Все для тебя - Лидия Лукьяненко Страница 10

Борька хочет произвести выгодное впечатление на Машу, из штанов выскакивает, чтобы ей понравиться. Мелет все подряд: комплименты вперемежку с анекдотами. Маша благосклонно слушает, кивает, но особого интереса к нему не проявляет. Так-так, голубушка! Хоть ты одна отомсти за весь женский род, раз Бог дал тебе такую внешность. Обычно женщины безуспешно стараются завладеть мужским вниманием, а у тех всегда находится что-то поважнее. Светка многозначительно поглядывает на Макса, она уже слишком навеселе, чтобы притворяться. С ее мужем тоже все понятно. Он так откровенно впился глазами в Машу, что сразу ясно: его беспокоит только одна мысль — как бы переспать с ней.

Нет, сидеть за столом трезвой с пьяными людьми неправильно, да и неприлично. Словно в бане: все голые, а ты в купальном костюме. Раздеваться, так всем! И она просит налить ей коньяку. Макс наливает, глядя ей прямо в глаза. Он совершенно трезв, и, похоже, его внимание к дамам — просто дань вежливости.

Вадиму все надоедает. Он включает на полную громкость телевизор, где сейчас звучит музыка, и приглашает Машу. Борька выглядит обманутым. Из-под носа девушку увели! Рита досадливо морщится. Ну нельзя же до такой степени не владеть собой. Ее приглашает Макс, и мужу остается танцевать со Светой.

Макс обнимает ее так крепко и подходит так близко, что Борька бы умер от ревности, не будь он так занят другим.

— Я соскучился, — шепчет Макс, и его ладонь движется по ее спине вверх, поглаживая.

— Я тоже, — отвечает Рита.

Вокруг полумрак. Никто не обращает на них внимания, почему немного не побыть самой собой? Она на минуту расслабляется, забывая обо всем. Как она соскучилась по нему, как приятно, что он сейчас рядом. Но она быстро приходит в себя. Он же с невестой.

— Красивая у тебя девушка.

— Она не у меня, — заговорщически шепнул он.

— Не поняла. Я думала, это твоя невеста.

— Все правильно, я и хотел, чтобы так подумали.

— Зачем?

— Для Борьки. Чтобы не возникло подозрений. А он сам, видишь, как увлекся. Ему не до тебя!

— Ты что, это специально придумал?

— Ну да. А как еще я могу спокойно провести с тобой Новый год, так чтобы и борьки были сыты, и семьи целы, и ты довольна. Ты ведь довольна?

— Как тебе сказать? Не очень-то приятно, когда муж уделяет столько внимания другой женщине, да еще в твоем присутствии.

— Ух, какая ты собственница! Потерпи. Это ненадолго. Зато мы можем безбоязненно танцевать и говорить сколько вздумается. Правда, я не рассчитывал на этих ваших соседей. И боюсь, твоя Света помешает нам.

Тут танец окончился. Борька подскочил к Маше, а Светка — к Максу. Вадим посмотрел на нее вопросительно, но Рита отрицательно покачала головой и предложила ему покурить. Она не курила, зато курил Вадим. Они вышли на балкон и постояли какое-то время, разговаривая ни о чем.

Через пару танцев Макс опять ее пригласил.

— Где ты ее взял?

— Машу?

— Да.

— Она переводчица. Наша фирма пару раз пользовалась ее услугами.

— И между вами правда ничего нет?

— Ревнуешь?

— Просто не верится. И потом, как она согласилась встречать Новый год с тобой, если между вами ничего нет? У такой девушки наверняка есть возлюбленный. И тратить свой праздник на чужую компанию?..

— Ты не понимаешь. Думаешь, раз она так хороша, то и жизнь у нее райская. Это не так. Если бы красота гарантировала еще и счастье! Мы говорили с ней по душам, и я понял, что жизнь у нее вовсе не сахар. Она очень красивая! Даже слишком. Настолько, что поначалу ничего, кроме этого, не замечаешь. Одно желание — затащить ее в постель. Ну, не смотри на меня так! Я стараюсь быть с тобой честным. Но лично мне для жизни такая женщина ни к чему. Да и Борьке тоже. Просто он ослеплен и пока не понимает этого. Вот ваш друг Вадим, он из другого теста. За право иметь такую красоту — жизни не пожалеет. Это его жене надо быть начеку. А ты можешь расслабиться. И не беспокоиться ни обо мне, ни о муже. Я пригласил Машу потому, что, во-первых, у нее не было никаких планов, а во-вторых, хотел отвлечь Борьку.

— Не могу себе представить, чтобы у такой девушки не было предложений на Новый год.

— Предложения были. Но они ее не устраивают. Она еще и неглупая, продаваться олигархам не желает. А многие, кроме красоты, ничего в ней не видят. Вот только деньги и предлагают. А ей другое нужно.

— Бедный художник, — усмехнулась Рита.

— Перестань. Тебе не идет ехидничанье. Танец кончается. Я тебя еще приглашу и наконец скажу то, зачем пришел.

Через полчаса разразился скандал. Начала его, конечно, Светка. Вадим протанцевал с Машей несколько танцев подряд, что-то возбужденно шепча ей на ухо. Что именно, можно было понять даже не по губам, а по одному выражению его лица. Такое обычно называют одержимостью. Светка немного потерпела. Потом подошла к нему и влепила оплеуху, затем повернулась и ушла домой. Вадим поплелся следом. Танцы прекратились. Наступило неловкое молчание. Рита пригласила оставшихся к столу и переключила телевизор на юмористическую программу. Они опять подняли бокалы, но теперь уже никто не хотел ни пить, ни есть. Мужчины, лениво переговариваясь, смотрели телевизор, а Маша вызвалась помочь Рите. Они вместе убрали грязные тарелки и ушли в кухню.

— У вас здесь можно курить? — спросила Маша.

— Тебе — можно, — ответила Рита и поставила на стол пепельницу.

— Почему — мне? А кому нельзя?

— Мужу я не разрешаю.

— Тогда и я выйду.

— Не надо. На балконе холодно. Садись. Я тоже с тобой покурю.

— С Вадимом так нехорошо вышло. Опять я во всем виновата.

— Что, такое часто случается?

— Бывает. — Маша красиво выпустила струй су дыма.

Пальцы у нее были длинные, с красивым маникюром — ногти изящно расписаны снежинками.

— Какая прелесть, — залюбовалась Рита.

— Правда, красиво? Это моя маникюрша расстаралась.

— У тебя наращенные ногти?

— Да.

— Очень красиво! Может, и мне сделать?

— А у вас — свои?

— Ага.

— Ну, так зачем вам? У меня свои ногти очень ломкие и слоятся. Вот и приходится. А у вас свои вон какие хорошие!

— Слушай, кончай мне выкать. Я что, такая старая?

— Ну что вы… ты? Просто, когда я увидела, какая взрослая у вас дочь, подумала, значит, вы, тьфу… ты старше, чем выглядишь.

— Мне тридцать семь.

— А мне тридцать.

— Да ну, вот тебе точно больше двадцати трех не дашь!

— Стараюсь, — улыбнулась Маша. — Я всегда хотела быть красивой. И брекеты носила, и волосы наращивала, и на диете сидела. А теперь иногда думаю: а стоило ли все это делать? Раньше мне нравилось, что на меня оглядываются, а сейчас все чаще думаю, разве хорошо вызывать у мужчин лишь похоть? Мне хочется, чтобы любили меня, а не мое тело.