Шопинг-терапия - Роз Бейли Страница 10

— Ну и правильно. А сколько они выделяют тебе сейчас? Если не секрет.

— Никаких секретов. Каких-то жалких три тысячи в месяц, не считая платы за кооператив.

— При твоих аппетитах это капля в море.

— Я тебя умоляю! Три тысячи долларов — это жалкие гроши в пересчете на евро. Трех тысяч едва хватит на наряд от «Прады» или на поход по магазинам обуви. К тому же я не все трачу на себя. Я постоянно делаю небольшие подарки родителям. На мне лежат все рождественские покупки, и теперь мы с мамой планируем обновить интерьер в нашем доме в Гемптоне. Я во всем этом прекрасно разбираюсь, но не могу же я ограничиваться такой смехотворной суммой.

После того как папа так сурово разговаривал со мной по телефону, я опасалась этого семейного совета, но разговор с Хейли помог мне найти нужные доводы.

— Значит, ты встречаешься с ними? — спросила она. — И как ты намерена сыграть эту сцену?

— Я буду профессионально исполнять роль дочери. — Я досконально продумала свой план, когда летела в самолете из аэропорта Хитроу. — Сначала я собираюсь представить им все расчеты. Объяснить, что три тысячи долларов в месяц — это всего лишь тридцать шесть тысяч долларов в год. На такую зарплату в Манхэттене никто не проживет; а если учесть их две зарплаты, трастовые фонды и инвестиции, то я им вообще ничего не стою.

— Неплохо.

Хейли передала мне блюдо, и я взяла сливочное печенье, облитое горьким в шоколадом.

— Затем я собираюсь привести веские доказательства в свою пользу — подходящий пример. Думаю, что на папу он произведет особое впечатление.

— Браво.

— С твоей помощью. Я хотела бы пройтись по магазинам и выбрать кое-что из мебели для нашего дома в Гемптоне. Таким образом я смогу показать, насколько глупы все папины правила относительно бюджета. Думаю, ему понравится, как будет выглядеть дом. Мне кажется, все должно быть выдержано в белых тонах: ванильного цвета стены, белоснежная плетеная мебель, панели из отбеленной сосны.

— Да, я видела нечто подобное. Это так элегантно и в то же время непринужденно. — Хейли перекинула через плечо сумочку от «Фенди» и подалась вперед. — Откуда начнем?

— В «Блумингдейле» и «Бон Ни» идет распродажа по случаю Пятого мая.

Мы с Хейли просто не можем устоять против соблазна посетить распродажи — сама возможность заполучить что-нибудь стоящее на двадцать процентов дешевле заставляет наши сердца биться, как у закаленных бегунов перед стартом. Я протянула официанту одну из моих блестящих кредиток с голограммой и отмахнулась от денег Хейли.

— Угощаю, милая. Надо же тебя чем-то побаловать после всех ужасных слов Деанны. — Я запихнула кредитку в сумочку от Кейт Спейд. — Пожалуй, начнем с универмага «Генри Бендел».

— Но ведь у «Бендела» не торгуют мебелью?

— Нет, но в этом месяце М.А.С. выпускают новую линию губной помады, и продавщица сказала мне, что она появится у них прямо сегодня.

— О-о! Замечательно. — Она салфеткой проверила помаду на губах. — У меня такое ощущение, что я слегка полиняла. Давай зайдем в туалет и приведем себя в порядок.

— Я собиралась предложить то же самое!

— Вот так всегда у нас с Хейли: не будь мы внешне такими разными, я бы поклялась, что мы с ней близнецы, разлученные с самого рождения. Трудно представить себе двух других людей, которые любили бы одно и то же, вроде мартини «Карибы» и одежды от «Прады», и ненавидели одно и то же, вроде заплеванных полов в кинотеатре или мужчин, которые любят разговаривать в постели. Честное слово, мы мечтаем об одном и том же, смеемся одним и тем же шуткам, даже писать ходим одновременно. Если у меня есть сестра по духу, то это Хейли Старретт.

Все началось в универмаге «Бендел». Весенняя линия помады еще не появилась, и мы поднялись наверх, где набрели на необычный набор подставок под стаканы — из белой эмали с крошечными цветочками по краям. Все они были расписаны вручную, и каждая имела свой рисунок.

— Маленькие произведения искусства, — сказала Алана. — Я должна купить их для нашего летнего дома.

— Нет, позволь мне. — Я выхватила подставки у нее из рук и повернулась к продавщице. — Я давно хочу купить подарок твоим родителям, чтобы отблагодарить их за то, что они разрешили мне погостить в этом доме. А раз они тебе понравились, значит, это и будет лучший подарок.

— Ладно, спасибо! Очень мило с твоей стороны.

Я улыбалась, направляясь к прилавку, а про себя гадала, узнала ли меня продавщица по сериалу, или я ей просто понравилась. Она вела себя так почтительно, чуть ли не кланялась мне, заворачивая покупку.

Я тоже улыбалась ей в ответ, пока не начала подписывать чек и не увидела цену. Двести сорок долларов за шесть кружочков, чтобы предохранить ваш стол от влаги?

Ну да ладно… Это подарок, и подарок заслуженный. Ну все, больше я не пользуюсь кредиткой, пока не подпишу новый контракт. Это в последний раз, так как я вспомнила, что кредитный лимит почти исчерпан.

А вдруг мне повысят зарплату в сериале… может, даже удвоят? Или утроят!

Я повертела ярлычок на летнем шарфике и сделала вид, что цена в пятьсот долларов меня нисколько не удивляет. Да, повышение зарплаты было бы весьма кстати. Утром же позвоню Круэлле.

В «Саксе» мы с Аланой едва не потерялись среди огромных круговых вешалок с летними платьями последних моделей от Марка Джекобса. Алана пришла в восторг от обилия шестого размера, и мы, нагрузившись платьями, направились в примерочную. Вообще-то летние платья не очень подходят для Манхэттена. Может быть, поэтому многие здесь круглый год носят черное, придавая всему мрачный вид. А может быть, потому, что в каньоны улиц между высокими зданиями в центре Манхэттена попадает слишком мало солнца. Как бы то ни было, попробуйте пройтись по центру Манхэттена в летнем платье — и вы поймете, что я имею в виду: оно покажется совершенно неуместным.

Но Алана не вписывается ни в какие правила; вот и теперь она примеряла перед зеркалом что-то ярко-красное с белым из ситца с тропическим рисунком.

— Блеск! — Она повесила платье на вешалку «покупаю» и взяла другое, романтичное белое, прямо из фильма «Великий Гэтсби». — О мистер Марк Джекобс, вы чудо!

Я верчусь перед зеркалом в персикового цвета ситцевом платье в полоску, чувствуя себя босоногой феей на цветущем лугу.

— Только не говори мне, что ты его не берешь! — воскликнула Алана. — Я не позволю тебе отказаться.

Скручивая волосы в узел, я попыталась возненавидеть это платье. Мне не удалось.

— Где я буду его носить?

— Поверь моему опыту. Когда на улице жуткая жара в миллион градусов, ты будешь носить его не снимая.

Я посмотрела на цену. Оп! Потрясающе! Ситцевое платье за 499 долларов. Да уж! Слишком дорого, и никаких скидок по случаю Пятого мая. А кредитка моя балансирует в опасной зоне.