Все свободны! - Екатерина Юрьева Страница 10

Вася хотела было отшутиться, что президентский прием и есть для нее экскурсия, потому что описание кремлевских красот — как раз работа, но не успела. В ухе заиграла бравурная музыка. Сердце вошло в ее ритм.

— Привет, Вася, — услышала она через небольшую паузу.

— Здорово. Вот позвали сегодня на прием к президенту. Собираюсь, — тараторила она, предупреждая встречные реплики. — Только вот не пойму, в каком качестве.

— Качество, Вася, имеет значение в других обстоятельствах. И таких, кстати, немало. О них и нужно беспокоиться. На сегодняшний вечер я могу предложить вам любое — на выбор. Но советую по-простому сопровождать меня в качестве консультанта по средствам массовой информации. Я как будто бы беру у вас советы. Устраивает?

«Хоть горшком назови, только в печку не ставь», — решила она, а вслух заметила:

— Но ведь советы дорогого стоят, Юрий Николаевич. И вы это знаете лучше меня. Вы что, действительно собираетесь мне платить?

— А почему бы и нет. Надеюсь, вы попросите сущие копейки.

«Болван», — нисколько не оскорбившись, Вася порадовалась за себя, что сумела-таки вкрутить и денежный вопрос, что было ей совсем несвойственно. Но надо же когда-то начинать.

— Вы, кстати, — продолжал Юрий Николаевич заботливо, — сможете рассказать о приеме вашим радиослушателям. В режиме реального времени. Нечасто они такое слушают.

— Да-да, — Вася уже сама думала, что надо быстро бежать к выпускающему и срочно заявлять вечерний эфир. «Чертова работа, жизни радоваться не поспеваешь!»

— Я понимаю, мы договорились? — резюмировал Скворцов. — Машину пришлю вам домой к шести.

«Домой, домой. Надо же еще переодеться… А что, жизнь налаживается».

В курилке Вася обнаружила себя уже одну. Она оглядела новыми глазами старое бытие — замасленные стульчики, продымленный потолок и отвратительную даже ей, суперкурильщице, гору окурков в цинковом ведре. Медленно повернувшись на каблуках, она чинно и размеренно двинулась в каморку выпускающего.

— Привет, Вадим. Слушай, сегодня прием у президента. Так я схожу и что-нибудь оттуда повещаю?.. — Вася делала безразличное лицо. — Договорились? Вся ерундистика начинается в семь, насколько мне известно. Значит, примерно в полвосьмого-восемь буду готова к выходу. — Вадим поднял на нее удивленные глаза. Было понятно, что ему не совсем понятно, о каком президенте толкует Вася. — Ну что уставился? Записывай эфир в сетку. Не каждый день рассказывают, как пьянствует и развлекается наш президент на своих закрытых приемах со своими дружками.

— Откуда про прием знаешь? По агентствам никакой информации не было.

— А это моя работа — все знать, и даже более, то, что никто не знает. И видишь, я с этим справляюсь. На зарплате только это никак не отражается. Точная, точная информация. Из первых рук, можно сказать. — Вася порадовалась стилистической находке.

— А что отдел политики?

— Бамбук курит, как всегда. Да их никто и не приглашал. Потому что неумные и некрасивые.

— Так, значит, отбиваешь хлеб у политобозов?

— Только масло.

— Хорошо, а ты-то что там будешь делать?

— Работать на радио «Точку», — съёрничала она. — А также пить, гулять и веселиться.

— Не сорви прием. И обязуйся и дальше доставлять информацию из первых рук.

— А это уже в отдел политики, — уже из-за двери бросила она.

По пути домой Вася начала нервничать. Все-таки президентский прием — прием из приемов. Зовут туда совсем не каждого. И именно там ставят главные крестики на перспективах твоей жизни. Или вовсе вычеркивают. Мысли метались в голове, как обезумевшие перед бурей птицы. У нее было несколько платьев для приемов. Классических — на все времена, чтоб не старели. Однако в последнее время, даже последние несколько лет, она ими не пользовалась вовсе. Как-то все потихоньку перестали наряжаться или просто начали прилично одеваться в обыденной жизни. На всяких парадных приемах на фоне этих просто хорошо одетых единичные очень хорошо одетые выглядели по меньшей мере странно.

«Что же надеть к скворцовским золотым запонкам? — Вася нашла точку отсчета. — Что же надеть? Пожалуй, подойдут золотые швейцарские часы. Но я и так их таскаю каждый день. Хотя при них уже не упадешь рожей в салат». Она порылась в шкатулке, куда десятилетиями все ее предки складывали дорогие безделушки, которые она вообще-то очень уважала и которыми часто пользовалась. С украшениями ей, конечно, повезло — в приличный Кремль бижутерию не пускали. Туда пускали только золото. Вася вспомнила про протокол, в котором это было начертано. Еще многое о том, как подобает одеваться и вести себя на разных высоких приемах, что там есть и как пить. Когда-то она ознакомилась с этим славным фолиантом. Никакой важной информации в голове не осталось. Там вообще редко обнаруживалось именно то, что необходимо в некую конкретную и важную минуту. После Вася вспоминала все, что было необходимо в ту миновавшую уже минуту и совершенно не было необходимо в эту, наступившую. Такая вот привычка была у Васиной головы. Однако Вася припомнила, что не так давно она где-то прочитала: в этот самый протокол внесены поправки, согласно которым протокольные правила должны были исполнять все… кроме журналистов. Она еще долго хохотала над заметкой, представляя, как является на какой-нибудь важный прием в трусах и в майке. На протокольные приемы журналистов, однако, звали не часто — профессия была другая. И это было для протокола, конечно, спасением. Сегодня же ему явно не повезло. Вася решила брать реванш. «В трусах, конечно, идти необязательно, но соригинальничать можно. Тем более что и Скворцова я сопровождаю, в общем-то, в пресс-качестве. Так что все правила будут соблюдены». Мерзко хихикая, Вася порылась в шкафу и обнаружила давно забытое ею маленькое кожаное платьице. Это была настоящая находка! Она прикинула, что из подъезда можно будет выйти прямо в туфлях и катиться уже в машинке, не выпачкавшись, по грязным улицам с несвежим ветерком. Подходящие туфли у нее тоже имелись, можно сказать, ни разу не надеванные. Все ненужное когда-нибудь пригождается.

Машина пришла вовремя и, стремглав пролетев по улицам уже с Васей на заднем сиденье, подкатила к сердцу нашей родины, а также ее столицы. Сердце было красивым — ему шла новая подсветка, не задаром поработали светохудожники. Водитель отрапортовал, что Юрий Николаевич уже подъехал и ждет ее где-то внутри. Вася немного померзла у контрольно-пропускного пункта, пока специальные сотрудники досматривали ее паспорт — проверяли зачем-то прописку и сличали фотографию с оригиналом. Наконец она прошла границу недоверия и двинулась дальше. Миновав еще один милицейский пост, зашла внутрь Кремлевского дворца и в группе хорошо одетых импозантных мужчин (впрочем, в Кремле плохо не одеваются и уродов туда тоже не зовут) сразу же увидела Скворцова. Он тоже заметил ее и, кивнув собеседникам, двинулся навстречу.

— Привет, давай помогу.

— Мы что, уже на ты?

— Так сейчас выпьем на брудершафт и все исправим. — Скворцов был явно в хорошем настроении. Он помог Васе снять пальто и с интересом уставился на ее нарядик. Вася же одернула свое стриптизное платьице и мигом подсчитала — драгоценностей на ней висело не больше тринадцати — так завещал протокол.