Волшебный сон - Барбара Картленд Страница 10

Синий цвет платья, купленного леди Бресли на Бонд-стрит, подчеркивал золото волос и полупрозрачную кожу.

Большие глаза, казалось, заполняли все ее овальное, тонко очерченное лицо.

От матери Клодия унаследовала длинные темные ресницы.

Они загибались кверху, как у ребенка, а их кончики слегка золотились.

Внезапно сообразив, что она слишком пристально разглядывает англичанина, а он буквально в упор смотрит на нее, Клодия опустила голову.

Потом она сидела, отводя взгляд, и все же прекрасно чувствовала, как англичанин не спускает с нее глаз.

«Он, должно быть, находит странным то, что я здесь одна», — предположила Клодия, Ей было как-то недосуг задуматься над этим раньше.

Теперь же она ощутила всю нелепость и предосудительность пребывания столь молодой девушки в гостинице одной, без всякого сопровождения.

«Чем скорее я вернусь в Англию, тем лучше», — решила она, покидая ресторан по окончании обеда.

При этом она постаралась быть осторожнее и не смотреть в сторону англичанина.

Вернувшись в свой номер, она вновь в который уже раз осталась лицом к лицу со своей проблемой: необходимо уехать, билета нет, и оплатить его нечем.

«Мне придется продать мамины драгоценности», — в отчаянии подумала девушка.

Другого выхода она не видела, разве только предложить свои услуги в качестве служащей гостиницы.

Но она отмела эту мимолетную идею как совершенно нереальную.

«Я должна хорошенько все обдумать, — сказала она себе, — как учил меня папа… то есть…

Уолтер Уилтон».

Она как будто ощутила его присутствие здесь и услышала его наставление:

«Голова дана человеку, чтобы мыслить. Думай только о самом важном. Думай! Ничего не совершай импульсивно, взвесь любую возможность, прежде чем начнешь действовать».

Он часто повторял ей эти слова.

И сейчас Клодия задумалась: а не готовил ли он ее к тому дню, когда она узнает, что вовсе не приходится ему дочерью и ей предстоит самой определить свое собственное будущее?

Но даже Уолтер Уилтон, каким бы умным и предусмотрительным он ни был, наверняка не смог бы вообразить весь ужас ситуации, в которой она оказалась.

Сначала когда он и ее мама погибли.

И теперь, когда она оказалась в Испании одна-одинешенька, без денег, без всякой надежды на чью-либо помощь.

Неожиданно кто-то постучал в дверь.

— Войдите, — сказала Клодия по-испански.

В дверях появилась служанка, к услугам которой она уже прибегала.

— Сеньор желает поговорить с сеньоритой, — объявила она и широко открыла дверь, словно проторяла девушке дорогу.

Клодия решила, что, должно быть, хозяин гостиницы пожелал обсудить с ней ее планы и узнать, как долго она собирается еще оставаться здесь.

Она представила, каким ужасным конфузом обернется их разговор, когда она признается, что у нее совсем нет денег.

Ей придется рассказать про бегство Эмили и Хопкинса со всеми ценностями леди Бресли.

Но это хотя бы даст ей возможность выяснить у хозяина гостиницы, нельзя ли предпринять какие-нибудь меры по их поимке.

Однако надеяться на такой исход ей мешало тяжелое предчувствие, что вряд ли он вообще проявит интерес к сложившимся обстоятельствам.

Ему надо просто получить деньги, которые она ему задолжала, а значит, ей придется пожертвовать мамиными драгоценностями.

Она прошла через зал туда, где остановилась служанка.

— Проводите меня к сеньору, — попросила она по-испански.

Клодия рассчитывала, что ее проведут к кабинету хозяина гостиницы, который, на ее взгляд, должен находиться внизу, около главного вестибюля.

Однако служанка засеменила по коридору и, минуя лестницу, подошла к двери здесь же, на первом этаже.

Она постучала, и кто-то сказал:

— Входите!

Открыв дверь, она пропустила вперед Клодию.

Девушка очутилась в небольшой гостиной с чрезмерным количеством мебели.

К своему удивлению, она увидела у камина того самого англичанина, на которого обратила внимание в гостиничном ресторане.

— Добрый вечер, мисс Ковентри, — приветствовал ее он. — Позвольте представиться. Я — маркиз Датфорд, и, поскольку мы с вами англичане, мне хотелось бы с вами познакомиться.

— Я заметила… вас еще за обедом, — призналась Клодия.

Англичанин оказался столь красивым и строгим, что она никак не могла оправиться от смущения.

— И я обратил на вас внимание, — сказал он. — Не хотите ли присесть?

Внезапно Клодия подумала: а вдруг ему рассказали о ее тяжелом положении и он мог бы помочь ей вернуться в Англию?

Если б такое случилось, она была бы ему очень, очень благодарна.

Она присела на край дивана и положила руки на колени.

Когда она подняла на него глаза, то стала похожа на маленькую девочку, глядящую на своего учителя.

— Прежде всего, — промолвил маркиз, — позвольте мне выразить вам свое сочувствие по поводу ужасного несчастья, которое с вами случилось. Мне сказали, что дама, с которой вы путешествовали, погибла.

— Это было… так страшно, — пролепетала Клодия, — и… видимо… мне просто… посчастливилось… остаться в живых.

— Вы оказались удачливы, — согласился маркиз. — Мне также рассказали, будто сопровождавшие даму слуги скрылись вместе с драгоценностями и деньгами своей хозяйки.

— Это… правда, — подтвердила Клодия. — К сожалению, я ударилась… головой, когда случилась катастрофа, и я… едва понимала, что происходит вокруг. Иначе, полагаю, я непременно… позаботилась бы о сохранности драгоценностей леди Бресли, велела бы их надежно спрятать в… сейф.

— Вряд ли вам стоит обвинять себя, — успокоил ее маркиз. — Ведь слуги, безусловно, повели себя самым постыдным образом!

Он немного помолчал, прежде чем объяснить:

— В Англии мы тотчас послали бы за полицией, но я уверен, здесь, в Испании, на все смотрят иначе и дела обстоят по-другому.

Именно так… я и подумала… — Кивнула девушка, — а то бы я… попросила хозяина гостиницы известить обо всем полицию.

— Думаю, вряд ли у него возникло бы сильное желание заниматься этим вопросом, — заметил маркиз. — Эта история подпортила бы репутацию гостиницы. Кому захочется останавливаться там, где существует опасность ограбления?

— Я… как-то об этом не подумала, — пожала плечами Клодия, — но… несомненно… вы правы.

Оба помолчали, думая об одном и том же.