

Пожалуй, что такое обращение к вам наиболее подходит в данный момент и соответствует моему теперешнему настроению.

Все прошедшие месяцы, а их было ровно шесть, я не переставала думать о вас. Понимаю, что весьма дерзко говорить об этом женщине. Но я не хочу скрывать своих истинных чувств. И дело не в том, что вы спасли мне жизнь, безусловно, я испытываю к вам чувство благодарности, но не только. Чувства, доселе неизвестные, переполняют моё сердце. Я не знаю, как выразить их на бумаге, но одно знаю точно – я снедаема желанием видеть вас снова.

Жанна-Антуанетта д`Этиоль».

* * *

Жанна-Антуанетта отужинала в компании своего супруга, тот как обычно, сопровождал трапезу постоянными рассуждениями о законах, правах буржуа и так далее и тому подобное.

Жанна-Антуанетта не смотрела на своего супруга, не слушала его, а уделяла должное внимание лишь своей тарелке. Её прелестную головку одолевали мысли совершенно иного содержания: она корила себя за то, что открылась перед графом в своих истинных чувствах, он же – хранил молчание.

Наконец мадам д`Этиоль поднялась в свои покои и устроилась в кресле около камина. В дверь постучали.

– Входите…

– Мадам, вам письмо, – произнесла Флоранс чуть слышно.

– Отчего ты говоришь так тихо? Ты простудилась? – поинтересовалась госпожа.

– Нет, мадам, я здорова. Просто это письмо попало ко мне при очень щекотливом обстоятельстве, о котором я хотела бы умолчать… Вот, – Флоранс протянула письмо.

Неожиданно Жанна-Антуанетта ощутила волнение: на письме не был указан адрес и получатель, но оно было скреплено сургучной печатью с изображением двух скрещенных мечей и короны. Она тотчас же развернула его.

«Мадам!

Простите великодушно, что не отвечал целый месяц на ваше послание. Дело в том, что я только что вернулся из Фонтенбло, где принимал участие в охоте Его Величества.

Я отнюдь не осуждаю вас за смелость, так как считаю, что женщина, кем бы она ни была, имеет право на проявление своих чувств. Вы достаточно сказали мне в письме, я же, в свою очередь, всё прекрасно понял и должен признаться, что одержим подобными чувствами весь остаток осени и всю зиму. Затем, дабы избавить себя от безумного наваждения, отправился в Париж и далее – в Фонтенбло. Но теперь понимаю, что всё тщетно. Эти чувства вернулись и охватили меня с новой силой.

Жду вас завтра в полдень около леса Сен-Дени.

Граф Кристиан де Лаваль».

* * *

Жанну-Антуанетту охватил трепет: она может рассчитывать на взаимность!

Дверь спальни отворилась, вошёл господин д`Этиоль.

– Мон шер! Не желаете ли вы прогуляться до монастыря Сен-Дени? Мы можем посетить часовню и помолиться. Погода стоит прекрасная, вам вполне можно пройтись, это полезно для лёгких.