Закон любви - Дебора Тернер Страница 10

Такой поворот явился полной неожиданностью для Инги, но она решила удержаться на высоте:

— Это правильное решение. У меня полно дел.

Алекс пристально посмотрел ей в глаза, и по его лицу пробежала волна каких-то эмоций. Инга выдержала его взгляд, хотя внутри у нее разлилась теплая волна сладострастных ощущений. Нет, этот мужчина ей небезразличен. Но внутренний голос подсказывал: не торопись, это очень серьезно… С обеих сторон!

Они подъехали к дому Инги. Она не была еще готова впустить Алекса в свой дом, не оговорив рамок его поведения, но и не хотела выглядеть совсем уж ханжой. Он обещал быть приличным гостем.

Шел дождь, время от времени затихая, чтобы потом возобновиться с новой силой. Они вошли в коридор и через него в большую комнату. Инга сумела быстро разжечь огонь в камине. В сочетании с дождем за окном языки пламени создавали ощущение уюта и покоя. Правда, покоя на самом деле не было. Во всяком случае, у нее.

Странная любовная игра в слова, казалось, сейчас была важнее для них, чем естественные логичные действия, на которые не решался даже он.

— Сколько бы мы сейчас ни тратили время на пустые разговоры, все равно настанет момент, когда мы бросимся друг к другу в объятия и ни одному из нас не нужно будет оправдываться и что-то объяснять. Мы равны в своем влечении!

Инга была менее уверена в ситуации.

— Произойдет ли так, покажет время. Но… — она запнулась, — нельзя же считать получасовой флирт прелюдией к очень серьезным, во всяком случае для меня, отношениям. К сожалению, у меня уже есть отрицательный жизненный опыт. Я имею в виду отношения с мужчинами.

Честно говоря, она не ожидала, что Алекс воспримет их разговор так серьезно. Но сомнений в том не было: его глаза потемнели, голос зазвучал глухо:

— Знаешь поговорку «каждый думает в меру своей испорченности»? Ум у тебя устроен как-то странно. Нельзя же всех мужчин стричь под одну гребенку, если тебе в начале жизненного пути попался негодяй.

— Я не могу назвать его негодяем. Просто он современный, лишенный комплексов человек.

— Предупреждаю сразу. Я старомодный. Мне нужна верная, хозяйственная жена. Много детей. Настоящий дом, куда хочется всегда возвратиться.

— А с чего вы взяли, что я подхожу к этой роли? Мы слишком мало знакомы. Может быть, я циничная, корыстная женщина, которой от мужчины нужны только физическое удовольствие и материальные блага. Моя жизнь вполне могла сделать меня такой. И, честно признаюсь, я устала от борьбы за место под солнцем и необходимости отдавать практически все, что удается заработать.

— Нет. По-настоящему циничная женщина не стала бы делать подобные признания. Даже если бы она была очень хитрой. — Воспользовавшись мигом, в течение которого Инга обдумывала его слова, Алекс взял ее за руку — как раз в том месте, где пульсировала тонкая голубая жилка. — Я не требую каких-либо признаний. Твоя жизнь до меня — только твоя жизнь. А теперь она должна быть нашей. И вообще, почему бы двум взрослым людям не заняться любовью, если им этого хочется? Я несколько минут назад уже сказал об этом другими словами.

— Да уж, «броситься в объятия» и «заняться любовью», конечно, синонимы. Но, во-первых, не надо говорить за двоих. А во-вторых, я так быстро не могу стать близкой с человеком, которого совершенно не знаю. — Инга попыталась освободить свою руку.

Но Алекс держал ее крепко.

— Смотри, как сильно бьется твой пульс. Значит, физический контакт со мной тебе небезразличен.

— А может быть, просто я возмущена вашей бесцеремонностью!

— Э нет, не обманывай себя и не пытайся обмануть меня. Когда люди злятся, их губы становятся узкими, сухими. А твои — мягкие и влажные. О Господи! Как мне хочется целовать их!

В голосе Алекса было столько страсти, что у Инги снова появились предательские мысли: а может быть, я зря ломаюсь? Ведь не девочка-школьница! Но воспоминания о неудаче с Людвигом вернули ее на землю.

Алекс стал покрывать ее руку ласковыми, нежными поцелуями. Ей было все труднее и труднее сдерживать свои эмоции. Подняв глаза, она встретилась с его взглядом и увидела в нем торжество. Это подействовало на нее как освежающий холодный душ. А Алекс проговорил:

— Как жаль, что ты не видишь себя сейчас. Ты так хороша в своем волнении. Твои губы говорят о том, чего тебе хочется. Красивые густые ресницы подрагивают, на мгновения приоткрывая изумительные глаза, в которых можно уловить так много. У тебя замечательно нежная, бархатистая кожа, которую хочется ласкать и гладить. Твое восхитительное тело, грациозно выгибаясь, тянется ко мне. Не мешай ему!

В этот момент Инге удалось выдернуть свою руку, и она сделала шаг назад. Потом инстинктивно потерла запястье о свое бедро, как бы стряхивая мужские молекулы со своего тела. Алекс рассмеялся.

— Не пытайся стереть мой генетический след с твоей кожи. Поверь, мы с тобой обречены на то, чтобы быть вместе. И как только ты проникнешься этой идеей, все станет на свои места и нам будет проще и легче жить.

— Ничего. Я достаточно сильна, чтобы выбраться из временных трудностей самостоятельно. Не пропаду!

— Чудачка! Именно это и в придачу твоя яркая внешность так влекут меня к тебе. Кстати, — добавил Алекс неожиданно даже для себя, — если у тебя есть какие-нибудь предубеждения относительно секса в традиционной, классической позиции, то я готов на любые другие, по твоему выбору.

Инга покраснела, да и сам он пожалел о своем провокационном нахальстве. Но, как бы исправляя ситуацию, распластался на ковре рядом с ней, грациозно, словно большой кот.

— Встаньте! Я же сказала, что ничего между нами не будет… во всяком случае сегодня и… в обозримом будущем.

— Я не могу в это поверить. — Он хотел сказать это с легкой усмешкой, но слова прозвучали серьезно. И вдруг он резко изменил направление их странного разговора и перешел на «вы». — Я признаюсь, что на этом этапе, может быть, и хотел бы обо всем забыть, но уже не в силах. Это раз. А два — у меня есть к вам просьба. Через некоторое время мне надо будет устроить прием, ну, как говорят, «прописку» на новом месте. Очень прошу вас исполнить роль хозяйки вечера. В благодарность за мной ремонт забора без вашего участия.

Слово «да» почти сорвалось с языка Инги, но, мельком увидев выражение лица Алекса, она успела остановить свой порыв.

— Я не нуждаюсь в благотворительности, — гордо, а может быть, даже надменно, заявила она. — Если вам нужна хозяйка приема, то поищите кого-нибудь другого, желательно… постарше. Такая женщина будет соответствовать вам больше, чем я. Если я появлюсь в этой роли, то возникнут сплетни о том, что наши отношения перешли определенную черту. Но ведь это не так! К тому же общество осудит вас за попытку растлить малолетку!

— Малолетка! Что-то вы уж больно хитры для вашего возраста. С каких это пор оплаченная роль официальной распорядительницы мероприятия приравнивается к попытке растления? Может быть, так тут у вас, в глубокой провинции?