Горячая собственность - Сара О'Брайен Страница 10

— Что случилось?

— Ничего. Просто один из грузчиков споткнулся, — солгала я.

Я снова уставилась в темноту и увидела пару зеленых светящихся глаз, устремленных на меня.

— Ай!

— Эллен! Что там происходит? Мне приехать? Я буду через минуту.

— Все нормально, сколько раз тебе говорить. Н-о-р-м-а-ль-н-о, понятно?

Я подошла к двери, чтобы попросить грузчиков забрать предмет со светящимися глазами — который, как я полагала, был большой фарфоровой кошкой.

— Я говорил с Райаном, и он более чем готов взять у тебя Хонан Террас. Так что, прежде чем ты опять взорвешься, подумай. Я знаю, что ты уже сказала, что все в порядке, но тебе может быть трудно… Придется быть одной в этом доме, и все такое.

Тогда я вышла из себя и закричала в трубку:

— Ты отдал Райану мой дом, Эндрю, да, мой дом. А помнишь фотографию, которую я сделала с тебя, одетым только в ремень? Клянусь Богом, я увеличу ее и развешу по всему офису в девять часов утра в понедельник.

Но я уже говорила с самой собой. Эндрю повесил трубку, сволочь такая.

Я начала вслух ругаться, но вспомнила про грузчиков и про фарфоровую кошку. Открыв парадную дверь, я выскочила на улицу и побежала по мощеной мостовой. Я еще не успела увидеть фургон, поворачивающий за угол. Он был еще так близко, что я разглядела надпись на кузове: «Шемрок: грузоперевозки и хранение багажа». Я побежала за ним, размахивая руками, и грузчики тоже помахали мне рукой и включили сирену. Не остановились.

Я в ярости пританцовывала на дороге. Это все вина проклятого Эндрю. А теперь из-за него мне надо было вернуться в дом. Одной. В нем стояла зловещая тишина. Я оставила дверь широко открытой и начала громко петь, вытаскивая из-под лестницы дурацкую кошку. Но звук моего голоса только делал это место еще более пугающе тихим.

Я бросила кошку в багажник машины. Теперь мне предстояло совершить поездку в «Шемрок». Это все вина Эндрю — он меня задержал. Как будто у меня и без того не было миллиона дел. Залезая на водительское сиденье, я старалась не смотреть на мою розовую машину. Когда я заводила ее, зазвонил телефон. На экране высветилось имя Индии.

— Привет, Индия.

Я бросила взгляд на Хонан Террас. У меня не будет проблем с его продажей, если только мне не придется идти туда одной. Господи, может быть, в конце концов, Эндрю прав.

— Привет, Эллен, я сто лет пытаюсь с тобой связаться. Как ты себя чувствуешь после всего?

— Прекрасно, Индия, правда же, превосходно. А что у тебя? Есть новости?

— Нет, я только хотела напомнить тебе о воскресенье. Ты не забыла о нем, а? Заезжай сначала за Руфью, она всегда опаздывает. А я в ожидании тебя повожусь с моим платьем. Ты купила подарок?

Я забыла все на свете. Но подарок — это важно. Какой еще подарок? Я решила промолчать и дать ей поговорить еще. Мудрое решение.

— Я купила Руфь шарф фирмы Hermes полгода назад. Я поняла, что это как раз то, что ей нужно в тот момент, когда его увидала. А никогда нельзя купить то, что хочешь, в последний момент, правда? А еще я три месяца назад заказала столик в «Тоску» на воскресенье, что было очень непросто. Руфь будет рада. Но я все это сообщила тебе вчера вечером. Я оставила подробное послание на твоем телефоне.

О, Господи, день рождения Руфи, я совсем забыла! Но ничего, у меня еще целых два дня для того, чтобы купить ей отличный подарок. А пока надо было притвориться, что я все прекрасно помню.

— Отлично. Так что, Инд, я заеду за тобой, сейчас моя очередь катать вас. До встречи. — Я поехала обратно в офис на моей розовой машине, ощущая на себе взгляды людей. Если хотите, чтобы вас заметили, забудьте об открытых автомобилях, или «феррари», или силиконовых имплантантах. Просто купите себе ярко-розовую «хонду».

Я работала без перерыва до шести часов и сумела заполучить еще одно предложение по Хейзелдину. Я была усталой и голодной. Но воспрянула духом при мысли об объявлении войны. Моей собственной, персональной войны, которую никто не мог у меня отнять.

В десять минут седьмого я сидела в «пробке» в центре города, когда мой мобильник опять зазвонил. Какой-то хулиган на соседней полосе делал мне грубыми жестами предложение заняться с ним сексом, так что я показала ему шиш, отвечая на звонок.

— Привет, Вилли, что тебе нужно?

— Я не могу даже позвонить любимой сестре без того, чтобы она не подумала, что мне от нее что-то нужно.

— На прошлой неделе, когда тебе надо было где-то остановиться в Дублине, твоей любимой сестрой была Элисон. Прекрати юлить и скажи, что тебе надо, пока горит красный свет.

— Эл, мне надо, чтобы ты меня подвезла. Отец Анималь не может отвезти меня на выступление. А папа снова работает — на самом деле, я думаю, что он собирается на собачьи бега. Мы даже просили мать Попея, но у нее свидание…

— Вилли, говори быстрее.

— О'кей, о'кей. Не могла бы ты подбросить меня к «Храму»?

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Проклятье. Ладно, но только один раз. Ты один?

— Да, я один, и еще Анималь, и Попей, и три гитары, и три усилителя. Мы будем сидеть на усилителях. Пока!

Он повесил трубку, прежде чем я успела ответить. Я очень устала, и весь этот вечер у меня был спланирован. Ванна с какими-то особыми маслами, которые я получила в подарок на Рождество — если сумею их отыскать, а затем пирожные перед телеком. Рай. Но теперь этот рай придется отложить, потому что мне надо было врезаться в поток машин и сделать совершенно незаконный разворот посреди главной улицы в час пик. Поразительно, чего только ни сделаешь безнаказанно, когда управляешь розовой машиной.

Въезжая на нашу подъездную дорожку, я придумывала, как избежать угощения матери. Она ждала меня у парадной двери.

— Эллен, откуда эта розовая машина? Что подумают соседи? — воскликнула мать, оглядываясь, не смотрят ли эти знаменитые соседи. Ее всегда волновало, что скажут соседи по поводу пирсинга Вилли. Или папиного курения. Или мини-юбок, которые я носила в шестнадцать лет.

— Эту машину подарил мне твой брат Джерри, а соседи подумают, что я управляю розовой «хондой», — ответила я немного жестче, чем мне бы хотелось. На лице матери появилось обиженное выражение, и мне стало немного стыдно. Я поплелась за ней на кухню.

— Где Вилли, он готов? — спросила я, пока она гремела на плите кастрюлями и сковородками. Она не ответила.

— Что ты готовишь? Пахнет очень вкусно. Ты дашь мне объедки, мам? Я не могу остаться из-за выступления Вилли, не то бы с жадностью поела, — солгала я. Я знала, что ей это будет приятно.

— Это цыпленок с пряностями и с рисом. Я слышала рецепт от того молодого шеф-повара, который выступает по телевизору. Я положу тебе в баночку, Эллен. Посмотри, как чудесно получилось.