Небесный лабиринт. Прощение - Мейв Бинчи Страница 10

— Назови хоть одно место, — возразил Эйдан.

— Ну, одно-то место наверняка найдется, — ответила уязвленная Ева.

После чего застыла с тарелкой в руках.

«О боже, — подумала она. — Вот я и попалась».

Нэн позвонила в «Айриш Таймс» и попросила соединить ее с отделом спорта. Когда там сняли трубку, она спросила, какие конные соревнования состоятся в канун Рождества.

Ей ответили, что таких немного. Сейчас не сезон. Конечно, каждую субботу проходят скачки в Нейвене, Панчстоуне и прочих медвежьих углах. Но ко дню святого Стивена все опять придет в норму. На следующий день после Рождества пройдут скачки в Леопардстауне и Лимерике. Она может выбрать либо ту, либо другую. Нэн спросила, куда обычно отправляются любители скачек во время затишья. В газетах привыкли к странным вопросам, задаваемым по телефону. После недолгого раздумья ей ответили, что все зависит от человека. Кто-то копит деньги, кто-то отправляется на охоту. В общем, люди ведут себя по-разному.

Нэн вежливо поблагодарила собеседника, не пытаясь подражать тону людей, к которым она хотела присоединиться. Однажды в школе на уроке культуры речи учительница сказала, что самое смешное на свете — это попытка жителя ирландской деревни правильно выговорить по-английски «чрезвычайно признателен». Ничто так не выдает желание вскарабкаться наверх, как стремление копировать великосветское произношение.

Мистер и миссис Хегарти сидели в дунлаогхейрском кафе. Люди, сидевшие вокруг, делали самые обычные вещи: пили кофе, перед тем как отправиться на вечерние курсы машинописи или в кино.

Самые обычные люди, которые вели самую обычную жизнь и обсуждали самые обычные вещи. Что камин жрет слишком много электричества и не стоит ли на Рождество съесть двух кур вместо одной индейки.

Джозеф Хегарти крутил в руках ложечку. Кит заметила, что теперь он не кладет в кофе сахар. Наверное, та женщина отучила. Или поездки часто заводили его в места, где на столы сахарниц не ставили. Он уволился из одной страховой компании и перешел в другую. Там можно было выбрать себе брокера, получить лицензию и начать работать с другим агентом. По его словам, в прежней компании это было невозможно.

Теперь Кит не испытывала к Джозефу никаких чувств и была объективна. Он был добр и говорил мягко, как всегда. В первые мучительные месяцы после ухода мужа Кит сильнее всего тосковала по его голосу.

— Ты никого здесь не узнаешь, — после короткой заминки сказала она.

— Ничего, узнаю заново.

— Здесь найти работу в страховой компании труднее, чем там. В Ирландии с этим туго.

— Я не собираюсь возвращаться к прежней профессии. Думаю, что смог бы… помочь тебе заниматься бизнесом.

Кит сидела неподвижно, опустив голову, чтобы не видеть надежды в его глазах, и думала. Думала, как он будет сидеть во главе стола и делать вид, что пансион — дело семейное. Представляла себе, как он будет делать мелкую работу по дому, заставлять смеяться мальчиков вроде Кевина Хики, интересоваться их учебой и личной жизнью.

Но почему он не сделал это для собственного сына? Для Фрэнсиса Хегарти, который сегодня был бы жив, если бы у него был решительный отец, который запретил бы ему и думать о мотоцикле?

— Нет, Джозеф, — не поднимая глаз, ответила она. — Ничего не выйдет.

Он сидел молча и думал о сыне, который все эти годы писал ему письма. О сыне, который летом работал в Англии на консервном заводе и провел у него уик-энд. О Фрэнке, мальчике, который выпил с ним три пинты пива, рассказал о доме в Дунлаогхейре и о том, что сердце Кит может смягчиться. Но он так и не рассказал матери ни об этом визите, ни о письмах. Джозеф Хегарти всегда будет верен сыну. Должно быть, у мальчика были для этого свои причины. Отец не предаст его. Не стоит менять воспоминания матери.

— Ладно, Кит, — наконец сказал он. — Решать тебе. Просто я подумал, что спросить следует.

Номер Уэстуордов был в телефонной книге. Трубку сняла пожилая женщина.

— Это секретарь сэра Уолтера Кавендиша. Могу я поговорить с мистером Саймоном Уэстуордом? — бесстрастно спросила Нэн. Фамилию она позаимствовала из журнала «Общественное и личное».

— Мне очень жаль, но мистера Уэстуорда нет.

— Пожалуйста, скажите, где сэр Уолтер может его найти.

Миссис Уолш тут же среагировала на уверенный тон человека, ожидавшего ответа.

— Кажется, он собирался на ленч в «Хайберниан», — сказала она. — Думаю, сэр Уолтер может позвонить ему туда.

— Большое спасибо, — сказала Нэн и положила трубку.

— Я хочу заранее сделать тебе подарок на Рождество, — сказала Нэн Бенни в главном вестибюле.

— О боже, Нэн, а я ничего тебе не принесла, — расстроилась Бенни.

— Это не вещь. Я приглашаю тебя на ленч.

Никаких отказов. Каждый человек имеет право пообедать в «Хайберниан» хотя бы раз в жизни. Нэн и Бенни — не исключение. Бенни задумалась. Почему Нэн пригласила ее, а не Еву?

В парке Святого Стивена они столкнулись с Биллом Данном и Джонни О'Брайеном.

Молодые люди предложили им выпить за Рождество. Отказ их не смутил. Тогда можно сходить в «Бьюли», съесть куриный крокет, чипсы и сладкие миндальные булочки. Бенни засмеялась и сказала, что они идут на ленч в «Хайберниан».

— Для этого у вас должна быть пара папиков, — насмешливо сказал Билл Данн, пытаясь скрыть разочарование.

Бенни хотелось сказать им, что это подарок Нэн, но она промолчала. Может быть, Нэн не хочет признаваться, что они идут туда только вдвоем. Она с надеждой посмотрела на подругу, ожидая подсказки, но лицо Нэн осталось бесстрастным. «Она действительно красавица, — ощутив укол зависти, подумала Бенни. — Наверное, чудесно просыпаться по утрам, зная, что ты будешь выглядеть так весь день и что твое лицо понравится каждому, кто его увидит».

Бенни было жалко Билла Данна. В обычный день она с удовольствием сходила бы с ним в «Бьюли». Джек всю вторую половину дня должен был провести в регби-клубе. Ей нравились Билл и Джонни. Они были близкими друзьями Джека. Но это было бы нечестно по отношению к Нэн, сделавшей ей щедрый подарок. К тому же оказаться в ресторане отеля «Хайберниан» было очень заманчиво. Бенни знала там только дамский туалет, в который нужно было проходить через салон.

* * *

Во второй половине дня у Евы занятий не было. Она не смогла найти ни Бенни, ни Нэн. Эйдан Линч пригласил Еву составить компанию его родителям, которым нравилось в недели, предшествовавшие Рождеству, час ходить по магазинам, а потом четыре часа проводить за ленчем. Но она отказалась, заявив, что это настоящее минное поле.

— Знаешь, когда мы поженимся, нам придется встречаться с ними и приглашать на жареную баранью ногу с мятным соусом, — сказал он.

— Мы столкнемся с этим лет через двадцать, не раньше, — хмуро ответила ему Ева.