Наше лето - Холли Чемберлен Страница 10

– Довольно? – взвизгнула я. – Мы вправду смотрим на одного и того же парня? Самое сексуальное создание, которое я когда-либо видела!

– Не создание, – поправила Клер. – Личность.

Адонис оглянулся. Даниэлла подмигнула. И он подмигнул в ответ.

– Гетеро. Определенно.

– Итак? – осведомилась Терри, ловко выдув пузырь из жвачки.

Что она вообще делает на Вайнярде? Ей скорее пристало снимать «Мою кузину Винни-2».

– Так вы хотите домик иви нет? Есви нет, так у меня есть мивая моводая пава, котовая, возможно, заинтевесуется…

– Берем! – выпалила Клер и уставилась на меня и Даниэллу огромными, младенчески голубыми глазами. – Верно?

Даниэлла взглянула на меня и кивнула:

– Верно.

Вперед, Джинси!

Подумать только, принять глобальное решение при взгляде на задницу горячего парня.

Ничего не скажешь, зрелость.

– Что же, детки, – вздохнула я, – веселиться так веселиться.

Нечего и говорить, что телефонные услуги в договор не включались. Как, впрочем, полотенца и постельное белье.

Результатом явилось то, что в первый уик-энд нашей авантюры мы все трое были нагружены не хуже вьючных мулов: Даниэлла с тщательно подобранными чемоданами и сумками от Луи Вюиттона (мне пришлось спросить имя дизайнера), Клер – с такими же, но от Веры Бредли (мне и об этом пришлось спросить), и я – с чудовищным синим парусиновым рюкзаком, который кузина обычно брала в пешие походы (пока не упала с горы, предусмотрительно оставив на вершине рюкзак), и большим черным мешком для мусора, перевязанным двойным узлом.

В переполненном автобусе была невыносимая духота. Когда настало время садиться на паром, я помчалась вперед, чтобы занять три места на палубе. Даниэлла ныла, ей не нравилась перспектива отдаться на волю «стихий». Я напомнила ей о весьма пахучем первом отрезке дороги и справедливо указала, что день сухой и солнечный.

Она сдалась и напялила широкополую соломенную шляпу, каким-то чудом не помявшуюся в одной из бесчисленных сумок.

– Ну вот! – жизнерадостно выдохнула Даниэлла.

– Мы почти дома, – нерешительно улыбнулась Клер.

Я перевела взгляд с одной соседки на другую. Сплошное несчастье, что справа, что слева.

О чем мы только думали, трое совершенно незнакомых людей, договором привязанных друг к другу на все лето?

– А что, все беседы этим летом будут вестись на подобном уровне? – осведомилась я. – Потому что, если так, предлагаю договориться заранее. Никаких разговоров. Вообще. Если не считать самых необходимых просьб вроде «передайте мне пиво» и тому подобное. Уж лучше просто молчать.

Даниэлла картинно вздохнула:

– О, Джинси! Пожалуйста. У нас просто приступ паники. Синдром первого свидания. И ничего, что это не настоящее свидание. Все равно страшновато.

– Верно, – кивнула Клер, мгновенно превращаясь в само воплощение искренности. – Нам всего лишь придется положиться на искусство беседы. То есть научиться для начала говорить о пустяках. Это приведет к дальнейшей близости.

– Мы не к психотерапевту собрались, – отрезала я. – И слово «близость», по-моему, совершенно неуместно. И не ожидайте, что я рассопливлюсь и начну выкладывать мрачные, похороненные глубоко в душе тайны своего детства. Даже если бы они и были. Это на всякий случай. Чтобы вы ни на что не рассчитывали.

Клер густо покраснела и встала с чисто побеленной деревянной скамьи, на которой мы все сидели.

– Пожалуй, зайду внутрь…

Даниэлла схватила ее за руку:

– Солнышко, садись. Джинси так шутит.

Клер нерешительно села, и я послала ей извиняющуюся полуулыбку.

– Джинси, Клер хотела сказать, – подчеркнуто спокойно объяснила Даниэлла, – что оживленная беседа между незнакомыми людьми – дело не простое. И должна начинаться с пустяков. Ну сама знаешь: твое любимое ТВ-шоу. Или картина. Какой мартини тебе нравится. Твой любимый дизайнер. Сколько у тебя сестер и братьев. Все в таком роде.

– «Новобрачные», «Люк – твердая рука». Джин, луковая, встряхнуть и не размешивать. Какой еще дизайнер? Один брат.

– Имя?

– Томми.

– Старше или младше?

– Младше.

– Вы дружите?

– Нет. Он задает слишком много вопросов.

Даниэлла просияла:

– Видишь, как все легко? Теперь мы кое-что знаем о тебе. Ладно, моя очередь. Я люблю, люблю, люблю «Блондинку в законе». Первую и вторую серии.

«Банально, – подумала я. – Интересно, ходила ли эта цыпочка в колледж?»

– ТВ – это совсем просто. «Уилл и Грейс», из-за одежды Грейс, хотя сама она ужасно костлявая – все ребра пересчитаешь!

Да уж, подобные проблемы самой Даниэлле не знакомы!

– Мартини, – продолжала она. – Водка с лимоном или клубникой и оливки.

– Брр, какая гадость! Меня всегда тошнило от разбавленных напитков.

Даниэлла склонила голову набок и надула губки.

– Вот с дизайнером сложнее. Сразу и не скажешь. Ну… зависит от настроения. И времени года. И от того, разумеется, сколько денег я могу потратить.

Ну конечно. Мои траты в этой области… скажем, почти несущественны.

– Один брат, Дэвид. Ему тридцать шесть. Он доктор, очень красив. Помолвлен. Свадьба в конце весны. И мне придется быть одной из подружек невесты, иначе родители очень расстроятся. Вот и все.

Я пожала плечами. Как и предвиделось, никаких особых сюрпризов.

– Клер? – неохотно и без всякого вызова обронила я. Мне все еще было не по себе: как ни говори, а я вроде бы напугала ее.

– Ой! – воскликнула она, словно удивляясь, что мы включили ее в глупую игру. – О’кей! Я не часто смотрю телевизор. Но пожалуй… «Она написала убийство». Помните, с Анжелой Лансбери в роли Джессики Флетчер? Идет по кабельному ТВ. Повторы, разумеется.

Любимое шоу Клер с пожилой женщиной в главной роли? Может, Даниэлла права относительно того, что иногда простые вопросы становятся ключом к пониманию сложных душевных переживаний.

– Как мило, – выпалила Даниэлла, скрещивая уже успевшие загореть ноги. Или они просто выглядели загоревшими из-за белых шортов, которые она надела?

Я мысленно велела себе не забыть проверить ее косметику на предмет крема-автозагара.

– Действительно… очень мило.

Клер, казалось, не заметила легкой иронии.