По кругу воспоминаний - Сьюзен Фокс Страница 10

Позднее выяснилось, что лекарства она не принимала, а прятала — поэтому выздороветь и не могла. Но ничто, даже самое невыносимое горе, не могло служить оправданием ее страшных обвинений в адрес старшего сына.

Рино взял бутылку и налил еще виски.

Наверное, воспоминания о тех незаслуженных нападках безумной матери заставляли его испытывать жалость к сводной сестре. Чем больше он думал о былых посещениях «Броукен Би» в те далекие времена, тем больше сейчас изумлялся, как сурово и безжалостно обращался Джесс со своей единственной дочерью. Требование отчима провести анализ на установление отцовства по своей жестокости можно сравнить только с нелепым желанием его матери уложить в могилу старшего сына вместо Бо.

Что же на самом деле видели конюхи в тот трагический день? Действительно Кейтлин оттолкнула сводного брата или он просто не смог удержаться за нее? Неужели инстинкт самосохранения оказался настолько сильным, что спасаясь сама, она обрекла на верную гибель его?

Что бы тогда ни случилось, Кейтлин без сомнения была прямой или косвенной причиной смерти Бо. Если бы ей не захотелось кататься на лошади во время наводнения, ему бы не пришлось ехать на ее поиски. Сидела бы она спокойно дома, брат был бы сейчас жив.

Виски обжигало нутро, но не согревало. Боль в сердце не хотела утихать.

На отпевании все — Рино, Кейтлин и Мэдисон — сидели на одной скамейке, причем Рино — между кузинами. Странно, что он решил сесть рядом, подумала девушка.

Наверное, побоялся пересудов. Хотя, по ее мнению, именно теперь будет больше слухов, чем если бы он держался на расстоянии от нее.

Кейтлин заставила себя не делать скоропалительных выводов из поведения сводного брата. Весь день он держался отчужденно, хотя ярость его, кажется, поутихла. Впрочем, скорее всего, Рино был поглощен церемонией похорон. Из всех присутствующих родственников он единственный искренне скорбел по Джессу, поскольку был с ним в хороших отношениях.

Мэдисон держалась отстраненно и довольно холодно, и Кейтлин поняла, что лучше совсем не заговаривать с ней: Мэдди умела быть высокомерной и, бывало, обращалась с сестрой, как с ничтожеством.

Из застенчивой девочки мисс Сент-Джон превратилась в красавицу. Теперь она стала блондинкой и одевалась в исключительно дорогих модных магазинах. Судя по искусному макияжу и безупречному маникюру, девушка придавала большое значение своему внешнему виду.

Ее холодная красота с оттенком утонченной бледности резко контрастировала с загорелым лицом и темными волосами Кейтлин. Но глаза у них были одинакового небесно-голубого цвета. С первого взгляда можно было понять, что они родственницы.

Кейтлин подумала о фотографиях матери, которые так и не смогла найти на ранчо. Стоит ли спрашивать о них у Мэдди, мучалась девушка. Ответит она или нет?

Служба длилась, казалось, целую вечность. Кейтлин не плакала, но на душе у нее было тяжело. Наконец отпевание кончилось. Рино отвел ее в машину, которая должна была ехать за катафалком.

Мэдисон отказалась ехать со всеми вместе и устроилась на заднем сиденье своего черного «кадиллака». Шофер отвез ее на кладбище.

Служба у края могилы оказалась, по счастью, короткой. Джесса похоронили рядом с Шейлой, под тем же камнем. Бо лежал по другую сторону от матери. Могила матери Кейтлин, навсегда исключенной из семьи Бодайнов, находилась в противоположном конце кладбища.

Кейтлин была удивлена невероятным количеством людей, прибывших на похороны. Сидя на одном из стульев у могилы, она чувствовала, что все они поглядывают на нее с недоумением. По окончании речи священника Кейтлин решила незаметно улизнуть. Не хотелось снова выслушивать соболезнования всех этих людей.

Она уже пробиралась сквозь толпу, когда Рино ухватил ее за локоть. От его прикосновения она вздрогнула. За руку сводный брат повел ее дальше. Все вокруг удивленно перешептывались, однако в безмолвном почтении уступали дорогу.

Кейтлин робко взглянула на его бесстрастный профиль, но спрашивать, куда и зачем он ее ведет, не осмелилась. Водитель открыл перед ними заднюю дверцу машины, и Рино помог сводной сестре сесть.

Стекла, отделяющего пассажиров от шофера, не было, поэтому всю дорогу они молчали.

В доме на ранчо работа кипела вовсю. В помощь Мэри были наняты кухарки и официанты: ожидалось, что на поминки съедется много народа. Столы уже были накрыты для легкой закуски.

Кейтлин направилась к лестнице.

— Куда ты собралась? — резко спросил Рино.

— Думаю проехаться верхом.

— К нам сейчас приедут люди.

Не глядя на сводного брата, девушка покачала головой.

— К тебе, а не к нам, — поправила она, боясь услышать его команду остаться.

— Возьми с собой мобильный телефон.

Кейтлин облегченно вздохнула: спорить с Рино не хотелось, но и занимать гостей, чувствуя каждой клеточкой своего тела их неприязнь, тоже было бы тяжело.

Похоже, Рино увез ее с кладбища, именно чтобы спасти от злобных взглядов и неодобрительного шепота, подумала девушка. И то, что он сейчас разрешил ей не присутствовать на поминках, только подтверждает это предположение.

Кейтлин не нужно было повторять дважды: она быстро взбежала по лестнице, переоделась и вышла из дому, как раз когда кортеж гостей приближался.

Уже смеркалось, когда Кейтлин вернулась с прогулки. В доме было тихо.

Войдя в конюшню, девушка почувствовала запах сигаретного дыма и жженых спичек. Она бросила поводья и пошла вдоль бокового прохода. Курить в конюшнях и других хозяйственных постройках запрещалось: слишком много сена и древесины. Никого не найдя, девушка вернулась к лошади. Но запах не исчезал.

Вдруг сверху послышались голоса детей. Кейтлин запрокинула голову: на чердаке полно сена, соображала она, достаточно искорки, чтобы все мгновенно вспыхнуло. Судя по всему, там прятались дети работников ранчо.

Девушка по лестнице бесшумно поднялась на сеновал. Половина чердака была завалена вязанками сена. У противоположной стены под самую крышу была накидана еще копна. Из-за нее-то и доносились приглушенные голоса и хихиканье. И сигаретным дымом тянуло оттуда.

Ботинки Кейтлин гулко стучали по обитому фанерой полу.

Она слышала, как кто-то тяжело задышал и закашлялся. Девушка увидела двух мальчишек, один из них гасил окурок. Пустые спичечные коробки и жженые спички валялись в изобилии. Очевидно, дети здесь бывали не раз.

— Кто вы такие? — грозно спросила Кейтлин.

Ребятишки подняли на нее глаза, полные изумления и страха. Им лет по девять — десять, не больше, подумала она. Дети не ответили, и девушке пришлось повторить вопрос.

— Он Билли, — пробормотал тот, что постарше, указывая, по-видимому, на своего брата. — А я Майк.