Невеста моего босса - Эмили Джордж Страница 10

Выходя из кабинета, Джина спросила:

— Как его зовут?

— Чуи.

— Какое странное имя для собаки, — удивилась она.

Доктор серьезно ответил:

— Он постоянно что-то жует, вот я так его и назвал.

— Ах, ну конечно же, как я сразу не догадалась! — улыбнулась Джина.

Флетчер проводил ее в сад и ушел. Джина осталась одна. Она неспешно прогуливалась, завороженная окружавшим ее великолепием. Сад не отличался ни строгостью планировки, ни однообразием. Видно было, что за ним кто-то любовно и мастерски ухаживает. Неожиданно для себя Джина отметила, что природа действует на нее успокаивающе.

Но нужно было возвращаться к работе. Джина старательно занялась корреспонденцией и, когда Анни принесла поднос с чаем, поняла, что заслужила передышку. Доедая пшеничную лепешку, она размышляла, как бы сделать ужин более оживленным.

Сложно общаться с человеком, почти ничего о нем не зная. Судя по всему, здешняя клиника была большой, но ею занимался в основном партнер Флетчера. Но, в отличие от сэра Говарда, Конрад был специалистом общего профиля. Что могло столкнуть таких разных людей? — гадала Джина.

— Я должна это выяснить, — увлекшись, сказала она сама себе.

— Выяснить что, мисс Ламберт? — послышался тихий голос за ее спиной.

От неожиданности Джина подскочила на своем месте, поперхнулась лепешкой и закашлялась.

Придя в себя, она возмущенно воскликнула:

— Как вам не стыдно подкрадываться ко мне вот так…

Он примирительно произнес:

— Прошу прощения. Я и не думал, что вы такая нервная.

У его ног стоял огромный пес. Джина дала ему обнюхать свою ладонь и спросила:

— Это Чуи? Какой красавец! Что это за порода?

В ее голосе слышалась с таким трудом сохраняемая учтивость, что доктор едва смог удержать улыбку.

— Его отец — сенбернар, а мать — датский дог. Надо сказать, это весьма грозные собаки. Но, несмотря на внушительную внешность, Чуи очень ласковый. Он хорошо относится к кошкам и детям, но в то же время и защитить сможет, когда нужно.

Джина подумала, что Конрад Флетчер вряд ли нуждается в чьей-либо защите. А вот Анни, которой часто приходится ночевать в огромном доме одной, Чуи, наверное, составляет отличную компанию.

Пес обнюхал ладонь девушки и аккуратно положил на нее свою огромную голову.

Доктор подошел к письменному столу и бегло просмотрел бумаги.

— Вы уже закончили? Очень хорошо. У нас есть еще около часа до ужина.

Он уселся за стол, и вместе с Джиной они окончательно утвердили текст писем. Пес терпеливо лежал у ног хозяина.

Наконец доктор захлопнул больничный журнал:

— Может быть, выпьем что-нибудь на воздухе? Сегодня замечательный вечер, и мы можем на полчаса расслабиться.

Они расположились в удобных креслах под тутовым деревом в дальнем конце сада, неторопливо потягивая прохладное белое вино.

Когда Анни пришла предупредить, что ужин подадут через пятнадцать минут, Джина поднялась и, извинившись, отправилась приводить себя в порядок. Она поправила прическу и макияж и пожалела, что взяла с собой только одно платье. Это был дорогой, хорошо скроенный наряд цвета асфальта, удобный для работы, но сейчас Джине захотелось выглядеть более изысканно, так как абсолютное безразличие доктора Флетчера задевало ее.

При этом его нельзя было обвинить в отсутствии гостеприимства. К тому же, ты оказалась здесь по воле обстоятельств, говорила себе Джина, ведь сам Флетчер никогда бы не пригласил тебя. Единственная цель твоего приезда — это выполнение своих профессиональных обязанностей.

Именно это доктор вежливо дал понять ей во время ужина. Впрочем, Джина не обиделась. Она была голодна, а Анни приготовила прекрасный ужин — суп из кресс-салата, бараньи котлеты и замечательный карамельный пудинг. Доктор поддерживал с Джиной учтивую беседу, а после кофе они вновь вернулись к делам. Около десяти часов Флетчер с удовлетворением заявил, что на сегодня все вопросы улажены.

— Вы, должно быть, устали, — заметил он. — Надеюсь, у вас есть все, что нужно. Завтрак в восемь часов, но перед отъездом мне еще надо будет сделать одну операцию.

Джина вежливо пожелала ему спокойной ночи и отправилась в свою комнату. На тумбочке около ее кровати чья-то заботливая рука поставила корзину с фруктами, графин воды и свежую газету.

Да, в гостеприимстве этому человеку не откажешь, подумала девушка. Тяжелая работа вознаграждалась комфортом и роскошью во всем.

Наутро, наскоро одевшись, Джина спустилась в столовую. Доктор был уже там. Он просматривал почту и поэтому предложил девушке завтракать самостоятельно. Вскоре мистер Флетчер произнес:

— Мне нужно уйти. Я вернусь через пару часов. Прошу вас быть к этому времени готовой к отъезду. Пока меня не будет, просмотрите, пожалуйста, эти счета. Остальным займется в клинике моя секретарша.

— Хорошо, а как мне поступать с телефонными звонками?

— Если будут звонить пациенты, дайте им номер клиники — его вы найдете на письменном столе. Если же я понадоблюсь кому-либо по общественным вопросам, то скажите, что я занят или уехал.

Большая часть звонков относилась ко второй группе, что свидетельствовало о популярности и влиятельности доктора. Джина обладала профессиональной вежливостью и умела разговаривать с самыми разными людьми, поэтому мастерски разделалась со всеми звонками и, выпив чашечку кофе, принялась собирать свою сумку.

Вскоре появился доктор. Он, не теряя ни минуты, подхватил вещи девушки, попрощался с Анни, ласково потрепал собаку за ухо и направился к машине.

Джина отчиталась ему о проделанной работе и напомнила, что их первым пациентом сегодня будет очень старый глухой джентльмен.

Мистер Флетчер молча кивнул.

Когда они вошли в клинику, миссис Бернс уже ждала их, держа в руке кофейник.

Да, тяжелый выдался денек, думала Джина поздно вечером, вставляя ключ в замочную скважину. Слава богу, он наконец-то закончился и завтра можно будет отдохнуть. В понедельник все начнется сначала, и опять они поедут в Рокспул.

Новостей о сэре Говарде все еще не было, и после выходного снова потекли тщательно распланированные будни.

В субботу в доме доктора Джина сделала интересное открытие.

Она записала данные пациентов и уже собиралась закрыть регистрационный журнал, как вдруг услышала доносящиеся из холла голоса. Один из них явно принадлежал Флетчеру, но второй не был ей знаком.