Ты — мой ангел - Алекс Стрейн Страница 10

Последнюю фразу Хелен произнесла нарочито строго, и это заставило Одри замолчать. Только сейчас она обратила внимание на окружающую обстановку, и ее и без того большие глаза сделались еще больше.

– О боже… – благоговейно выдохнула Одри, оглядываясь почти со страхом. – Это и есть дом твоего дяди?

– Нравится? – Хелен криво усмехнулась. В свое время дом произвел на нее точно такое же впечатление.

– Шутишь? – Одри недоверчиво взглянула в лицо Хелен. – Мне стало не по себе… Конечно, ты предупреждала меня, но я не думала, что он так… великолепен. Представляю, каково тебе тут жить.

– Не комплексуй, Одри, это всего лишь дом. И к тому же я вовсе не собираюсь оставаться тут навечно. Ой, что-то мы заболтались на пороге, – оборвала себя Хелен на полуслове. – Пойдем, я покажу тебе комнату, которую дядя предоставил в мое распоряжение.

– Я сгораю от нетерпения увидеть унитаз в форме розового цветка! Я всю ночь об этом думала и представляла, как он выглядит…

Девушки рассмеялись.

– Добрый день.

Появление Марка заставило их резко замолчать.

Губы Одри приоткрылись, словно она собиралась произнести ответное приветствие, да так и застыла, внезапно обратившись в статую. Хелен незаметно дернула ее за руку, и Одри захлопнула рот, а ее щеки стали пунцовыми.

– Одри, это мистер Макиавелли. Мистер Макиавелли, позвольте вам представить мою подругу Одри Вейли.

– Добрый день, – сумела-таки выдавить Одри.

– Очень приятно, мисс Вейли.

– Кто это, Хелен? – с придыханием выговорила Одри, завороженно провожая спину уходившего Марка взглядом точно так же, как и Хелен двадцать минут назад.

Хелен поморщилась, как от зубной боли.

– Этот субъект не кто иной, как дядин помощник, – процедила она, увлекая Одри наверх. – И, кажется, мой охранник.

– Ты имеешь в виду, что это твой телохранитель? – испуганно выдохнула Одри.

– Боже, конечно нет. От кого меня охранять, Одри? Он приглядывает за мной по поручению моего дядюшки.

– Приглядывает? Что это значит, Хелен? Он следит за тобой? Не выпускает из дому?

– Он призван решать все мои трудности, – замогильным голосом проговорила Хелен.

– Ох, у тебя уже возникли трудности… И, чтобы вычислить первую трудность, особых усилий не требуется.

– О чем это ты?

– Трудности с адаптацией. У тебя снова развились комплексы, и ты пытаешься влезть в прежнюю шкуру.

– Одри, я просто… просто не могу…

– Что за ерунду ты говоришь! Столько времени могла – и вот на тебе! Вдруг ни с того ни с сего больше не можешь! Просто признайся, что ты отчаянно трусишь!

– Да, точно, – вынуждена была признаться Хелен.

– Но почему?!

– Одри, я не хочу разговаривать на эту тему. По крайней мере, пока.

– Конечно, я понимаю. – Лицо Одри стало задумчивым. – Тебе снова понадобилась защита от окружающего мира. Или этот маскарад для твоего строгого дяди?

– Дядя тут ни при чем. Хотя он уже успел мне намекнуть, что ему не нравится, когда женщины носят брюки и джинсы. В связи с этим мне было предложено обновить гардероб. «Женщина всегда должна оставаться женщиной», – процитировала она и невольно поморщилась. – А когда я вчера надела то ужасное коричневое платье и собрала волосы в пучок, он сказал, что я замечательно выгляжу.

– Боже мой! – Одри всплеснула руками и невольно расхохоталась. – Представляю, насколько «женщиной» ты выглядела в этом ужасном платье!

– Что смешного? Я выглядела любимой женщиной Франкенштейна, – буркнула Хелен.

Одри захохотала так, что ей пришлось схватиться за стену.

– Ой, Хелен, во избежание твоих последующих заскоков в использовании этой тряпки данное платье нужно немедленно уничтожить. Сжечь или закопать на глубину нескольких метров, как радиоактивные отходы…

– Согласна!

– Ладно, поскольку мы решили вопрос с платьем, перейдем к основной теме. Если изменение твоего облика вовсе не желание твоего дяди, то я делаю вывод, что это твои собственные тараканы.

– Тараканы?

– В голове! У тебя есть предубеждения, я уже давно это заметила. Какой-то психоз…

– Хелен, давай оставим решение моих психологических проблем до лучших времен. Я понимаю, что ты это делаешь для меня, но у меня сейчас совсем не тот настрой.

– Хорошо, – легко согласилась Одри. – Тогда я пойду смотреть на то, ради чего приехала. Твою ванную комнату!

– А я-то грешным делом подумала, что ты приехала ради меня, а не взглянуть на это розовое чудо!

– И это тоже.

Одри скрылась в ванной комнате. Хелен ожидала проявления бурной реакции подруги, но вопреки ее ожиданиям в ванной стояла гробовая тишина.

– Одри, ты что? – позвала обеспокоенная Хелен, и подруга тут же появилась в дверях.

Глаза у нее были круглые, как чайные блюдца. Одри плюхнулась на кровать.

– Я потрясена… – трагическим шепотом выдала она и состроила такую гримасу, что Хелен не удержалась от хохота, а Одри к ней присоединилась. – Хелен, боже мой, я и представить себе не могла, что это выглядит так… – задыхаясь от смеха, еле выговорила Одри. – Бедная Хелен, у тебя большие проблемы!..

– Это тоже нужно закопать вместе с моим платьем… Нельзя тратить столько денег, чтобы создать подобное уродство…

Одри тут же перестала смеяться и перевернулась на живот, подперев подбородок ладонями.

– Как ты можешь так безответственно относиться к подобным вещам? В мире и так не хватает сырья, а ты совершенно упускаешь из виду вторичную переработку.

– Так и быть, отправляем все на вторичную переработку, – согласилась Хелен и поставила в воздухе свою роспись, утверждающую это постановление.

– Ладно, хватит веселиться. Теперь я жду от тебя самого подробного рассказа, как все прошло! – требовательно сказала Одри.

– Я уже все тебе рассказала по телефону!

– Ну нет, я от тебя не отстану. Давай все подробно и по порядку!

– Одри, я и правда не знаю, что ты хочешь еще от меня услышать. Дядя встретил меня с распростертыми объятиями, а за обедом сказал, что весь дом в моем распоряжении, предложил устроить небольшой отпуск и погостить несколько недель в своем доме. Позже он пригласил меня в кабинет и вручил пластиковую карточку, а сегодня утром подарил новенькую машину. Вот и все!

– И это ты называешь «нечего рассказывать»?! – завопила Одри.

– Перестань, я не собираюсь пользоваться ни деньгами, ни машиной.

– Но почему? – изумилась Одри. – Твой дядя проявил неслыханную щедрость, а ты даже не рада, хотя, по-моему, должна прыгать от восторга!