Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк Страница 10

– Пойми, милая, – сказала миссис Уинстон более мягким тоном, – если у тебя трудности, ты в любое время можешь обсудить со мной все, что угодно. Знаешь, пятьдесят четыре года не шутка, я все-таки что-то смыслю в жизни, и если тебе надо о чем-то посоветоваться…

– Со мной все в порядке, уверяю вас, – тихо ответила Каролин. – Это было минутное помрачение, теперь это не повторится, я вам обещаю.

Несколько минут спустя Каролин прошла мимо Джульетт, и было видно, что она плачет.

Перекинув платье Сары через плечо, Джульетт смела крошки со стола и направилась наверх. Она повесила платье у себя, чтобы потом заняться им еще раз, так как далеко не все пятна отошли, и тут она увидела всхлипывающую Каролин.

Каждую ночь они говорили перед сном о том о сем, и Каролин уже знала ее историю о настоящей матери, а Джульетт, в свою очередь, знала о том, что Каролин любит молодого человека, которого зовут Мартин Капшоу, лакея, работающего в одном из соседних домов. Может быть, она плакала из-за Мартина?

– Пока никого нет, расскажи мне, что случилось, – торопливо сказала Джульетт.

Каролин покачала головой и зажмурилась, стараясь сдержать слезы.

– Какая же я дура! – проговорила она, вытирая глаза. – Помнишь, что сказал Мартин, когда леди Фокскрофт в прошлый раз заходила к Уайтхоллам?

– Ну, он сказал, что любит тебя, – ответила Джульетт, и сердце ее почувствовало недоброе. А ведь она никогда не видела такой идеальной и счастливой пары, как Каролин и Мартин.

Каролин кивнула:

– Он сказал, что любит меня. – Ее нижняя губа задрожала, и слезы побежали по нежным щекам. – Сегодня утром он прислал мне записку, передал её через молочника! Пишет, что нам надо пересмотреть все, о чем мы говорили раньше. Пишет, что, если он хочет остаться на этой работе, нам придется прекратить наши отношения. Ему этого не хочется, но за работу он боится больше.

Джульетт просто остолбенела. Впрочем, ситуация, описанная Каролин, была вовсе не редкой, большинство хозяев не желало, чтобы у слуг была хоть какая-то личная жизнь. Некоторые прогрессивные хозяева позволяли появляться поклонникам, хотя в большинстве случаев запрещались даже такие контакты с внешним миром. А попытка выйти замуж чаще всего каралась немедленным увольнением.

Каролин снова попыталась справиться со слезами.

– Я понимаю, что у Мартина сейчас отличная работа, а без характеристики от Фокскрофтов ему новую никогда не найти, но ведь что-то можно сделать! Научиться какому-нибудь ремеслу, поехать в Америку… Я готова на все, лишь бы быть с ним!

Каждый раз, когда Мартин просто смотрел на Каролин, он выглядел так, будто был на седьмом небе от счастья. Тогда-то Джульетт подумала, что никогда не видела в глазах мужчины такого счастья и, конечно, никто никогда не смотрел так на нее.

И вот теперь он говорил Каролин, что им надо разорвать отношения?! Если он действительно хотел это сказать, Джульетт полагала, что такое решение было вызвано только страхом перед будущим без работы. Ведь каждую копейку он откладывал для родителей и сестры, как говорила Каролин.

Джульетт не в первый раз задумалась о том, осознают ли хозяева, выдумывающие такие правила для слуг, насколько это несправедливо. Может, это все оттого, что сами они никогда не любили? Джульетт видела лорда и леди Уайтхолл – они очень милы друг с другом, но, конечно, речи не могло идти о любви! Сара, безусловно, отличалась от всех: она мечтала о такой любви, как у Каролин и Мартина. Джульетт знала это наверняка. Она говорила, что для ее круга вполне нормально, когда женятся по разным причинам, множеству причин, но никогда по любви, и ей самой хотелось впервые разорвать это дурную бесконечность скучных браков.

– Знаешь, Каролин, давай сначала разберемся, почему Мартин так сказал. Может, он написал это письмо, потому что ему казалось, что так будет лучше, но теперь он передумал. Наверняка он…

Джульетт собиралась сказать, что Мартин наверняка до сих пор очень любит Каролин, когда дверь распахнулась и в комнату вошла леди Уайтхолл, а за ней и Сара.

– Так, – сказала леди Уайтхолл, – Каролин, принеси чаю и проследи, чтобы он был горячее, чем вчера!

– Конечно, миледи, – ответила Каролин, выходя плавно и беззвучно, как всегда делали хорошие слуги, даже когда на душе у них было какое-то горе.

– Мама, неужели ты не видишь, что Каролин плакала? – воскликнула Сара. – С ней все в порядке? – спросила она, обернувшись к Джульетт.

– Она справится, мисс Сара, – ответила Джульетт, прекрасно понимая, что дела сердечные лучше не обсуждать в присутствии леди Уайтхолл.

Леди Уайтхолл покачала головой:

– Ей лучше избавиться от всего, что ее тяготит, до вечера пятницы, или мне придется поговорить с миссис Уинстон. Будет совершенно лишним, если она вдруг станет лить слезы в суп лорда Харгроува.

– Боже мой, мама! – возмущенно сказала Сара. – Неужели тебе ни разу не приходило в голову…

– Достаточно, Сара, – отрезала леди Уайтхолл, – остановись сейчас же, или ты действительно будещь сожалеть.

– Но, мама!..

Леди Уайтхолл поднялась с кресла, но тут же вспомнила, что слуги это видят. Она медленно села обратно, взглянула на Джульетт, затем посмотрела на Сару и сказала что-то по-французски.

– Ну, мама, правда! – раздраженно ответила Сара. – Хорошо, что ты напомнила: Джульетт, у тебя же сегодня выходной!

– Я освобождаюсь во второй половине дня, мисс, после двух часов.

Леди Уайтхолл изумилась тому, что Джульетт рискнула перечить Саре.

– А разве ты не отпрашивалась в прошлый четверг?

– Я тебя спрашивала, мама, и ты сказала, что сегодня Джульетт может быть свободна, – быстро ответила Сара. – Ты же помнишь, что мать Джульетт серьезно больна.

– Ах да, чахотка, припоминаю…

– Именно так, миледи. Причем на довольно серьезной стадии, как это ни ужасно.

– Жаль, что твоя мать не может на время поехать к Средиземному морю. Леди Вулрич это очень помогло… – Она отвернулась от Джульетт, поскольку все вопросы были решены, но тут же повернулась обратно. – Мы выпьем сегодня чаю до захода солнца, Джульетт? – резко спросила она.

– Думаю, что Каролин уже несет его, миледи, но я прямо сейчас пойду и проверю.

Она вышла из комнаты и, закрывая дверь, тут же услышала голос леди Уайтхолл:

– По правде сказать, Сара, ты уже совершенно не следишь за собой – споришь со мной при слугах. А дурные манеры Джульетт в первую очередь порочат ее хозяйку.

Джульетт тихонько прикрыла дверь, размышляя, долго ли ей осталось работать тут – в доме, который она полюбила всей душой.

* * *

Когда Джульетт вышла из дома, дождь лишь начинал накрапывать, но на выходе из кондитерской, куда Джульетт зашла за гостинцами для Гарриет, дождь уже лил как из ведра. Но возвращаться не было смысла, ведь каждый день, когда Джульетт удавалось увидеть Гарриет, был для нее настоящим подарком, и об этом невозможно было забыть. Ну даже если она и промокнет, ожидая омнибуса, – что с того? Она поправила шляпку и вышла из кондитерской.