Девять уроков - Кевин Алан Милн Страница 10

– Это всего лишь метафора, – холодно заметил он. – Оборот речи, и ничего больше. Я уже давным-давно понял, что гольф способен научить жизни – при условии, что его соглашаются слушать.

– Серьезно? – Я вновь не удержался от смеха. – Да ты и правда чокнутый! Гольф – это гольф, вот и все. Бьешь по мячу, теряешь его, а потом возвращаешься домой, осыпая проклятьями того, кто придумал эту игру.

Лондон заметно напрягся, но по-прежнему не желал выдавать своих эмоций.

– Прости, но я с тобой не согласен, – заметил он.

– Что ж, тренер, если допустить, что твоя теория верна, значит, я тоже должен был научиться сегодня чему-то жизненно важному. Так ведь? Но если я что и усвоил, так это то, что играть паттером на фервее не с руки и что мне никогда не попасть в лунку с первого удара. Так о чем мы тут с тобой толкуем? – нетерпеливо добавил я.

– Никто не играет в гольф только потому, что изначально является совершенным игроком. Никто не ожидает, что каждый раз будет попадать в лунку с первого удара. Смысл не в том, чтобы быть совершенным гольфистом – это попросту невозможно. Смысл в том, чтобы с каждым разом набираться опыта и играть все лучше и лучше. Вроде того, как ты работал сегодня паттером. Это и есть прогресс.

– И что с того?

Лондон опустил колу на стол и глянул мне прямо в глаза.

– А то, Огаста Никлос, что возможность стать отцом до смерти пугает каждого мужчину. Никто не готов к тому, чтобы быть отцом, и никто не должен ожидать от себя совершенства. Если отец ожидает, что ему с первого раза удастся забить в этой игре, значит, он не учитывает своих шансов. Ты просто используешь те скудные средства, которые имеются в твоем распоряжении, и стараешься делать все как можно лучше.

Пару секунд я молча смотрел на отца, не в силах справиться с замешательством. Уж не ослышался ли я? Неужто Лондон Уитт с успехом соотнес нашу сегодняшнюю игру с моим личным страхом? Мысль о том, что он сумел преподать мне ценный урок, просто гоняя по полю маленький белый мяч, была выше моих сил. Я смертельно устал, руки болели, а отец, в довершение всего, умудрился сказать нечто разумное.

– Пожалуй, мне пора, – пробормотал я.

Лондон и глазом не моргнул, когда я встал.

– Кое-что напоследок, Огаста. Судя по тому, что я видел сегодня, даже игрок с простым паттером в руках способен вести мяч в правильном направлении. Поначалу, конечно, это сложновато, но с практикой приходит и опыт.

У меня еще будет время, чтобы как следует обдумать его слова, но я не намерен заниматься этим прямо сейчас, в присутствии Лондона Уитта. Что ни говори, он был последним человеком на земле, от которого я хотел бы принять совет насчет отцовства. Это он, когда я был еще первоклашкой, учил меня не тому, как правильно зашнуровывать кроссовки, а тому, как менять на них шипы. Это из-за него мне пришлось учить имена всех победителей Открытого первенства Британии, прежде чем я смог подготовиться к школьному экзамену по истории. Ну нет, этот человек не вправе был поучать меня насчет отцовства. Я повернулся и зашагал к двери.

– Ну что, увидимся в следующем месяце? – окликнул он.

Я задержался только для того, чтобы кивнуть.

Любовь – это дыра в сердце.

Бен Хект [15]

24 января 1973 года. Прошло лишь семнадцать дней с тех пор, как я познакомился с несравненной Джессалин Колл. Эта девушка – настоящее сокровище, редкое сочетание ума, юмора и красоты, равного которому я не встречал еще в одном человеке. В гольф она играет ужасно, но это тот недостаток, о котором не стоит и упоминать. Два дня назад она вернулась в Нью-Джерси, и в жизни у меня образовалась неприятная пустота. Мы практически не расставались, пока Джессалин была в Калифорнии, и теперь мне кажется, что она увезла с собой частицу моей души. Я все еще тренируюсь каждый день, но прежнее усердие заметно ослабло, уступив место страстному желанию вновь увидеться с Джессалин. Так или иначе, но я намерен организовать нашу встречу.

* * *

8 февраля 1973 года. Почти все свои средства я потратил на оплату членства в местном гольф-клубе, и теперь у меня просто нет денег на самолет до Нью-Джерси. Впрочем, меня это не остановило, и рано утром я отправился в путь автостопом. С полчаса я голосовал на обочине, пока меня не подхватил парень по имени Лес. Если и дальше все пойдет, как по маслу, то уже через пару дней я буду на Восточном побережье. Мы уже пересекли границу Аризоны. Лес согласился подбросить меня аж до самого Денвера. С собой я захватил стопку карточек, чтобы подробно описать свое путешествие. Надеюсь добраться до Принстона быстро и без проблем.

* * *

13 февраля 1973 года. Моя поездка продолжается… но не сказать, чтобы я продвигался быстро. Не так-то просто найти шофера, который согласится подвезти и не вызовет при этом неприятных опасений. С Лесом мне, судя по всему, повезло. А вчера я проторчал большую часть дня на остановке в Огайо. Едва не замерз там до смерти, пока надо мной не сжалился симпатичный старичок по имени Вилли, который как раз проезжал мимо. Как только руки отогрелись, я тут же принялся набрасывать эти заметки. Мы уже в центре страны, в Пенсильвании. Вокруг тянутся красивые пологие холмы, вот только снега, на мой взгляд, многовато. Никогда не смог бы жить в таком климате – уж слишком долгие тут зимы. Только представьте: несколько месяцев без гольфа! Если все сложится удачно, уже завтра я доберусь до Нью-Джерси.

* * *

14 февраля 1973 года – День святого Валентина! Давно у меня не было такого праздника. Джессалин, увидев меня на пороге своего дома, едва не онемела от изумления. Я не предупреждал заранее о приезде, и она уже стала думать, что я намеренно избегаю ее звонков и меня не интересуют отношения на расстоянии. В чем-то она права – недаром же я решил сократить расстояние между нами от миль до дюймов. Не хотелось бы говорить за Джессалин, но по тому, как крепко обняла она меня в тот момент, я понял, что она рада нашей встрече. Наше воссоединение было восхитительным, но это оказалось лишь прелюдией к тому, что случилось во время ужина. Должно быть, Купидон попал мне прямо в сердце, поскольку в ресторане, пока мы ожидали десерта, я попросил Джессалин стать моей женой. Ни тебе колец, ни пышных клятв – мгновенный порыв и мольба.

Джессалин – девушка рассудительная, поэтому в типичной для ученых манере тут же взвесила все «за» и «против». Она даже попросила официанта принести ей ручку и бумагу, чтобы набросать на листке возможные варианты. Но для принятия решения ей потребовалось кое-что уточнить. «Ты будешь любить меня до конца жизни?» – спросила она, и я с готовностью подтвердил. «Наши отношения будут для тебя главнее всего? Даже главнее гольфа?» Я вновь ответил утвердительно. «Тогда, – заявила Джессалин, отбрасывая все свои опасения, – сегодня же отправимся в Атлантик-Сити. Если мы обратимся с просьбой о регистрации завтра с утра, то через семьдесят два часа нас поженят. Жду не дождусь, когда смогу стать миссис Лондон Уитт!»