Бегущая против волны - Людмила Толмачева Страница 10

Утром Лина собрала со всех деньги на три больших мероприятия: посещение аквапарка, поход в пещеру и главную фишку тура — праздник на «Острове Робинзона Крузо». Аквапарк ждал их завтра, а сегодня решили вдоволь накупаться в море.

Ирина с Анатолием расположились под большим зонтом, чтобы не сгореть на солнце в первый же день. В пляжной сумке лежал виноград для Ирины и дразнили запотевшими боками (только что из холодильника) бутылки с пивом для Анатолия. Под соседним зонтом справа углубился в изучение «Плейбоя» Михаил Борисович, слева устроилась чета Осокиных. Молодожены «не щадя живота своего» загорали под палящим солнцем: Ирина, проходя мимо них к морю и обратно, дважды предупредила о тяжелых последствиях такого легкомыслия. Но молодежь советам не вняла.

— Простите, что вы читаете с таким упоением? — услышала она голос Михаила Борисовича. Муж в этот момент плавал, и она лежала под зонтом одна.

— «Сто лет одиночества», — рассеянно ответила Ирина.

— Позвольте присесть под сенью вашего зонта, а то печет немилосердно.

— Пожалуйста.

— Итак, «Сто лет одиночества». Ничего, что я отвлек вас?

— Нет, ничего.

— Одиночество — разрушительная вещь. Но об этом в молодости не задумываешься. Лишь перешагнув определенный рубикон, понимаешь весь трагизм этого явления.

— Но вы говорили, что у вас дочь, внуки…

— О-о, Иринушка! Вы позволите небольшую фамильярность старику? Дети и внуки порой еще сильней подчеркивают вашу одинокость и заброшенность.

— Глядя на вас, не скажешь, что…

— Милая Ирина, вы поймете меня, лишь когда сами сделаетесь бабушкой, а может, и гораздо раньше.

— Что-то не пойму. Вы мне пророчите скорое одиночество?

— Не в прямом смысле. Судя по тому, что ваш муж сейчас в море, а вы здесь, под этим зонтом…

— Ха-ха-ха! — Ирина рассмеялась, но не очень весело. — По-вашему, мы, простите, и в туалет должны под ручку ходить?

— Ваш смех — самый женственный из всех, что я слышал в последнее время. Одни гогочут точно гусыни, другие ржут…

— Как кобылы, да? Ха-ха-ха!

— Третьи хрюкают как хавроньи.

Они все еще смеялись, когда подошел Анатолий.

— Тебя и на минуту нельзя оставить — мужчины слетаются как пчелы на мед, — добродушно пошутил он, доставая из сумки очередную бутылку пива.

— Ну что вы, Анатолий! — поморщился Михаил Борисович. — Такой грубый пассаж в адрес прелестнейшей женщины. Не цените вы свое сокровище.

— Берите лучше пиво, пока оно не взорвалось на этой жаре.

Мужчины занялись пивом, а Ирина оторвалась от книги и увидела, что невдалеке от них расположились два турка из обслуги отеля, один из них был Хафиз — высокий, стройный «мачо». Вдруг она поймала на себе насмешливый взгляд Анатолия. Он двусмысленно крякнул, криво улыбнулся, но ничего не сказал. Ирина сердито уткнулась в книгу. К ним подошли Сергей с Лешей, у которого в руках был мяч, и предложили сыграть в волейбол. Михаил Борисович поднялся и молодцевато расправил плечи:

— А что, я когда-то неплохие подачи делал. Можно и тряхнуть стариной.

— Тряхнуть-то тряхнем, — встал на ноги Анатолий и постучал себя по круглому животу, — не вытряхнуть бы содержимое…

— Содержимое чего? — со смехом спросил Леша.

— Желудка, Алексей. Я пиво только что выпил. А ты что подумал?

Желание играть изъявили Осокины, Бережковы, Соня и оба турка.

Хафиз пасовал в основном Ирине. Она смущалась, но мячи брала даже самые безнадежные — сказалась студенческая закалка. Пару раз Ирина замечала на себе все те же сардонические взгляды Анатолия, но поделать ничего не могла. Вскоре на пляже появилась Лина, включилась в игру, и Анатолий буквально преобразился. Он втягивал живот, пружинисто подпрыгивал, сильно бил по мячу, пожалуй, чересчур сильно, так что мяч часто оказывался за пределами площадки. На Ирину он больше не смотрел, и она вздохнула с облегчением.

А потом разгоряченные игрой все кинулись в море. Анатолий вдруг решил показать мастер-класс в заплыве брассом. За ним, явно соревнуясь, поплыли Сергей, Леша и Хафиз. Ирина напряженно следила за состязанием, моля бога об одном, чтобы у мужа хватило сил на обратный путь. Хафиз обошел соперников на три или четыре корпуса, с берега трудно было определить точно. Вторым шел Сергей, за ним Леша, а Анатолий быстро выдохся и обратно плыл с трудом, часто отдыхая на спине.

— Здесь он явно потерял очки. Женщины не прощают таких фиаско, — с сарказмом произнес Михаил Борисович, наблюдая за пловцами из-под козырька бейсболки.

— Это вы о чем? — неприязненно покосилась на него Ирина.

— Так. Ни о чем. Философия старого донжуана.

— Вы так часто жалуетесь на старость, что я подумала — не кокетство ли это?

— Правильно подумали. Я кокетничаю, чтобы обратить на себя ваше внимание.

Михаил Борисович в упор, пристально смотрел на Ирину. Она опустила глаза.

— Послушайте, Ира! Ведь вы одиноки, как и я. Ваш муж отдает предпочтение пиву и… Впрочем, я не об этом.

— А о чем?

— Я предлагаю вам стать моей любовницей.

— Что?!

— Потише, пожалуйста! Не привлекайте постороннего внимания. Ваш праведный гнев меня еще больше возбуждает. Я готов прямо здесь броситься к вашим прелестным ногам и лобызать их как какой-нибудь сопливый мальчишка. Но эти условности…

— Я не хочу слушать ваш бред! Вы выжили из ума, старый ловелас!

Ирина резко развернулась и поспешила к зонту.

Под зонтом Осокиных шла азартная карточная игра. С супругами играли крикливая, бескомпромиссная Соня и сексапильно-загадочная Лина. Осокин огрызался и спорил с Августой, побаивался Соню, уступая ее напористости, и заигрывал с Линой.

— Думал, кого Лина напоминает своим необыкновенным загаром, — говорил Николай Андреевич, изучая свои карты, — а потом вспомнил — леопарда.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Лина. — Ничего себе сравненьице! Это где же на моей шкуре такие черные пятна?

— А веснушки? — не преминула подколоть Августа.

— Нет, на леопарда вы мало подходите, — улыбаясь одними губами, заявила Соня, — скорей на лису. И по цвету подходите, и по остальным параметрам.

— Хм, какие странные ассоциации я вызываю, — пожала плечами слегка задетая Лина. — А впрочем, каждый из нас, если присмотреться, какой-нибудь зверь. Взять, к примеру, Соню…

— И какой же я зверь, по-вашему? — с вызовом спросила Соня.

— Не знаю. Сразу не определишь. А вы как считаете, Николай Андреич? — соблазнительно улыбнулась Осокину Лина.

— Соня? Ну-у… Дайте подумать. Мне кажется, что…