Настоящая черная ведьма - Елена Звездная Страница 10

Так что завтрак у меня был на скорую руку, обед тоже не ахти, но зато к закату вся лавка сверкала и переливалась свеженькими, новенькими, сильнодействующими приворотными зельями, на которых значилось «Для мэра», «для офицера», «для солдата», «для нового священника». И я не знала, что было в половине этих пузырьков, потому как пограбила остатки от запасов двоюродного деда, но вот мэру было уготовано все самое отборное если выживет, я ему не завидую.

После заката началось паломничество всех незамужних дев Бриджуотера и их мамаш. Мэровские зелья скупили за час. Потом пошли офицерские, дамы из постыдного квартала разобрали зелья для солдат и почему-то особо дрались за зелья «для нового священника». Священника уже стало жаль.

В общем, устала я к вечеру как собака, а потому ужинать пошла к матушке Гебри, в заверну «Три поросенка». Тут близко было, всего-то шесть лавок пройти и вот уже огни вывески, официант воскликнувший «Добро пожаловать, госпожа ведьма», и теплое заполненное людьми помещение.

Едва я вошла, трое рыбаков тут же освободили мне мой любимый столик у окна, а стоило сесть, как матушка Герби сама, лично, принесла поднос с мясной похлебкой, свиной рулькой и сыром в сухарях запеченным. Я подняла голову, собираясь ее поблагодарить и только сейчас заметила — в двух столиках напротив сидели морда и потрепанный жизнью белый маг! И оба, перестав есть, смотрели на меня. У морды так вообще вилка с наколотым на зубцы куском мяса застыла на середине пути ко рту.

Психанув, продемонстрировала им тот самый жест, шокировав этим местную публику, встала и пересела так, чтобы сидеть к хамам спиной и чтобы аппетит не портили. Матушка Герби подошла с чаем, опасливо поставила на мой столик поднос, и тихо спросила:

— Бесят, да?

— Дико, — согласилась я. Потом добавила:

— И аппетит портят.

— Сволочи, — поддержала разговор владелица таверны.

Улыбнувшись против воли, кивнула и приступила к ужину. Мне с этого места была видна луна огромная, красноватая…

Красноватая?!

Перестав жевать, уставилась на небесный объект, пытаясь понять, что мне во всем этом так сильно не нравится…

— Добрый вечер, госпожа Герминоштейн, — раздался рядом приятный мужской голос.

— Доброго пути подальше от меня, господин маг, — не отвлекаясь от созерцания неба, нервно ответила я.

Что то не так в этом, что-то совсем не так. Что?!

— Да, а вы вежливая особа. — хмыкнул маг. — Госпожа Герминштейн, вы позволите присесть?

— Нет.

Невзирая на недвусмысленный отказ, белый маг в наглую отодвинул стул напротив и устроил свой беломагический зад за моим столиком, за что удостоился весьма неприязненного взгляда. Вблизи маг оказался симпатичным. Породистый такой. В белой расстегнутой на три верхние пуговицы рубашке, с зачесанными назад волосами, загорелый, белозубый. Привлекательный и об этом осведомленный. Бесит!

Все бесит!

— А вы совсем молоденькая, — продолжил маг. — Год-два как магистериум закончили?

Ничего не отвечая, молча щелкнула пальцами — зеленый огонек угрожающе заполыхал над ладонью.

— Угрожаем? — улыбнулся белый.

Тяжело вздохнув, ответила предельно честно:

— Господин маг, я черная ведьма, мы не угрожаем, мы первое — предупреждаем, второе — действуем.

Огонек сорвался в сторону зарвавшегося индивида.

Предупреждение же уже было, да? А даже если и нет, то мы черные ведьмы, у нас стыд и совесть отсутствуют. И собственно с огромным удовольствием я пронаблюдала за тем, как огонь охватывает голову белого, и в сиянии пламени появляются рога, вытянутая морда, козлиные глаза и шерсть. Через мгновение белый выдал мрачное:

— Мммессее.

Сверкнув улыбкой, вернулась к ужину, забыв о кровавой луне. Маг тяжело вздохнул, щелкнул пальцами — и вернул себе привычную рожу. Решила, что так и буду их звать, — мэр-морда, маг-рожа.

— Ммесс… хм, — голос рожа тоже вернул. Нет, в принципе я вас понял.

Молча подняла руку и щелкнула пальцами.

— Да понял я, понял! — вскинул ладони в защитном жесте маг.

— А по вам не скажешь, — с намеком протянула я.

— В общем, вы не в настроении. — подытожил рожа, поднимаясь.

Огонек сорвался без всяческого предупреждения. Нет, ну он же меня оскорбил, да? Какое вообще право имеет какой-то тугодумный дуб обсуждать мое настроение?!

Огонь охватил мага и через мгновение на его месте стоял дуб. Симпатичный такой метра два в высоту, с листочками, желудями и в сапогах. Почему ноги остались прежними Тьма их знает. Но утопывало явление природы шумно шоркая подкованными железом каблуками. Уже где-то зам, видимо рядом с мордой, маг вернул себе прежний облик и я услышала:

— Навряд ли она, эта добрая.

Что?!

Это я добрая??? Это…

— Мэтр Октарион, вы уверены? Раздался голос морды. — Все необоснованное применение магии мы с вами имели возможность наблюдать?

— Необоснованное? — хмыкнул белый. — Господин мэр, козлиная голова и дуб это, по-вашему, необоснованное применение магии? Вы что, никогда с черными ведьмами не общались? Эта просто милая и приятная девочка, даже ни одного смертельного проклятия не использовала, зря вы на нее наговариваете.

Пальцы щелкнули сами. Нет, правда, сами. И в следующий миг за моей спиной вместо морды и рожи сидели две дряхлые базарные бабки с букетом старческих недомоганий и парочкой смертельных проклятий. Нет, я все понимаю, но назвать меня «милой и приятной девочкой», это знаете ли перебор. У меня, между прочим, репутация.

Подошла матушка Герби. принесла еще чай, тихо спросила:

— Смертельные проклятия не забыли?

— Нет, каждому по два впаяла.

— Это правильно, а то, понимаешь ли никакого уважения к черной магии, — покивала владелица трактира.

— Вот-вот, — согласилась я, беря чай.

И в этот миг началось землетрясение.

Небольшое, но ощутимое, и для этих мест вовсе не свойственное. Я замерла, держа чашку и прислушиваясь к нарастающему ветру. После кинула взгляд в окошко — луна истекала кровью! Огромная, теперь кроваво красная, она сочилась кровавым светом.

Прогремел гром!

И все исчезло.

Луна стала прежней, ветер стих, земля прекратила дрожать… вот только ощущение чего-то свершившегося и непоправимого сжало сердце. Забыв про ужин, я торопливо поднялась и вышла на площадь нет, луна оставалась самой обычной. И ветер. И ночь.

А сердце кровью обливалось.

Из таверны донесся голос белого мага:

— Никакой паники, это вовсе не предвестник катаклизмов.